– Слушаюсь, полковник! – Йорг отмахнул двумя пальцами честь и полез в кресло первого штурмана. – Майор Йорг Детеринг, Имперская Служба Безопасности, – забормотал он, надевая на голову обруч связи. – Временно принимаю командование корветом типа «Дрейк», регистрационный номер AS-448/CD364. Мои координаты…
– Майор, – уныло спросил его кто-то по внешне-тактической, – а ты летать вообще умеешь?
– Умею, – спокойно ответил Детеринг. – Научили.
Глава 7
Командирские апартаменты, к которым примыкал отдельный пост управления кораблем, не зависимый от ходовой рубки, удалось открыть далеко не сразу, и обещанные Харрисом «пять минут» растянулись почти на полчаса. К счастью, браться за штурвал Йоргу не пришлось – «Дрейк» бодро шел в автоматическом режиме, несмотря на полученные повреждения. Штурман корвета мог проводить общую диагностику корабля, и скоро Детеринг уже имел представление о том, что с ними случилось. Характер повреждений был действительно уникален: носовой конус получил всего два попадания, но зато каких! Один выстрел попал точно в батарею главного калибра, буквально вколотив тысячетонный огневой комплекс внутрь корабля. Возникший пожар мгновенно распространился по отсеку систем наведения, вызвав цепную реакцию разрывов процессорных цепей, что не могло не сказаться на работе центрального вычислителя. Второй выстрел, принятый корветом практически одновременно с первым, пришелся на сервисную шахту контроллеров системы жизнеобеспечения ходовой рубки. Пробив броню, импульс испепелил сложный механизм, поддерживающий стабильное положение подвешенной на гравиопорах рубки, и ее бронированная капсула с колоссальным ускорением пошла в переборку отсека. Все находившиеся внутри люди погибли мгновенно, даже не успев понять, что с ними случилось. В результате этого удара оказались оборваны миллионы кабелей и волноводов, соединяющих рубку с разнообразными процессорными, узлами – и «мозг» корабля пошел вразнос.
О случаях такого рода обычно рассказывают долгие и красочные истории, но никогда еще Йоргу не приходилось слышать страшилку про обрыв ходовой рубки звездолета. Сверхпрочная сферическая капсула оставалась на своем месте даже тогда, когда корабль разносило в куски. Правда, на крупных боевых кораблях она, как правило, располагалась не в носовом конусе, а поглубже, но дела это не меняло – поражение выглядело совершенно невероятным.
Поработав на посту командира, Шидловский предложил не искушать судьбу и перебраться на любой из транспортников. Состояние процессорных цепей было действительно удручающим, к тому же постепенно уходил контроль системы жизнеобеспечения.
– Я не брошу «живой» корабль, – упрямо замотал головой Харрис. – К тому же не забывайте, что мы пока еще можем маневрировать и стрелять.
– У нас нет ни ракет, ни главного калибра, – вздохнул инженер. – Милорд, мы все на этом корабле изумлены вашей… вашей доблестью, но поймите: как боевая единица «Дрейк» более не существует. Чтобы спокойно дотянуть до Ордура, нам нужно перепрограммировать хотя бы исполнительный узел жизнеобеспечения. Кто будет этим заниматься, милорд? У нас сокращенный экипаж, и специалистов такого уровня среди наших ребят нет и в помине!
– Ну, у меня такие специалисты найдутся. Вы займитесь пока двигателями, это меня сейчас беспокоит больше всего. И учтите, кстати, вот еще что: «Дрейк» вполне может быть отремонтирован и снова введен в строй. Если вы примете решение бросить ремонтопригодный корабль, что скажут ваши хозяева?
Вскоре после того, как Харрис обосновался на боевом посту командира, в рубку к Йоргу пришел Ломбарди. В руках он нес небольшой портфель и коробку со стандартным «аварийным» обедом.
– Я на ходу перекусил, – сказал он, поставив коробку перед Йоргом, – а вы тут, пожалуй, уже с голоду умираете.
– Вот спасибо, – обрадовался тот. – Черт его знает, сколько еще мне здесь просидеть придется!
Пока Детеринг вскрывал упаковки, Эдвин достал из портфеля свой личный инфор, врубил его и принялся подключаться к корабельной сети.
– Что это будет? – удивился Детеринг. – Нам настолько не хватает мощности, что приходится задействовать даже такую ерунду?
– Нет, – мотнул головой Ломбарди, – мощности и вправду не хватает, только поднимать ее мы будем другим путем. Нужно изменить настройки оболочки, чтобы подраненный «мозг» перестал блокировать некоторые цепи жизнеобеспечения. До Ордура нам около трех суток, но если ничего не сделать, то мы вполне можем изжариться – с климатическим контроллером беда полная. Мы с Вилли посмотрели на это дело и решили, что он останется на посту главного инженера, а я пойду сюда. Вам приходилось изучать вопросы борьбы за живучесть корабля?
– Часов пять мне это дело читали, – хмыкнул Детеринг. – Но зачета не было, так что на меня, сразу говорю, – не рассчитывайте.
Переговариваясь с Резником, который работал с информационного центра главного инженера, Ломбарди углубился в дебри программной оболочки корабельного «мозга». Боясь помешать ему, Детеринг пересел со своим обедом на откидное креслице помощника оператора связи. На пульте рядом с ним виднелась кровь несчастного Руди, плохо замытая трюмными операторами, которых корабельный врач мобилизовал в качестве санитаров. Такая смерть была на Флоте редкостью: звездолет шел в коконе собственного гравитационного поля, и люди, как правило, гибли не от механических повреждений – они мгновенно сгорали в пробитых отсеках или, если смерть была не так милосердна, умирали от потери давления. Сложные спасательные системы, которыми корабль был буквально нашпигован, могли помочь далеко не всегда…
– Я до сих пор плохо осознаю то, что произошло, – вдруг произнес Ломбарди, повернувшись к Йоргу. – Вы, я думаю, видели гораздо больше моего?
– Я действовал совершенно автоматически, – признался Йорг. – Это не первый мой бой, и поэтому – пожалуй, еще и в силу специфического образования, – я был занят только своим делом. Мне смотреть по сторонам было некогда.
– Господи, ну и нервы у вас, – Ломбарди восхищенно покачал головой и вздохнул. – Я вам завидую, если честно.
– Я мог делать только то, что мне приказали, – поднял брови Детеринг. – А волноваться в данной ситуации вредно.
– Но разве вы не понимали, что мы, в общем-то, должны были сдохнуть? Что шансов у нас – ну, практически ноль?
«Понимал ли я? – спросил себя Йорг. – Я понимал, что мы действительно можем сдохнуть, – это да. Но еще я понимал, что подыхать мы не должны… и как объяснить такое понимание кому-то другому?»
– Видите ли, – мягко заговорил он, – с таким человеком, как лорд Теопольд, я готов лететь куда угодно и на чем угодно. Вы ведь, кажется, знаете его лучше, чем я? Но главное, наверное, не это. Вы компетентны, Эдвин, вы видите ситуацию с позиций серьезного профессионала – и поэтому вам может быть страшно. Это совершенно естественно. Я – профан, которому повезло учиться у очень толковых людей, но назвать меня знающим специалистом нельзя никак. Поэтому ваш страх рационален, он объясним, и вы прекрасно умеете с ним бороться. А у меня нет рационального понимания того, что вот сейчас нас обязательно грохнут… к тому же я просто знаю, что лорд Тео этого не допустит. Вот, собственно, и все.
