— Еще раз, — Дипак запустил пятерню в свои жесткие волосы. — Получается, все дело в том, чтобы правильно балансировать излучения своих тел. Но все равно, Звеллингер прав: мы никогда не сможем настолько тонко настроить свои тела, чтобы беспрестанно излучать в сердце изумрудный свет правильного оттенка.
— Для этого и существует Шестое Откровение — Правило Истинной Веры, — впервые за долгое время подал голос, поверившись от огня, монах. — Следуя ему, человек сколь угодно Долго может сохранять свечения всех своих тел сбалансированными. И в срединном его теле мир всегда будет стремиться к Идеальному.
— Как, ты сказал, называется вторая часть рукописи? — быстро повернулся к Самуэлю Звеллингер.
— «Правило Истинной Веры».
— Читай немедленно!
Глава XV
Секрет Счастья и Правило Истинной Веры
Лишь проснулось сознание Учителя на земле, прилете, к нему коршун; и коршун сел на край его колыбели, и хвостом открыл Учителю рот, а потом ударил хвостом несколько раз по внутренней стороне губ и языку его. И признавался мне не раз Учитель, что преследует его всю жизнь ужасный сладкий запах, который источали перья той птицы. Говорил он мне, что коршун этот был знак, предвосхищавший приход на землю Падальщика.
И долго составляли мы с Учителем то, что должны были открыть левиям, — Правило Истинной Веры. И вот как нашли его.
Однажды ночью в моей лаборатории Учитель говорил со мной о счастье.
«Смотри, Томмазо, — сказал он, — счастье предполагает смешение в человеке, как в твоем котле алхимика, трех веществ. Смешать их нужно в строгой пропорции.
И первое вещество, которое кладем мы в котел счастья, называем мы «безопасность». Проживая жизнь, обретаем мы добрых друзей и надежных партнеров; создаем семью и рожаем детей. Усваиваем мы навыки и уменья, которые, случись что, не позволят нам пропасть; и заботимся о поддержании своего тела: и строим дом, чтобы иметь крышу над головой; и копим деньги и предметы на черный день…
И тот, кому удается скопить в жизни много безопасности, ночью спит спокойнее того, у кого ее мало. Знает такой человек, что даже если пошатнется в каком-то месте здания его жизни кладка, сможет он быстро укрепить это место.
И тот сундук, в который мы складываем накопленную в жизни безопасность, называем мы «Прошлое». Горько бывает тому, кто по прошествии лет оглянется и увидит, что его сундук «Прошлого» содержит в себе мало безопасности или вовсе пуст».
И сказал мне Учитель дальше:
«Смотри, Томмазо: второе вещество, которое кладем мы в котел счастья, называем мы «ожидание радости». Ведь если человека в будущем ждет улучшение его положения и свершение приятных для него событий, чувствует он в себе прилив и чем бы ни занимался тогда, все делает более радостно. И сундук, куда складывает человек свою будущую радость, наливаем мы «Будущее». И если мало у человека в сундуке «Будущего» радости, падает он духом, и жизнь его становится скучна и уныла.
И вот, накоплена радость впереди нас сулит нам переход в лучший мир, а накопленная безопасность за спиной поддерживает от того, чтобы не опрокинуться в мир худший».
И сказал еще Учитель:
«Смотри, Томмазо: третье вещество, которое положим мы в котел счастья, мы называем «Довольство собой». Появится в нас сладкое это чувство, когда сделали мы в жизни что-то ладно — слившись с Творящей Силой, пробудившейся в нас. И это чувство есть не что иное, как ощущение нами нашего движения вверх в мирах. И происходить это движение может как от малых, так и от больших дел. И скорость и направление этого движения назовем мы «Настоящее».
И вот достаточный запас безопасности в прошлом, достаточный запас радости в будущем и достаточная степень довольства собой в настоящем — вместе создают в человеке ощущение счастья».
Так сказал мне Учитель.
И выслушав его, воскликнул я: «Как странно, что никогда до этого не мог я сам определить счастье. Как это просто! Если чувствую я себя в безопасности, и ждет меня радость в будущем, и испытываю я довольство собой в настоящем — я поистине счастлив!»
И слушал я Учителя, и смотрел на сундуки, что он рисовал мне на бумаге. И вот, чтобы освободить ему больше места, отодвинул я рукой на столе колбы и склянки, — и упала одна банка, полная масла, на бок. Банка эта была закрыта плотно, и воздух в ней стал пузырями, и пошли пузыри медленно к поверхности. И глядя на них, почувствовал я в голове движение.
«Смотри Учитель, — вскричал я, — воздух неизбежно стремится к небу, но бесконечные развороты той сути, в которую он заключен, мешают ему подняться. Не устроен ли и человек так же?»
И стали мы рассматривать вопросы равновесия системы, имя которой человек. И тут же при мне изобразил Учитель мою мысль по-иному. Нарисовал он мне сначала человека в золотом сечении, а потом на бумаге водяную мельницу, колесо которой вращало компас. И вот тот рисунок:
«Сколько ни будет вращать вода компас, стрелка его не будет двигаться и будет неизменно смотреть в небо, на свою звезду, — сказал мне Учитель. И написал под эскизом: «Destinato Rogore» («Сила, дающаяся целью»). И внизу приписал еще: "Non a revoluzione chi a tale Stella е fisso" («Не оборачивается тот, кто устремлен к звезде»).
И представили мы тогда человека в виде весов, где прошлое и будущее его — две чашки, а сам он посередине — как стрелка, указывающая степень равновесия грузов, и призванную всегда смотреть на звезду свою в небе.
И вот тогда открыли мы путь Яхи…
Могут оставить люди свои попытки пробудить в себе Творящую Силу. И ту, и другую чашу весов по сторонам от себя могут заполнить «землей», то есть земными благами и ожиданиями земных удовольствий для себя, — но в равной, сбалансированной степени. И если баланс будет найден, система окажется выровнена — воздух в банке с маслом без отклонений кратчайшим путем двинется вверх! Центр системы — человек — неизбежно устремится к звезде свой судьбы, и изумрудный огонь этой звезды отразится в его сердце и согреет его. Словно тяжелые черные крылья, поднимут пришедшие в равновесие Прошлое и Будущее человека и вынесут его на небо. И так, последние люди земного цикла Лилы, — те что завязли в земле и уж не могут подняться в небо верхним путем, могут, наполняясь тьмой равномерно с двух сторон, подниматься к свету! Секрет лишь в том, чтобы на чаши обоих весов положить темные грузы, равные один другому по весу.
И дивился я открытому нами пути: «Неужели направляя все свои стремления во тьму, к материальным и чувственным благам, призванным дать нам низкое удовлетворение, возможно подняться к Небу?! Становясь тяжелее, взлететь?!» Но сказал мне Учитель: «Осторожно, Томмазо. Много путей ведет из подземных пещер глубже во тьму, но лишь один ведет сквозь тьму к свету. И люди, разучившиеся управлять своими свечениями, давно чувствуют, что существует этот путь, да не могут найти его. Заняты они единственно тем, чтобы рассчитать вес грузов по краям системы правильно, но не так просто рассчитать на весах равный вес».
