– Тоже верно, я б не удивился такому повороту. Правда, вскоре еще один мужчина в доме завелся. Первое время Елизавета нашего Михаила вроде и не замечала в смысле своих женских замыслов. Но позже вдруг изменила отношение. Уж не из любви, это точно. Тогда отчего?
– Ну, из всего, что нам известно, – попытался дать ответ Осип Иванович, – Михаил не богат и оттого не интересен ей в качестве будущего мужа. Но… Сам-то он уверен, что единственным наследником является Семен Ясень. Но порой прислуга знает больше, чем родственники. Нам вот про завещание до сей поры ничего не известно. Вдруг ему от Людмилы Станиславовны значительная сумма отойдет?
– Вот и мне так показалось, что Елизавета что-то прознала и неспроста стала Михаилу знаки внимания оказывать. Это при том, что живет она очень скромно. Кавалеры, конечно, у нее водятся, но никак не женихи. И вот тут возникает очередная странность. Потому как правильнее сказать, что так было до последнего времени. А в самое последнее время завелся у нее кавалер, про которого можно сказать – кандидат в женихи. Это люди со стороны так полагают. Но я вот этого не скажу, исходя из двух соображений. Первое, кавалер тот служит письмоводителем мирового судьи Хамовнического участка, что наводит на некоторые размышления. Второе, появился он как-то уж больно вовремя. Сразу после смерти хозяйки и слишком уж быстро вошел в фавор. Иных и прочих Елизавета ловко держала на расстоянии, а этот с чего-то каждодневным гостем стал, на прогулки долгие ходят и все прочее, что в таких случаях полагается. При его-то невзрачности.
– А отчего вам должность этого кавалера кажется подозрительной? – спросила я.
– Я вам все объясню чуть позже, – пообещал адвокат, – но давайте дослушаем Никанора Андреевича.
– Да я уж заканчиваю. Следом за новым кавалером объявлялся несколько раз и другой гость. Елизавета его зятем своим представляла, мужем сестры. Но вот беда, уж очень точно его приметы с приметами Артема Ипполитыча Барсукова, того самого кузена Лизоньки, о котором я несколько раз поминал, совпадают. Да еще и с теми, что ваши мальцы указали по человеку, кинжал во двор принесшему. Эх, и молодцы мальчишки! Им бы в полиции служить, и азарт имеют, и удачу. Но закончится это дело, и забудут о сыске думать, уж помышлять становиться настоящими сыщиками навряд ли станут.
– Весьма любопытная ситуация складывается, Никанор Андреевич! – не стал отвлекаться на мальчишек адвокат. – Есть человек, что может совершить подлог, но нужно многое знать, чтобы подлог удался. А тут все нужное вполне могла знать Елизавета Гаврилова. Не к этому ли вы подводите?
– К этому, Осип, дорогой ты мой, к этому. Но ты пообещался Дарье Владимировне все разъяснить по этому вопросу, а то мы такую умненькую головку в стороне от обсуждения держим.
– Дарья Владимировна, тут вот о чем речь идет. В делах о наследстве зачастую приходится разбираться судам.
– Знаю, Осип Иванович, очень даже хорошо знаю.
– У вас были проблемы с получением наследства вашего отца?
– Были.
– Впрочем, мы сейчас не об этом. Скорее всего, вы все равно о многих тонкостях этого вопроса не знаете, а я не стану долго занимать ваше внимание и обрисую его пунктирно. Наследство, как правило, состоит из движимого и недвижимого имущества, банковских вкладов и наличности в виде ценных бумаг или денег. Ну, или хотя бы из чего-то одного, а то уже никакого наследства и нет. Нас сейчас более всего интересуют как раз ценные бумаги. Если возникает ситуация, когда завещание отсутствует или оспаривается, решение по нему принимает мировой судья. Дело это не слишком быстрое.
– И это мне хорошо знакомо.
– Дело это не слишком быстрое, – повторил Осип Иванович, видимо, полагая это весьма существенным, – и для сохранности такие средства помещаются на депозит в казначейство. Где их и может получить законный наследник по предъявлении ассигновки от мирового судьи и паспорта.
– То есть письмоводитель мирового судьи может выписать такую бумагу?
– Совершенно верно, это его обязанности. Ну и фальшивку он сделает, если его на то подвигнут. Пусть все это и не так просто, как может показаться на первый взгляд. Необходимо знать в точности, в каком положении находится дело, из каких именно ценных бумаг и денежных знаков состоит наследство, но это не слишком большая сложность. Особенно если знаешь заранее хотя бы часть из этих сведений, да хоть бы то, о чьем наследстве ведется речь, и что его частью являются ценные бумаги или наличные деньги.
– А это все могла знать горничная! – догадалась я.
– Могла, и не только это, но и что-то другое. Что облегчает всю аферу.
– А тут еще братец ее объявился, – вступил в разговор Никанор Андреевич. – Не сама же она все затеяла, хотя готов побожиться – не безгрешна наша бедная Лиза в этом деле.
– Получается, что следует ждать совершения подлога? – спросила я.
– Очень может быть. Так что необходимо предупредить о том казначейство, а они пусть уж сами все решают и засаду устраивают.
– А паспорт? – спросила я. – Не на свое же имя Барсуков станет деньги получать.
– Паспорт на Хитровом рынке
[74]
вам выправят с любой фамилией, да так, что мало кто отличит от настоящего. Если, конечно, специально не всматриваться.
– Тогда мне только одно непонятно, отчего они медлят? – спросила я.
– Во-первых, слишком быстро – уже подозрительно в таких делах. Во-вторых, письмоводителя подготовить надо, не столь просто человеку решиться на преступление.
– А я так полагаю, – вступил в разговор Никанор Андреевич, – что все случится уже в понедельник. В этот день в казначействе выдают содержание, наградные деньги, налог квартирный получают. Служащим не до того будет, чтобы в каждую бумажку всматриваться, подписи в ассигновках сличать и прочее. А что выждать им недолго было нужно, так дело у нас более простое, нежели обычно случается. Приедет сын и вступит в права наследования – сын это вам не седьмая вода на киселе, ему нет нужды тысячу бумажек собирать. И насколько мы знаем, никто иной пока не претендует, хотя для мошенников это без разницы, они уж точно на Семена Ясеня паспорт выправили. Эта сторона мне очевидной кажется. Меня иное смущает, где он, этот наследник, куда запропастился, ведь известили его давно. А тут еще выкрутас с подкинутым кинжалом образовался.
– Похоже, и мне нужно вам кое-что рассказать, – я решила, что время рассказать о вчерашних событиях наступило подходящее. – Может, и это все прояснится. Я вот решила, что Семен Ясень вовсе не сын Людмилы Станиславовны.
– Это на каком же основании? – удивился адвокат. – Я уж со многими знакомыми ее беседовал, и ни один не обмолвился.
– Очень и очень просто. Меня поначалу смутило то, что у нее не было детей от первых двух браков.
