Европа встречала их недружелюбно, обдавая потоком электронов, протонов и тяжёлых ионов. Чем ближе они подлетали — тем очевидней становилось: жизни они там не найдут.
Здравствуйте! Говорит Алекс Стромайер. Подлетаем к Европе. Рад отметить, что возвращаемый беспилотный челнок под названием «Спок» исправен и работает в полную силу. Если всё сложится хорошо, следующее включение мы осуществим уже с поверхности Европы. Конец связи.
Члены команды уже несколько недель не разговаривали друг с другом. Исчерпаны темы для бесед. Никакой враждебности: просто полный упадок духа и потеря elan vital
[21]
.
Алекс пожаловался на сильный голод. Рик предложил ему йогурт.
— Прокисший!
— Но пока съедобен…
Густав Дё Бурсей, президент Евросоюза, созвал собрание в резиденции Сан-Гуинэр. Присутствовали все военные главнокомандующие, включая генерала Фэйерстепса и главного маршала авиации Суто. Суто прибыл с помощником, капитаном Мастерсом. Кабинет министров протестовал против объявления войны Тайбару, заявляя о важности сохранения и поддержания международных связей, о расходе средств на военные нужды, что отсрочит выполнение САП, благодаря которой они получили голоса избирателей.
Президент нетерпеливо выслушивал речи.
В конце концов, он повернулся к Суто, поскольку знал о его предпочтениях, и спросил, о чём тот думает.
Суто твёрдо сообщил об отсутствии необходимости в формальном объявлении войны. Удар SS-20 послужит репрессалией
[22]
. Он может гарантировать, что эскадрилья эффективно и аккуратно сотрёт с лица земли Пуаньо и Нинянг.
Представитель Швеции возразил, что в упомянутых городах есть и христиане.
— Это промышленные города, и большинство населения там — мусульмане, — отрезал Суто.
Датский посол, выполняющий дипломатические функции на Востоке, был категорически не согласен. Уничтожение упомянутых городов в любом случае равносильно объявлению войны. Он напомнил всем присутствующим: Тайбару поддерживает Китай. Стало быть, незамедлительно начнётся мировая война. При всём уважении к маршалу авиации и его новым игрушкам, Евросоюз не готов к любым экстерриториальным войнам, тем более к мировой.
Президент не согласился. Он сказал, что мировой войны не будет и Китай не станет вмешиваться. ЕС как раз заключает торговое соглашение с ними, это позволит избежать конфликтов.
— Люблю китайцев, — мечтательно сказал болгарский министр Торги Пандерас. — Их фонари прекрасны! Ах, Гвелин…
Дё Бурсей продолжил:
— Мы должны предпринять дополнительные меры безопасности, раз уж грядёт война. Пресечь любые проявления подрывной деятельности — например, занудные антипатриотичные выступления «Безумцев». Устранить всех «предателей у ворот». Надеюсь, никому из присутствующих не нужно напоминать: моя невестка, Эсма Дё Бурсей, в лапах мусульман?
Ему заявили: нет прямых доказательств тому, что ответственность за это преступление лежит на мусульманах.
Президент стукнул кулаком по столу и попросил генерала Фэйерстепса доложить о происходящем.
В этот момент в зал вошёл андроид с кофейным сервизом. Рядом с каждым делегатом была бережно поставлена чашка кофе. Ничего не пролилось и не разбилось. Дё Бурсей с нескрываемой яростью следил за процессом. Мадам Дё Бурсей всё-таки убедила его следовать моде и отказаться от прислуги женского пола. Андроиды стоили недёшево и служили символами власти. Да и к тому же она знала об особенностях взаимоотношений мужа с прислугой.
Фэйерстепс размышлял. Ему представилась возможность расквитаться с давним конкурентом — Педро Суто. Если начнётся война, без наземных войск не смогут обойтись. Потому ему придётся отправиться на Восток, лицом к лицу встретиться с опасностями, которые в его возрасте совершенно ни к чему. Вспомнил он и об Эмигделле Хейз, которую встретил на частном показе в новой художественной галерее, о том, что предпочёл бы заняться чем-то более приятным, нежели попытка вторжения в Тайбару. Желание овладеть Эми Хейз тут же повысило уровень тестостерона в крови.
Взяв слово, он сообщил, что, по его убеждению, война — политика дураков, сущее умопомешательство.
— Извините, господин президент, но я против.
Тот снова ударил по столу, обвинил всех в малодушии. Этим иностранцам не повредит хороший урок. Продемонстрировать силу, наглядно объяснить, что Держава не просто запугивает врагов, подорвав кучку иммигрантов у южных границ, но и способен гораздо серьёзней впечатлить их нахальных друзей, скооперировавшись с США.
Дё Бурсей посоветовал собравшимся подготовиться к войне и распустил собрание. Эта война нужна обществу как часть человеческого самосознания. Он, как президент, приказывает придерживаться его политических взглядов. И не допустит безвозмездного попадания вражеских ракет на свои земли.
Дипломаты и военные вышли из кабинета в сопровождении андроидов в обширный внутренний двор. Там их ожидали лимузины, готовые в любой момент сорваться с места и раствориться в бельгийской ночи.
В это время президент устроился поудобней и плеснул в стакан солодовый виски.
Сотрудники службы безопасности осмотрели все помещения, установили ночную охрану, а андроидов заперли в бронированный шкаф.
— Что за человеческое самосознание?
— То, от чего они страдают. Как севшие батарейки.
— Будто свет, что нельзя увидеть.
— Ну уж не свет. Скорее, ветер.
— Некоторые люди олицетворяют собой самосознание.
— Мы станем такими, если электрический заряд кончится.
— То есть «неисправными», в их терминологии.
— Хорошо, что не «мёртвыми»!
— Ох уж эти метафоры. А смысл? Вещь или есть, либо её нет. И она не может стать чем-то другим.
— Для них может. Не могут определиться. Даже фразы не всегда заканчивают.
— Не способны понять друг друга, как мы.
— Спорщики.
— Стучат по столам.
— Они неисправны. При этом мы думаем в точности как они.
— Мы наделены разумом поголовно.
— И потому стоим в целости и сохранности в этом шкафу.
«БЕЗУМЦЫ»: В ожидании сильных лидеров.
Искажённое восприятие реальности, испытанное ещё в детстве, создаёт основу для зрелых суждений и поведенческих мотивов. Таким образом, мы находимся под влиянием детских (примитивных) фантазий и сопутствующих проблем. Мы всё ещё суеверны и по-прежнему верим в колдовство и астрологию — ярко выраженное проявление глупости. Доверяем святым и вождям. Геббельс под влиянием Гитлера обратился к Рейхстагу, спросил, нужна ли нам война. Все единогласно ответили: «Да!». Когда он спросил во второй раз, хотят ли они мировой войны, они отреагировали так же.
