Он повернулся и пошел к двери. Я спросила вслед:
– Насколько все плохо? То, что происходит на тонком плане?
– Иди за мной, – бросил он и исчез в коридоре. Я направилась следом. – Ты чуть не пропустила вечеринку, пока спала.
Я была не готова к виду гостиной, полной народу. Сюда набилось, по меньшей мере, тридцать или сорок человек. Здесь были джинны всех форм, размеров, расцветок и особенностей, демонстрируя одежду самых разнообразных стилей.
Некоторые, очевидно, страдали ярко выраженной манией величия; шелка и атлас использовались повсеместно, не говоря уж об украшениях. Я обнаружила, что пристрастие Рэйчел к неоновым оттенкам явно носило корпоративный характер.
Джонатан легко прошел через толпу и встал рядом с камином, наблюдая эту ярмарку тщеславия; заметив, что я осталась у дверей, он слегка дернул головой в жесте«иди сюда», что ни коим образом не означало заботу. Скорее уж, он не желал упускать врага из виду. Я заняла место за его плечом и постаралась стать незаметной, что оказалось достаточно трудно, я притягивала взгляды и рождала шепотки. Джонатан поднял руку, требуя тишины. Мгновенное повиновение.
– Это Джоанн, – сказал он, указывая на меня. Загорелый парень в идеально сидящем, похоже, сшитом на заказ костюме и серо-стальном галстуке, внимательно посмотрел на меня. Его глаза были беспокойного сине-зеленого цвета.
– Она не должна быть здесь.
– Ну да, давайте, расскажите мне об этом, – сказал Джонатан тоном, пресекающим любые попытки это сделать. – Вот и правильно. Теперь по существу. Здесь собрались все, кто остался.
Короткая насыщенная тишина. Беременная тишина.
– Что? – Кто-то в дальней части комнаты решился оглядеться, подсчитывая число присутствующих. – Так мало?
– Так много погибших? – раздался высокий встревоженный голос сбоку, я не рассмотрела чей. – Не может быть!
– Я не сказал, что они погибли. Я знаю, где они, – ответил Джонатан. – Только не могу до них дотянуться прямо сейчас. Большинство в бутылках, ждут, пока их выпустят. Некоторые… некоторые пойманы в ловушку на эфирном плане. Еще часть не может воплотиться из-за… – он повернулся ко мне, – как ты называла это?
– Искры. Свечение. Волшебная пыльца.
– Точно. Из-за этой дряни. – Он повернулся обратно к аудитории, его лицо было спокойно, никаких признаков паники. – Которая появляется из трещины.
Мистер Серый Костюм произнес:
– Значит, кто-то должен пойти и закрыть трещину.
Если предыдущая тишина была беременной, то эта – мертворожденной. Они все смотрели друг на друга. Джонатан ждал. Наконец я очень медленно подняла руку.
– Э… могу я кое-что сказать?
Он посмотрел через плечо, два раза хлопнул в ладоши, и большая часть собравшихся развернулась в мою сторону.
– Я не знаю, а ты можешь?
Отлично, вдобавок ко всему прочему он подрабатывает учителем грамматики.
– Можномне сказать?
– Конечно.
– Льюис посылал меня запечатывать трещину. Я пыталась, но крепления не держались.
Никто не сказал ни слова, но по комнате волной прокатилась рябь, как электрический заряд, бегущий между контактами. Шла поляризация.
Джонатан нарушил тишину нарочито спокойным голосом.
– Тыпыталась! Великолепно. Пришел час дилетантов. Льюис должен бы лучше разбираться в подобных вещах. Вероятно, теперь все в сто раз хуже, чем могло бы быть.
– Он пытался просить о помощи некоторых извас, – огрызнулась я, – но, я понимаю, в тот раз у вас была кишка тонка!
Конечно, это не было остроумным, но я слишком устала и разозлилась, и Джонатан отчаянно достал меня своим сарказмом. Комната, казалось, задрожала от негодования.
Удивительно, но Джонатан, казалось, не оскорбился. Он окинул меня взглядом с ног до головы, оценивая меня по-новому.
– Это что, новая Джоанн?
– Старая. Меня всегда тошнило от политкорректности.
– Мне это нравиться. А теперь заткнись.
Он вновь повернулся к собранию джиннов, достаточно взволнованных и возбужденных.
– У тех, кто попал в ловушку на тонком плане, сейчас неприятности, те же, кто не способен воплотиться, могут вообще умереть. Мы все должны сделать быстро и качественно, а потом нужно будет убедиться, что Хранители не наделают дел, еще худших, чем у них выходит обычно.
– Что конкретно ты имеешь в виду? – снова подал голос Серый Костюм. – Что мы опять должны убирать за ними, как всегда это делаем? Пора заставить людей нести ответственность за свои преступления. Пусть сами чистят эфир.
Его не слишком впечатлила речь Джонатана, и меня это заинтересовало, учитывая исключительное уважение, выказываемое ему частью джиннов, казавшихся согласными с его словами. Лицо у Серого Костюма было бледным, вытянутым, с тонкими острыми чертами и создавало ощущение безжалостной силы. Я все еще делала ставку на Джонатана, если бы дело дошло до голосования, но все же он вряд ли победил бы с большим перевесом.
– Да. Пустить все на самотек, наблюдая смерть наших людей. Это дерьмовое решение, Ашан. Твое желание справедливости достойно лучшего применения. – Он прервал сам себя жестом«У меня идея!»– Вот что. Ты сам пойдешь и скажешь им, что мы собираемся позволить им умереть.
– Многие из нас умрут, если мы выйдем отсюда, – ответил Ашан, не отводя взгляда. – Но это, похоже, тебя не волнует. Так как тебе, конечно же, не придется покидать свое безопасное гнездо.
Тишина. Большинство джиннов изучало лицо Джонатана. Тот смотрел на Ашана.
– Хм… – Я старалась говорить уважительно, но не уверена, что преуспела в этом. – Разве мы не должны узнать, кто создал разрыв изначально?
Джонатан уставился на меня взглядом, достаточно страшным, чтобы понять, что пора готовиться к нейрохирургической операции без анестезии. Естественно, что это меня не остановило.
– Ну, серьезно, это же важный вопрос. То естькто-то жеэто сделал? Кто-то, имеющий достаточно силы и недостаточно нравственных норм. Был ли это джинн?
– Какая часть слова«заткнись»осталась тебе непонятной?
Я вернула ему взгляд, столь же твердый. С тех пор, как он последний раз напугал меня, я прошла ужасный урок того «Как быть джинном», и «единственный бог в твоем новом существовании» не мог этого отменить.
– Ответь на вопрос. Это был джинн?
– О, мыобязательнопоговорим об этом позже, – пообещал он.
– Я принимаю ответ как «да». Я только повторяю азы теоретической магии… – поскольку, в отличие от джиннов, я действительно изучала теорию вещества, метафизику, правила и последствия… – но мне кажется, что кто бы ни создал трещину, у него есть вполне четкие соображения, как ее закрыть. Так как он, должно быть, знал, что делал. Я хочу сказать, что эта штука была хорошо замаскирована, когда я до нее добралась. Он действовал очень осторожно. Ты понимаешь?
