– Почти, – широко улыбнулся Андрис.
Мы уже выехали на дорогу и помчались со всей скоростью.
– Как ты спасся-то? Выкладывай! Я думала, что тебя… – Мой голос осекся, и я уставилась в окно.
– Очень просто. Я из-за столкновения вылетел из машины и увидел, как к тебе подлетели два каких-то типа из «КамАЗа» и затолкали внутрь. Я собрался было рвануться тебе на помощь, но решил, что лучше поступить иначе – проследить, куда тебя повезут. Я же не знал, сколько их там в машине сидит.
– Как же ты проследил за мной? За нами, в смысле?
– Кинулся к какому-то бедолаге, возившемуся со своей машиной с утра пораньше. Сунул ему деньги и попросил проследить за «КамАЗом». Он и поехал за ними. Я успел предупредить – его ни в коем случае не должны засечь. Мне повезло – бедолага оказался смышленым и все сделал как надо, не подкачал.
Я вспомнила мужчину в синих «Жигулях» во дворе.
– Синие «Жигули», – воскликнула я.
– Да. – Андрис с удивлением посмотрел на меня. – А ты откуда знаешь?
– Просто запомнила эту машину. Она стояла справа, когда мы утром въезжали во двор…
– Ну и память у тебя!
Я на секунду закрыла глаза и вспомнила Венины слова: «Память в нашем деле – инструмент особый». Необходимый! Память всегда, в любых условиях нужно тренировать, развивать. Вот как женщины ходят в фитнес-клуб – мышцы качают, так и память «качать» надо. Я помнила эту машину и дерево поблизости – красивое, заснеженное…
– Значит, они все подстроили?
– Естественно! Подстроили и все предусмотрели. Думаю, они хотели захватить нас обоих, но тут их план дал осечку. Из-за меня! Мне удалось улизнуть от них и тем самым спутать их карты. Тебя пытали, спрашивали обо мне?
Я кивнула:
– Вначале сказали, что тебя вообще со мной в машине не было. Потом сменили пластинку: мол, ты убежал, а я специально пытаюсь приплести тебя, чтобы оправдать свое молчание и свалить все на кого-то еще.
– Пытали-то, надеюсь, фигурально?
Я вздохнула:
– Фигурально… – и дотронулась до правой щеки, она сильно болела. – По щеке врезали пару раз. Хотели знать, где Регина. Почему-то они считают, что я в курсе, где она находится. А мои возражения на этот счет отметали с ходу. Почему они так думают? Кстати, это они выследили нас у дома Маликова. А до этого нагрянули к нему в гости.
– Кто бы сомневался! А что это за тулуп на тебе?
Я рассмеялась:
– Индивидуальный пошив от Армани а-ля рюс! Тупой охранник, который вывел меня погулять, накинул его мне на плечи в последний момент перед выходом на улицу. Моя куртка пропала.
– Мы тебе купим новую.
– А что мы будем делать дальше?
Вопрос повис в воздухе. На шоссе, куда мы вырулили, машин было немного. Я повернула голову к Андрису и увидела его четкий профиль. Прядь светлых волос и совершенный прямой нос. Как у античного героя. Или арийского бога.
– Купил новую машину?
– Взял в аренду. Моя нуждается в серьезном ремонте после столкновения с «КамАЗом».
– Но ты не ответил на мой вопрос: что мы будем делать дальше?
– А ты как думаешь?
– Летим в Вену.
– Правильно думаешь.
Я задумалась: говорить ли Андрису насчет Регины? Что ее настоящая фамилия – Митрошина. Я вспомнила о своих опасениях насчет Андриса. Но если бы Андрис вел свою игру, он ни за что не стал бы дожидаться меня, а давно уже самостоятельно рванул бы в Вену и искал бы Регину. А потом… мне нужен помощник.
– Фамилия Регины не Лиховцева, а Митрошина, – негромко сказала я. – Ее знают под этой фамилией.
Андрис бросил на меня быстрый взгляд:
– Это они так сказали?
Я кивнула.
– Ладно, поговорим обо всем дома.
– Где это еще – дома? – с подозрением спросила я. – Опять в гостиницу едем? Где нас сцапают, как кроликов?
– Нет. Этой ошибки мы больше не повторим.
И от этого «мы» мою душу окатило теплой волной и кровь прилила к щекам. Я поспешно отвернулась и уставилась в окно, чтобы он не увидел моего смятения.
Все это было тем более странно, что раньше я вообще не интересовалась, как я выгляжу в чужих глазах и что обо мне подумают. Надо помнить главное: мы – временные попутчики, которые после совместного расследования просто разойдутся в разные стороны. Словно ничего и не было. Не было той новогодней ночи под крышей, запаха апельсинов и хвои. Не было его низкого, чувственного, хрипловатого голоса: «Я вас искал, и я вам помогу», и не было той страстной сцены в машине, когда мои зубы выбивали дробь, а тело соприкасалось с его телом и не было никаких преград…
А теперь мы снова как чужие, оба надели маски. Почему? Андрис решил, что близость со мной ни к чему?
Но подходящее ли время сейчас – рассуждать об этом? Не решил ли он, что я истеричка, которая изо всех сил пытается привязать мужчину к себе любым способом?
Мысль, что он думает обо мне как об обычной истеричной бабе, разнюнившейся из-за мужика, с которым она переспала пару раз, была невыносима. И теперь я буду юлить и стоять перед ним на задних лапках, а он строить из себя крутого мачо? Ну, нет уж! Не дождется! Мы ехали в молчании примерно полчаса. Оказавшись во Пскове, свернули во двор какого-то жилого дома, и Андрис оставил машину во дворе. Мы поднялись на второй этаж. На ходу Андрис пояснил, что снял здесь квартиру по объявлению в газете. По его мнению, так было безопаснее.
Все его объяснения я слушала вполуха. Меня пугало то, что он скажет о… о нас. И еще – то, что нужно будет делать дальше…
В комнате, похожей на декорацию фильма о восьмидесятых годах, которые я видела по телевизору, стоял старый диван, накрытый пестрым покрывалом, кресла с истертыми подлокотниками, столик с большим чернильным пятном посередине и шкаф с незакрывающимися дверцами.
– Вот, – и Андрис обвел рукой комнату. – Апартаменты! Прошу любить и жаловать. То, что удалось достать. Как говорится, дареному коню в зубы не смотрят. Не отель «Марриотт».
– Как я поняла, это твоя любимая присказка.
Андрис захохотал, показав белые зубы, и я с тоской подумала, что мне хочется прильнуть к нему и растаять в его объятьях.
Я тряхнула головой – наваждение прошло. Внезапно я ощутила прилив сил и бодрости. Я обязательно справлюсь с этим делом! Я – сильная женщина, я привыкла сама отвечать за себя. После смерти родителей я осталась одна против всего мира и уже привыкла к этому противостоянию. Веня – не в счет. Как и все мужики, он был слабаком в личной жизни, просто умело скрывал свою слабость и трусость под личиной сильного вожака. Мужчинам так удобно: выстраивать свою оборону, оправдывая ее тысячью причин и обстоятельств. Они боятся идти на подлинную близость, потому что она может ранить. Это опасно и больно. Легкие поверхностные отношения – самое «то». Безопасность гарантируется. Ни страданий, ни душевных ран.
