Сверху вдруг раздался звук удара, и кто-то упал. Вслед за этим донесся голос дяди:
— Я приказал за… ик… делать ограду, — гневно процедил он.
— Мы сделали, хозяин.
— Молчать!!! — завопил Берс-старший.
Роди понял, что дядя в стельку пьян.
— Если бы сделали, поганые волки не полза… ик… ли бы сейчас у меня под полом! За что я вам плачу, у… ик… блюдки?!
Грохнул выстрел, и в доске, под которой недавно лежал Роди, появилось еще одно отверстие.
— Если вы их не перебьете, то я вас сам!..
В доме вдруг началось движение. Звуки драки, треск выстрела, ругательства. Сразу несколько человек упали на пол и стали кататься, вероятно сцепившись друг с другом.
— Веревку! Неси веревку! Тул, закрой хлебальник и тащи веревку! — орал какой-то охранник — видимо, он и начал драку с Берсом-старшим.
— Убью! Всех убью! Ноги поотрываю! Скормлю мутафагам! Пусти, гонзово отродье! — вопил дядя, перестав икать.
— Федос, не стой! — продолжал приказывать охранник. — Отними у него нож! Порежет сейчас всех!
Снова донеслись звуки ударов и рев дяди. По доскам покатился какой-то металлический предмет. «Отняли нож», — догадался Роди.
— Вяжи его! Крепче!
Похоже, нашли веревку. Возня наверху продолжалась. Самое время было уползать, но Роди не мог заставить себя пошевелиться и лежал, уставившись в доски над собой, словно пытаясь проникнуть через них взглядом.
Возня и ругань стали тише. Дядя перестал орать.
— Горб, ты чё сделал?! — раздался встревоженный голос Тула. — Задушил его?!
При этих словах Роди бросило в жар. Множество противоречивых эмоций разом захлестнули его: страх, злость, горечь, радость… Желание выбраться из-под дома, схватить нож и самострел, войти и наказать убийц. Порешить всех до единого. Отомстить… Но при этом и некое чувство облегчения — человека, которого он боялся больше всех на свете, не стало…
— Ах вы, псы! — Голос Лыбы донесся от порога.
Роди только сейчас осознал то, чему подсознательно удивлялся все время, с первого раздавшегося выстрела, — Лыбы, раба-охранника, не было рядом с дядей. Он появился только что, когда его хозяина уже убили.
И снова началась драка. Жестокая, поначалу молчаливая — только звуки резких ударов, падения тел. Затем снова стали кричать и ругаться, хрипеть и вопить от боли.
Роди знал, на что способен Лыба. Однажды он стал свидетелем, как раб-охранник голыми руками расправился с двумя мутантами, решившими отобрать у дяди деньги и воду. Наверное, сейчас в доме происходило что-то похожее.
— Стой! Лыба! — закричал Горб. — Он жив! В отключке он просто! Стой! Хватит!
Стало тихо. Только кто-то скулил от боли. Роди надеялся, что Тул.
— Пришлось шею передавить, — объяснял Горб. — Иначе он переубивал бы всех.
— Веревки снять! — сурово приказал Лыба. — Быстро!
— Нет! Пусть проспится! Утром развяжешь! Лыба, подумай, он же, если очухается и до самострела доберется, пальнет не раздумывая. Твоей башке пуля достанется, а нам его потом опять усмирять.
Раб-охранник, видимо, размышлял, потому что возникла пауза.
— Поднимайте, отнесем в койку, — решил наконец Лыба.
Судя по звукам, дядю потащили на второй этаж в спальню. На месте драки остался только стонущий человек, пострадавший от рук раба-охранника.
Роди вспомнил и о своей ране. Ткань рубахи пропиталась кровью. Нужно перевязать, а не то он истечет кровью. Роди распустил пояс, вытащил его из лямок на штанах, сделал петлю и просунул в нее раненую руку. Помогая себе зубами, затянул.
Послышался топот спускающихся по лестнице. Охранники снова были на первом этаже.
— Как ты, Тул? — спросил Горб.
— Похоже, рука сломана. Проклятый Лыба! Кишки бы ему выпустить…
Роди почувствовал злорадное удовлетворение. Все-таки Тулу досталось.
— Вставай, пошли посмотрим, что с твоей рукой.
— Хорошо, что левая, Тул, — подначил другой охранник. — Сможешь себя развлекать, пока до той рабыни, как ее там… Айзы… не добрался.
При этих словах у Роди защемило сердце. У него и так не шло из головы, что в его отсутствие охранник будет подкатывать к Айзе, но сейчас подозрения получили подтверждение.
— Заткнись, — огрызнулся Тул и застонал. — На свою рожу лучше глянь.
Они вышли из дома. Роди снова перевернулся на живот и пополз за ними, чтобы подслушать дальнейшие разговоры.
Охранники остановились, едва сойдя с крыльца.
— Как думаете, под домом взаправду волк есть? — задал вопрос один. — Может, проверить? Не зазря же я в морду получил.
Роди замер на месте.
— Нет там никого! — убежденно заявил Горб. — Я сам вчера вдоль всей ограды прошел. Как дыру заделали, через которую щенок пролез, так больше нет ходов.
Роди догадался, что речь о нем.
— Если бы не этот крысеныш, ничего бы не было, — сказал Тул. — Это из-за него хозяин второй день первач глушит. Как ты привез известие, что нашел кости в пустыне, так Берс и не просыхает. По племяшке убивается.
— Ага, — произнес другой охранник, — либо жалеет, что не сам с него шкуру спустил за то, что парень воду с повозкой потерял.
— Вот и пусть тухнет теперь в кишках мутафагов, — фыркнул Тул.
— Уж ты-то точно этому рад.
— Ты ведь в карауле, кажется? — огрызнулся Тул. — Вот и вали к ограде!
Роди видел, как Горб потащил раненого товарища к казармам. Рядом с домом остались только двое караульных.
— Веселая ночка, — произнес один.
— Ага, — согласился второй. — И денек, похоже, такой же будет. Хозяин лютовать начнет, как проснется.
— Да пусть лютует. Нас-то не тронет, на рабах отыграется.
— Снова Туловой зазнобе перепадет. А Тул, как увидит ее рожу в синяках, так и вторая рука не понадобится.
Оба заржали.
— Ну что, разошлись?
— Разошлись.
Караульные зашагали каждый в свою сторону.
Роди ждал, когда погасят дворовые фонари и все стихнет. Из головы не шли слова охранников. Получалось, что дядя высылал за ним погоню, а когда ему донесли, что в пустыне нашли только кости, расстроился, напился и, не сумев наказать племянника, оторвался на той, кто был Роди дороже всего, — на Айзе. В груди заклокотал гнев.
Жаль, что Горб не придушил этого зверя по-настоящему. Роди хотелось самому сейчас подняться и всадить нож в сердце дяди. Он так бы и сделал, если бы не Лыба, который после случившегося теперь ни на шаг не отойдет от хозяина.
