* * *
La cucaracha la cucaracha
«Como?» Как?
«Ahorcado». Повешен.
Ya no quiere caminar Не может больше он ходить.
«Nudo?» Голый?
«Si». Да.
Кики философски кивнул, и проглянуло лицо, лицо пожилого человека с повязкой на правом глазу. Это, должно быть, учитель Кики по магии макамбо, решил я.
– Это была его судьба, – сказал Кики. – Посмотрите на вот это.
Он разложил на столе какие-то открытки, датированные 1913 годом. На фотографиях были солдаты, повешенные на деревьях и телеграфных столбах, штаны у них были спущены до лодыжек. Снимки были сделаны сзади.
– Картинки делать его очень горячий. Он хотел, чтобы я мотал шарф крепко вокруг его шея, когда он кончал.
Кики сделал жест, будто затягивал что-то на своей шее.
– Дух Джерри вселился в моего ассистента. Только ты сможешь вызвать его оттуда.
– Почему я?
– Дух Джерри должен повиноваться тебе, потому что ты ебал его лучше всех.
Глаза Кики сузились, он что-то подсчитывал, барабаня пальцами по столу. Я думал о том, что надо было в этой авантюре использовать переводчика… в конце концов, вопрос в деньгах. Мой испанский хромает на обе ягодицы, и, в любом случае, он смог бы разузнать больше, чем два длинноносых гринго.
– Хочешь съездить с нами в Мексику и Южную Америку?
Я назвал цифру. Он улыбнулся и кивнул. Я написал адрес моего лофта на карточке и отдал ему.
– Будь там в одиннадцать утра. Мы делаем магию.
Когда я вернулся в лофт, Джим был там. Я объяснил ему, что мы собираемся проделать этот ритуал, чтобы изгнать дух Джерри. Он кивнул.
– Ага, он наполовину внутри, наполовину снаружи, и это очень больно.
На следующий день появился Кики с букетом трав и головой Эллеггуа
[10]
в шляпной коробке. Пока он устанавливал свой алтарь, зажигал свечи и смазывал голову, я объяснял ему, что он будет ебать Джима и пробуждать в нем Джерри, чтобы Джерри проявился в полной мере – и тогда я применю хорошую сильную магию, чтобы изгнать дух. Покуда я устанавливал алтарь для полуденного ритуала и зажигал благовония, Кики смотрел на меня с пониманием, как один маг на другого. До полудня оставалось десять минут.
– Todos nudos ahora.
Кики был одет в ярко-красные боксерские шорты, и, когда он стянул их с себя, у него стоял наполовину. У Джима уже стоял и сочился на полную катушку. Я обрисовал круг вокруг наших тел. В этом полуденном ритуале мы обращались к Югу, и я зажег красную свечу как символ огня, который был знаком Джерри. Амулет лежал на алтаре, а рядом с кувшином с мазью был тюбик вазелина.
– Когда я скажу аора, еби его.
Кики подобрал вазелин и зашел сзади Джима, который наклонился над алтарем, скрестив руки на коленях. Кики втер вазелин Джиму в задницу, обвил рукой его бедра, весь напрягся, и член его вошел внутрь. Джим втянул в себя воздух и оскалил зубы. Его голова и шея окрасились в ярко-красный цвет, а хрящ за его правым ухом вздулся в пульсирующий узел.
Держа в руке амулет, я занял место по другую сторону алтаря. Вот передо мной возникло лицо Джерри, и по всей груди Джима расползлась краснота, а его соски набухли от возбуждения. Его живот, пах и бедра стали затем ярко-красными, его икрах до самых пальцев ног покрыла сыпь, и от него потянуло запахом лихорадки. Я дотронулся амулетом до его темени, и его голова повернулась направо, я тронул его лоб между глаз, а затем хрящ за правым ухом.
– Назад в землю. Назад в воздух. Назад в огонь. Назад в воду.
На долю секунды лицо Джерри зависло в воздухе, глаза сверкали зеленым огнем. Аромат тления наполнил комнату. Кто-то громким голосом сказал: «Говно». Мы перенесли Джима на кушетку. Кики взял мокрое полотенце и вытер себе грудь, лицо и шею. Он открыл глаза, сел и улыбнулся. Запах тления пропал. Так же, как и запах лихорадки.
В два часа позвонил О’Брайен.
– Ну, кажется, мы нашли для вас эту вашу голову – точнее, то, что от нее осталось. Не могу сказать с уверенностью, пока мы не изучим зубы…
– Где вы ее нашли?
– В аэропорту. Контейнер с надписью «АВТОЗАПЧАСТИ», адресованный брокеру из Лимы; его должен был забрать некто Хуан Матеос. Контейнер грузили на самолет, рабочие случайно уронили его, и он раскрылся. Он был герметичный и крепко сделанный… просто он словно нарочно упал на спай. Они говорят, вонь была такая, что человека с ног могла сбить. Один из рабочих облевал весь контейнер.
– Когда все это случилось?
– В полдень. Мы соорудили контейнер-дубликат и связались с полицией Лимы, чтобы они сели на хвост любому, кто его потребует.
– Контейнер был обшит намагниченным железом?
– Да. Это мы тоже продублировали. Полиция в Лиме посадила на таможне двоих людей, чтобы следить за всеми, кто будет забирать другие контейнеры, на случай, если он попытается найти контейнер с головой каким-либо образом. С помощью компаса он определит, что он намагничен. Мы поместили внутрь восковую голову, так что даже с рентгеновским аппаратом…
– Очень хорошо. Вы, кажется, обо всем позаботились. Но еще один момент: объект такого рода создает очень сильные психические вибрации, которые чувствительный человек может уловить… Вы могли бы велеть им следить за подростком, который подойдет к другому контейнеру и дотронется или потрется о контейнер с головой.
– Это уже сделано. Капитан Грэйвуд велел им следить за рассыльным, который может потереться о контейнер, особенно задницей или членом.
О’Брайен сказал все это совершенно обыденным тоном, словно это было обычным делом. Димитри, Грэйвуд, и теперь О’Брайен. Кто такие, черт их возьми, были эти так называемые копы?
Шутихи
В «Замке» (так мы его называем) шкипера Норденхольца живет около тридцати парней. Это число колеблется день ото дня, ведь одни люди приезжают из других поселений, а другие отправляются выполнять различные миссии. Мистер Томас взял «Великого Белого» и ушел в плавание с маленькой командой. Его задача, как всегда, нанимать людей с определенными ремеслами.
Парни готовят пищу на общей кухне или в патио. Здесь мальчики-арабы жарят мясо над раскаленными углями и пекут хлеб в глиняных печах. Еды вдоволь. Мы расставляем сети для рыбы в реке и в бухте. Короткая прогулка в джунгли – и я могу подстрелить дикую индюшку или куропатку, а иногда и оленя. Речную рыбу можно также держать в бассейне до тех пор, пока она не потребуется.
