«Да, — размышлял он, — я сворачиваю на грешную дорожку. Это постукивание призывает грех. Душа моя блуждает во тьме».
Отбросив письмо в сторону, Беллами уставился на дождевые струи, затуманившие оконное стекло.
«Слезы, — подумал он, — если бы на меня снизошла духовная благодать, то я смог бы выплакаться! Но я холоден и тверд как камень. О, если бы только мне дали новое испытание, явленное неким ангелом, звездой, вспышкой молнии, неким знаком».
Он вдруг услышал тихий стук по стеклу и увидел, что за окном маячит какой-то человек, чья рука искажает прямизну дождевых струй. Он пригляделся. Там стоял Клемент. Беллами бросился открывать дверь.
— Ты сидел, точно окаменевшее изваяние, мне никак не удавалось привлечь твое внимание. Кстати, ты знаешь, что у тебя не работает звонок? С тобой все в порядке?
— Да, да, я просто задумался. Да ты, я вижу, насквозь промок.
— Естественно, промок, раз не захватил зонт. Я оставил машину возле какого-то строительного пустыря, похоже, в этом районе начали сносить все дома подряд, надеюсь, хоть ее не разберут по винтикам, пока мы с тобой болтаем. Ты не возражаешь, если я повешу сюда плащ, чтобы стекла вода? Ну и запахи! Раковина, что ли, засорилась? Здесь у тебя адский холод, неудивительно, что ты сидишь в двух свитерах.
— Как любезно с твоей стороны, что ты зашел повидать меня, я так рад твоему приходу! Сколько сейчас времени?
— Три часа. Сейчас день, на тот случай, если ты совсем потерял счет времени. Беллами, садись…
— Погоди, я опушу монетку в счетчик и включу обогреватель…
— Брось, не суетись, я совсем ненадолго. Слушай, Лукас попросил меня рассказать тебе кое-что под строжайшим секретом.
— Что, что?!
— Тот парень, которого убил Лукас, ну, ты знаешь…
— Еще бы не знать!
— Так вот, он не умер. Врачи, очевидно, решили, что он мертв, а журналисты сообщили об этом в газеты, и Лукас тоже думал, что он умер, но он воскрес и заявился к Лукасу.
— Как, и Лукас ничего не знал?
— Нет, он страшно удивился.
— Но, Клемент, как замечательно, какая чудесная новость! Лукас, должно быть, ужасно обрадовался, такое облегчение! Значит, в итоге он никого не убил! Это просто чудо!
— О да, это здорово.
— Как великолепно! Подобно Лазарю, воскрес из мертвых. Его появление освобождает Лукаса от тяжкого греха. Рассеивает грозовые тучи. Ведь, когда я видел Лукаса, он выглядел таким… О, как мне хочется встретиться с Лукасом! Ты видел этого человека, как он выглядит?
— Я не видел его и не знаю, как он выглядит.
— Как любезно со стороны Лукаса, что он послал тебя ко мне с такой новостью.
— Да, но только, пожалуйста, никому ни слова.
— Я не собираюсь никому говорить, но…
— Почему ты живешь в этой ужасной трущобе, чем ты тут занимаешься целыми днями? Может, тебя уже приняли в тот чертов монастырь или ты еще пока живешь обычной разумной жизнью? Или ты решил уподобиться хиппи, уйти в лес и собирать хворост, как Тесса Миллен? Какой же ты безнадежный растяпа, вечно устраиваешь себе какие-то обломы и несчастья… ладно, ладно, я понимаю, понимаю, извини…
— Клемент, посиди у меня, не уходи. Давай проведем остаток дня вместе, мы можем прогуляться по Сити, полюбоваться на храмы…
— Под дождем? В любом случае, я не могу, мне надо вызволить машину, а потом заехать в театр, где я должен спасти одну неумело слепленную композицию и организовать кошмарное поэтическое чтение, ох, не важно… В общем, я зайду повидать тебя в другой раз, если, конечно, тебя не уволокут…
— Люди в белых халатах?
— Нет, дурачок, если тебя не призовет твой священник, или Господь, или… ох, черт…
— Что случилось?
— Да ничего особенного. Оказывается, это всего лишь дождь. Смотри, у тебя же течет из-под окна, на полу уже скопилась лужа, и мой плащ тут ни при чем. Прощай.
— Ты дал ему в руки несколько козырей, да и я тоже. Меня он застал врасплох.
— Ты имеешь в виду, что нам следовало просто все отрицать или притворяться, что мы ничего не понимаем?
— Еще не поздно попытаться. Его воспоминания, вероятно, весьма смутные. Черт возьми, у меня нет времени на эти мелочные разборки… В итоге он может оказаться шутом, жалким слабаком, и один отказ быстро успокоит его, приведет в смущение и заставит отказаться от своих притязаний. Его надо обескуражить, введя в заблуждение.
— Но, допустим, он захочет привлечь тебя к суду.
— Нас, Клемент, нас. Я не думаю, что дело дойдет до этого. Боюсь, ему нужны деньги. Мы должны относиться к нему, как к несчастному, смущенному человеку, получившему удар по голове. Вероятно, так оно и есть. И все-таки я не могу раскусить его, что меня сильно раздражает. Он выглядит достаточно разумным и образованным, однако есть в нем что-то от аутсайдера, какая-то подозрительная назойливость.
— Он эмигрант или из семьи эмигрантов.
— Нет, тут что-то более серьезное, и вообще мне не нравится этот чертов зануда, меня не волнуют призраки. И почему только он не мог нормально умереть?
— Возможно, он просто хочет, чтобы ты принес ему извинения.
— За что? Думай, мой милый, думай головой.
— Ладно, ладно. Но он же хотел твоего признания, что ты вовсе не считаешь его грабителем.
— Верно, но это пустяки. Ладно, поживем — увидим, будем действовать по обстоятельствам. Уже почти шесть часов. Я не хочу, чтобы ты торчал в гостиной. Он может оказаться просто сумасшедшим, что могло бы быть лучше всего, при условии, что он не буйный. Будешь сидеть в соседней комнате, но не закрывай дверь. А вот и звонок. Давай, впусти его.
С молчаливой улыбкой Клемент открыл дверь. Гость тоже улыбнулся, не сказав ни слова. Он проследовал за Клементом в гостиную. Стоя за массивным столом, Лукас слегка склонил голову и указал на стул, поставленный шагах в десяти от стола. Гость также поклонился, подвинул стул вперед и, встав рядом с ним, оглянулся на Клемента, который еще медлил в дверях. Клемент махнул рукой и тихо вышел за дверь, оставив ее приоткрытой. Гость повернулся к Лукасу. Лукас сел и сразу приступил к делу.
— Будьте добры, господин Мир, присаживайтесь. Полагаю, вы должны испытывать некоторую слабость, ведь, насколько я понимаю, вам пока необходим щадящий режим. Если помните, вы любезно сообщили нам вашу фамилию. Должен поздравить вас с выздоровлением, я рад видеть вас в таком бодром состоянии. Как любезно с вашей стороны, что вы вновь навестили меня. К сожалению, не смогу уделить вам много времени, и нам придется ограничиться коротким, но, надеюсь, приятным для нас обоих разговором. Все складывается на редкость удачно, даже дождь прекратился. Когда вас выписали из госпиталя, какого числа?
