Иван остановился на углу возле ночного киоска, чтобы купить ей цветы. Он выбирал у знакомого продавца в ночном ларьке большеголовые белые ромашки, как вдруг зазвонил мобильник. Иван посмотрел на номер, кто это может звонить в час ночи? Ну конечно, только Боб!
– Старик, ты меня слышишь? Ты помнишь, что продинамил прошлую встречу со спонсором?!
– И че?
– А то! Продинамишь следующую, я буду петь вместо тебя! – напугал его Боб.
– Ну и когда стрелка? – напряженно спросил Иван, помня о договоре с Элей. Но следующая фраза потрясла его воображение.
– Завтра в три – ресторан «Балчуг!»
18 октября 2005 года
Полковник Толубеев забаррикадировался от всего мира, как крот в норе. Закрыл кабинет на ключ, отрубил все телефоны и приказал секретарше Верочке никого к нему не пропускать. Он сидел возле компьютера в наушниках и самозабвенно просматривал седьмую серию сериала «24 часа». Пятый сезон – его любимый! Великий Джек Бауэр, как всегда, ничтоже сумняшеся, жертвовал собой, чтобы спасти неблагодарную Америку, которая, как всегда, оставалась у него в долгу. Почему полковник смотрел сериал на рабочем месте? Почему в рабочее время? Но должен же он был как-то подготовиться и набраться решимости, чтобы пустить себе пулю в лоб. А хотелось еще пожить, очень хотелось! Для того чтобы жить, нужно было иметь хоть одну спасительную ниточку, а у него ее не было! Он уже видеть не мог, как в панике все секретные службы сбиваются с ног, чтобы найти источник поражающей наповал страшной болезни, которая как смерч несется по всей Москве. Первым очагом стала Первая Градская, так сказать – первая ласточка, потом очаги стали обнаруживать везде: на рынках, в гостиницах, в торговых центрах и обязательно в общественных местах. Поражала ее стремительность и необъяснимость: человек мгновенно, от получаса до сорока минут, терял память, забывал, кто он, практически впадал в детство. Некоторые даже не могли вспомнить, как их зовут. Был человек, и нет человека, но одни так и оставались «овощами на огороде», а других постигал смертельный исход. Больницы переполнялись такими безымянными клиентами, нужно было еще устанавливать личность пострадавших. Всего к этому моменту триста двадцать пять погибших и двести шестнадцать «овощей», то есть с полной потерей памяти. Ни защиты от болезни, ни информации о природе возникновения этого вещества не было. Лучшие лаборатории и крутые специалисты трудились над проблемой создания иммунного препарата, способного противостоять эпидемии, но как ни бились, не могли понять, как работает страшный механизм, как в свое время не знали ничего о вирусе СПИДа. Единственный, кто мог пролить свет на это дело, – старший аналитик отдела – Снегин. Но он пропал без вести именно тогда, когда должен был выложить на стол и обнародовать кропотливым трудом добытые им сведения. Его ждали на брифинг, ждали два часа. Но на брифинге не появился не только он. Также загадочно исчез с лица земли и майор Голубев! Они оба канули в одну и ту же Черную дыру, выходит, она была на свете! Но Голубев к тому же умудрился прихватить с собою вооруженный отряд команды «Альфа» из трех человек. А кто виноват в этом – полковник Толубеев, он знал, что виноват. Это он нажал на Сергея, заставив его добыть из-под земли вещдоки. Это он пришпорил коня, обещая передать дело Снегину. И что получилось – Голубев, видимо, тоже на кого-то нажал, но не так удачно. И пропали-то в один день все и одинаково тихо! Никого, словно они стали невидимками. Их служба перерыла все между небом и землей, но отряд автоматчиков с майором Голубевым и Снегин были вырезаны как кадр из фильма жизни чьей-то властной рукой. И эта рука им зло угрожала! Мог бы пролить свет на это темное дело китаец Лоу, но он к этому времени уже выехал из страны и растворился в пространстве. Их отдел подавал запрос в китайское посольство, но консул сказал, что после пересечения границы не удалось установить местонахождение мастера Сэн Лоу. Поэтому Птоломею оставалось только одно: залезть в петлю и качаться под потолком. И только один человек сейчас мог понять его – это Джек Бауэр, который сам всегда летал между молотом и наковальней. От великого героя отреклось все CTU, любимая дочь, жена погибла, и еще он должен был ценой своей жизни спасать мир, и это Птоломея утешало. Жизнь и судьба далекого, но близкого по духу американского коллеги, вдохновляла на подвиги. Хотя как сказать, в фильме «24 часа» было известно имя нехороших парней, CTU знало, с кем они конкретно борются. А они нет – они махали руками в воздухе, как будто моль ловили. Стыдно было признаться себе – Толубеев признался – он не Джек Бауэр. Он даже не Тони Алмейда. Он уже две недели – никто! После того, как исчез Снегин. Без майора, китайца и Снегина он сам как те упомянутые всуе – беспамятные «овощи». И чем может помочь его отдел, если его обезглавили? Остается только умереть или пить. И еще неизвестно, что лучше. Толубеев то и дело доливал коньяк в чай, но это не помогало. Был еще один вариант – подать рапорт на пенсию. А куда девать чувство вины? А кто будет искать пропавших товарищей? А хрен с ним! Толубеев в очередной раз раскрыл ящик того отдела стола, где пряталась бутылочка. Вдруг он почувствовал в комнате сильный и едкий запах дыма – прямо от щели между полом и дверью была просунута тряпка, которая не горела, а тлела, медленно заполняя комнату едким дымом. Толубеев вскочил с места, сбросил наушники, открыл окна и рванул дверь, затаптывая тряпицу ногой. Верочка в испуге отскочила от двери.
– Виктор Семенович, генерал вызывает, я и стучала и звонила, но вы сказали вас не беспокоить, я не могла достучаться, а генерал приказал вас выкурить! – Вера тараторила с глазами полными страха, видимо боялась, что он не дослушает, перебьет и накажет.
– Когда приказал?
– Десять минут назад.
– Ну и сказала бы, что я умер, – буркнул Толубеев, но воротничок застегнул и закинул в рот сразу несколько жвачек, чтобы забить мятой запах депрессии.
Генерал Евсеев был на два года моложе, зато на полметра ниже и на Толубеева смотрел чуть не подпрыгивая, поэтому сразу попросил его сесть.
– Садись, дорогой, и не обещай мне никаких результатов, ты сам готовый результат. – Толубеев вопросительно поднял брови. – Я имею в виду, что кто-то таки добился результата, лишив результатов тебя!
– Нет, кое-какие результаты все-таки есть! Поступили от жены Тарасова, он звонил ей из аэропорта.
– Какого Тарасова, – наморщил лоб Евсеев, с трудом вспоминая человека с такой фамилией.
– Жена того оборотня в белом халате, который подозревается во внедрении вещества Тоу-ди в больнице. Он исчез в пятницу ночью и сразу же помчался в аэропорт Шереметьево, чтобы успеть на рейс 224, отправлявшийся в Эмираты. Мы объявили международный розыск.
– И что жена?
– Говорит, объявился, звонил с неопределенного номера, сказал, чтобы слухам о нем не верила. Что он не вредитель. А потом заверил ее, что скоро заберет в теплые края.
– Успели отследить, откуда был звонок?
– Как же, успели! – махнул рукой Птоломей. – Он говорил-то всего двадцать секунд, все нынче грамотные стали! Я думаю объявить в международный розыск.
