– Так чем долги платить-то, ваше высочество?! У дядюшки Лу последний крестьянин богаче вас! И ехать к нему неделю, не меньше!
– Да не к тому, Ория, – с досадой отмахнулся Арчибальд, ведя ослика к воротам. – К Полии я. Есть мысль одна о пошлинах с купцов. Думаю, если предложу, чтобы он вместо меня брал дорожные сборы и пограничную пошлину в счет долга, то он согласится. А купцам я поблажку сделаю, тем, которые через Полию торговать станут. Торговля через дядюшку пойдет, ему приток, а мне головной болью меньше.
– Купчинам поблажки?! – Ория схватилась за голову. – Да как вы думать о таком можете, ваше высочество! Это ж такие бестии, распустятся – потом ни гроша с них не сдерете!
– Хватит болтать. Года три проживем без этих пошлин. Зато с одним долгом расплатимся, а там, глядишь, и с остальными. Видишь сама, у нас наконец что-то появилось в доме, запасы на зиму сделали – и еще остались продукты, часть продали, деньги завелись... Ория, мы скоро заживем по-королевски, не ворчи! Через год я, может, сокола себе смогу купить, представляешь? У нас будут куропатки!
Девушка подняла нож и вернулась к резке яблок, качая головой:
– Ох, ваше высочество, все-то вы обдумали, все-то обрешали, а как с дядюшкой Лу расплачиваться – этого вам ни в жизнь не сообразить! Ничем от него не откупиться, от злодея!
Юноша уже не слышал ее причитаний.
* * *
Встал Арчибальд с солнцем, не было и пяти часов. Помылся, надел «парадный» костюм – единственное одеяние, в котором его не приняли бы за крестьянина. Правда, и будущего короля в этом наряде было сложно в нем признать. Что бы ни говорила Ория, Арчибальд не забывал о том, что он принц, и раз в год навещал «близких» родственников и соседей – тех, до чьих дворцов можно было доскакать за полдня или за день. Учитывая размеры королевства, большая часть пути приходилась на территорию сопредельных государств. Половина их являлись кредиторами его страны, и принц старался поддерживать дипломатические отношения. На нищую страну никто не позарится, но долги-то отдавать надо? Монархи-соседи давно махнули на долги царственной дланью, однако Арчибальд не забывал.
Его величество Старый Полия устраивал турнир или бал – Арчибальд не запомнил, что именно, когда вчера давал дядюшкиным послам ответ, ему было все равно, он не принимал участия ни в одном, ни в другом: для обеих забав считался слишком молодым. Пятнадцать лет – какие танцы, какие сражения? И хотя многие его сверстники начинали пробовать силы в залах и на поле, Арчибальду было не до того. Правда, через пару лет придется сесть на коня, взять в руки копье... Но через пару лет он сможет их купить! Настоящего рыцарского коня и хорошее крепкое копье. И выкупить отцовские латы...
Через пару лет, если он будет продолжать работать с утра до ночи.
Седеющая коняка несла его через невысокий перевал, и стук копыт разносился над долиной, пробуждая крестьян. Арчибальд видел, как выходят они из домов, как идут в поле, видел, как начинают дымиться трубы, и желудок у принца сводило от голода. Ничего, вечером на пиру отъестся. И посмотрит, что нынче носят дамы. Пора сшить матушке новое платье, это совсем износилось, ее величество отказывается выходить. Арчибальд уже может купить ткани и нанять швею! А то матушка уже почти полгода не покидает замка... Три года в одном платье – для женщины это, наверное, невыносимая мука. Но по крайней мере они почти не голодали эти три года.
Арчибальд сделал остановку перед въездом в город, чтобы дать отдохнуть коню. Солнце стояло еще высоко. Принц напоил коня в ручье, расседлал, вытер ему мокрой травой бока и спину. Когда местами полысевшая шкура высохла, заседлал, затем перекусил остатками хлеба, запил водой из ручья и вскочил в седло. К дворцу он подлетел галопом.
Большой двор был полон людей и лошадей, повозок. Среди богато разодетых дам и кавалеров сновали оруженосцы и слуги, помогая спускаться, таская вещи. Стоял несмолкаемый гул речей, все кругом пестрело яркими красками. Платья и шлейфы, рукава и гульфики, вуали и сеточки – красные, белые, желтые, синие, зеленые, полоски и цветы. В глазах Арчибальда зарябило. Какой-то оруженосец с багряными бедрами, выпирающими из-под кафтана, уставился на принца с презрительным любопытством. Арчибальд спрыгнул с коня, сунув поводья подбежавшему седому конюху. Оруженосец как раз величаво спешился и ждал, когда конюх примет его лошадь, но тот поклонился Арчибальду, расплывшись в широкой улыбке:
– Коняка еще дышит, ваше высочество?
– Бегает не хуже некоторых. – Арчибальд легонько ткнул конюха кулаком в плечо. – Где Полия, не видел?
– Да внутрях, ваше высочество, спросите мажордома. Сегодня старик и на конюшню не заходил – не до того ему, сами видите.
Багрянобедрый оруженосец, слышавший каждое слово, уставился на юношу. Арчибальд, не замечая взгляда, прошел к лестнице. Скоро он сам окружит себя такими наглыми юнцами, и никто больше не станет пялиться на него с презрением и удивлением. Впереди будет бежать глашатай, и толпа станет расступаться перед Арчибальдом Пятым, королем...
Во дворце народу было еще больше. Хотя основная часть гостей разошлась по комнатам, но и в коридорах принц постоянно с кем-то сталкивался.
Когда его окликнули, юный принц как раз пересекал Оружейный зал, украшенный роскошными гобеленами, на которых были вышиты военные подвиги владельца замка, немалая часть из них относилась еще к прошлому веку. Зрелый, с седеющими висками красивый мужчина в поношенном запыленном платье, без оружия на простом кожаном поясе, позвал Арчибальда:
– Я к тебе обращаюсь, мальчик! Принеси вина да побольше!
Юноша остановился в замешательстве. Люди, находящиеся в зале, – двое рыцарей, дамы, чей-то оруженосец – уставились на него. Арчибальд догадался, что его приняли за пажа, но не мог понять, кем является этот мужчина. Он стоял в стороне от всех, одет был неопределенно: так мог выглядеть и слуга знатного господина, и сам господин (Арчибальд вспомнил о себе). Приказной тон указывал на господина, но подобная наглость была вполне в духе слуг высокопоставленных дворян.
На юношу глазели, а он не знал, как ответить. Мужчина, почувствовав его замешательство, усилил напор:
– Ну, чего уставился, мальчишка? Чего встал столбом? Бегом на кухню! – И добавил снисходительно: – Ты чей будешь?
Арчибальд выпрямился. Мимо проходили, сгибаясь под тяжестью огромного стола, двое слуг, искоса посмотрели на принца – и поклонились ему. Юноша остановил их:
– Вы, двое, бросьте стол, возьмите этого старого козла и выпорите на конюшне.
Захохотали рыцари. Наглец с перекосившимся лицом вскричал:
– Ах ты мерзавец!.. Да ты знаешь, кто я такой?!
Слуги поставили стол, но замерли в нерешительности. Арчибальд нахмурился. Один из слуг знал его, а с «козлом», похоже, никто из присутствующих знаком не был, поэтому, переглянувшись, молодцы направились к седеющему красавцу который, угрожающе скалясь, отступил на пару шагов:
