— Опять не то, — снова покачала головой Татьяна. — Ты исходишь из того, что должен удовлетворять чьи-то потребности. Тебе дают заказ, ты рисуешь. Или рисуешь то, что можно продать. А как насчет того, чтобы рисовать свое — то, что тебе нравится? Как с тем волком?
— Как раз за это и не платят, — ответил Сергей. — А если и платят, то копейки.
— Хорошо, а как насчет станковой живописи? Ты пишешь маслом?
— Писал, да только время было неподходящее, картины мало кого интересовали.
— Времена меняются. Сейчас у тебя есть все, чтобы заниматься любимым делом. Есть деньги на первое время, есть квартира. Наконец, есть я, которая будет оберегать и лелеять это нежное унылое существо… — Татьяна потянулась к Сергею, поцеловала его и засмеялась.
Сергей улыбнулся:
— Почему унылое?
— Ну, не унылое — немного не так выразилась. Ты прост слишком принижаешь себя. А мир формируется нашими мыслями. Подними планку самооценки, признай за собой это право, и все пойдет как по маслу. Верь в себя, чувствуй свою силу. Только и всего.
— То бишь смотреть на всех свысока?
— Нет, — улыбнулась Татьяна. — Это значит предоставить других людей самим себе. Каким им быть, это их личное дело. Тебе важна твоя личная самооценка. Держи эту планку всегда чуть-чуть завышенной, и у тебя будет основа для личностного роста. Ты бессознательно будешь подтягиваться к заявленному уровню. И наоборот, принижая себя, ты загоняешь себя в могилу. А сейчас пора подниматься, мне на работу пора… — Татьяна встала с кровати и начала одеваться.
Сергей с удовольствием смотрел на ее стройную фигуру, потом начал одеваться сам. Внезапно ему на ум пришла одна мысль.
— А твоя работа? — спросил он. — Это что, и есть твоя мечта?
— Нет, конечно. Но я оказалась в незнакомом городе, все деньги ушли на квартиру. Мне нужно было быстро найти какой-то заработок, я это сделала. Теперь я могу спокойно идти к тому, что мне нравится.
— А конкретно — к чему?
— Мне нравится искусство, — ответила Татьяна. — Я эксперт в этой области, ко мне обращаются за консультациями самые известные музеи. Точнее, обращались. — Татьяна снова улыбнулась. — Теперь придется все начинать сначала, заново завоевывать авторитет. Как говорил Каин, новое тело — новые проблемы. Ладно, пойду умоюсь и что-нибудь приготовлю…
Татьяна вышла, Сергей слышал, как в ванной полилась вода. Присев на край кровати, задумался.
А он сам занимался ли хоть когда-нибудь тем, чем действиельно хотел заниматься? Рисовал ли когда-нибудь для себя? Да, рисовал, но как раз эту часть своего творчества Сергей никогда не рассматривал как возможную работу. Все портила необходимость зарабатывать деньги, поэтому брал какие-то заказы, рисовал то, что пользовалось спросом. Все время казалось, что еще чуть-чуть — и что-то изменится. Изменится к лучшему. Но время шло, а ничего не менялось. Даже «жигуленок» и тот достался в наследство от деда. Всегда мечтал иметь машину, а потому не поднялась рука продать ее и жить какое-то время на вырученные деньги, рисуя то, к чему подталкивает душа, а не примитивный вкус новоявленных буржуа. Вроде и близко все было, да никак не складывалось…
Теперь Татьяна предложила то, что, по сути, всегда жило в его душе. Она права — есть квартира, да и денег на первое время вполне хватит. Наличными тысяч сорок, да еще кредитки в шкафу — неизвестно, сколько на них. Чтобы проверить, надо знать пин-код, а его нет. Значит, надо объявить кредитки утерянными и заявить об этом в банк. Тогда выдадут новые, а значит, будет и новый пин-код. Даже если карточки окажутся пустыми, все равно денег на какое-то время хватит. А значит…
Значит, надо просто начинать работать. Купить кисти, краски, станок. Точнее, станок сделает сам, своей конструкции — уже делал когда-то. Лучше стандартного, удобнее. Понадобятся деревянные планки, да и инструменты нужны кое-какие. Всем этим он сейчас и займется.
Сергей прислушался к себе и ощутил восторг. Душа пела, она была довольна. Все складывалось так, как и должно было сложиться. Верил же, что придет он когда-нибудь, его день. И вот он пришел…
Из сладостных грез его вывел голос заглянувшей в спальню Татьяны:
— Все сидишь? Еда на столе.
— Иду… — сказал Сергей, поднимаясь с постели, Татьян с улыбкой смотрела на него. Подойдя к девушке, Сергей взглянул ей в глаза, обнял и нежно поцеловал.
Глава одиннадцатая
Гена вернулся домой в тот же день, самолетом. Ничто не могло заставить его сесть в этот жуткий летающий кусок металла — а ведьма заставила. Желание как можно скорее убраться из города пересилило все страхи.
А ведь еще вчера все казалось таким простым и ясным — всадить этой бабе пулю в голову, и все дела. Но ночное происшествие и свалившиеся на голову трусы окончательно выбили Гену из колеи. Не помогли даже уговоры Севы, Гена велел сворачиваться и уезжать. Это казалось ему самым разумным. Оказавшись дома, Гена почувствовал себя гораздо спокойнее — здесь до него ведьме не добраться. Он сделал ошибку, связавшись с ней…
Первые дни действительно принесли успокоение. Все налаживалось — по крайней мере, Гена очень хотел в это верить. Он настойчиво искал вокруг себя признаки той, прежней жизни, пытался вернуть себе былые бодрость и веселье. Устраивал шумные гулянки, начал подыскивать место под строительство нового магазина, думая, что уж это обязательно приведет его в норму…
Не привело, и Гена хорошо знал причину: впервые в жизни он струсил, впервые кому-то уступил. Эта мысль занозой сидела в сердце, не давала жить. Мало того, происшедшее сказалось и на его авторитете. Слухи расходятся очень быстро, вскоре уже многие знали, что Гену уделала какая-то девчонка. Да, люди не знали подробностей, но это не меняло сути дела. Гена сознавал, что уважение к нему начинает падать. Пока это проявлялось не слишком явно, но он хорошо понимал, что это только начало. Даже та рвань, что раньше заискивала перед ним, и та подняла голову.
Но самым плохим было то, что Гена перестал уважать себя сам. Чем яростнее он гнал от себя мысль о поражении, тем настойчивее она возвращалась.
Долго так продолжаться не могло. Прошло три недели, и он понял: дальше так жить он не сможет. Лишь одно могло принести успокоение его страдающей душе…
Весть о том, что Гена решил-таки разобраться с ведьмой его соратники встретили с воодушевлением. Особенно рад был Валера — знал, что стрелять будет он. А что может быть приятнее вида головы в визире прицела?
Сева тоже воспринял идею шефа с удовлетворением.
— Это же святое дело — с нечистью разобраться, — сказал он, поглаживая висевший на шее массивный золотой крестик. — На том свете нам это обязательно зачтется.
Гена был с ним согласен. И что самое приятное, принятое решение придало Гене сил. Он знал, что поступает правильно.
Сборы были недолгими, уже через двое суток Гена трясся в купе поезда, предвкушая скорую расправу. На этот раз осечки не будет. Оружие для расправы с ведьмой — винтовка СВД с глушителем — ехало в большой фуре, укрытое сверху попутным грузом. Основная часть боевиков вылетела самолетом и к приезду Гену уже успела снять жилье и установить наблюдение за домом ведьмы.
