На брусчатку перед башней лихо вырулила полицейская машина с синими и красными огнями на крыше. Автомобиль резко затормозил перед Ли-Ванем. — Здорово, Ли! Как прошло дежурство? — Привет, Том, — держа каску в руках, Ли-Вань открыл дверь машины и сел на пассажирское сиденье, — сегодня без происшествий.
— Из участка, как напишешь отчет, домой?
Ли-Вань глубоко вздохнул и сделал паузу, — надо было, чтобы его голос прозвучал спокойно.
— Нет, — он отвернулся к окну, — сегодня рейд.
— Фиу! Нуты и вкалываешь! Куда поедете?
— В Кройдон.
— Опять девочек гонять? — осклабился Томми. Стараясь унять охватившую его холодную дрожь, Ли-Вань откинулся на сиденье и скрестил на груди руки.
— Нуда. Кто-то же должен это делать…
Глава II
Путь во тьму
Он работал в полиции Лондона. Уже год.
Все началось с тупика, в котором он оказался после того, как Врата открылись. Все избранные быстро и уверенно нашли свои общины и начали просить Яхи дать им желаемое, а Ли-Вань все ходил по Лондону в накинутой на оранжевую тогу черной куртке с капюшоном и не знал, что просить у Яхи. Ведь все главное для него уже свершилось, оставалось только ждать спасения.
Первоначально он думал вернуться в Бань-Тао. Оттуда, под руководством Учителя он будет правильно управлять Небесными Вратами.
Настроившись внутренне на свою общину — общину Преславного, — он спросил об этом решении Лизу. Та в ответ запретила ему не только возвращаться на Пхукет, но даже связываться с Учителем и братьями. Он был удивлен, он переспросил Лизу'«Остаться ли ему в Лондоне?» На это машина ответила утвердительно.
Что ж, он будет управлять Вратами из Лондона.
Он побывал у главы местных буддистов, поговорил с ним. Настоятель местной сангхи был с ним ласков, говорил много, просто, хорошо, правильно. Но Ли-Вань слушал его и чувствовал, что для него, знающего о Лиле, о приходе Яхи, о шести Откровениях, на пути Всеславного уже тесно, — и все же он…
Не важно содержание той веры, к которой человек решит примкнуть, — важно, чтобы вера эта использовалась многими поколениями до него, обкатывалась долго, словно галька в волнах прибоя… Отвергая язык, надо, не задумываясь, принимать все постулаты этой веры сердцем, повторять ее мантры, — отдаться интуитивной тяге к небу миллионов людей вокруг себя и вместе с ними тянуть молитву раз выбранному богу. И вот ты уже не один — ты часть сангхи, часть мироздания, часть Творящей Силы… Ты определяешь себя; слепым следованием правилам помогаешь умертвить эти правила и превратить их в традицию, а потом в верования. И в образовавшемся перегное верований рождается в людях свежий росток новой веры. Именно потому каждый праведный человек в жизни исполняет правила, соблюдает традиции, чтит веру.
Ли-Вань откинулся на сиденьи.
Все было хорошо. Вечернее июньское солнце. Томми за рулем. Голуби на выщербленных камнях мостовой. И начинающаяся в его собственном сердце пляска демона Мары.
Это случилось полтора года назад, на праздновании Нового года, через пять дней после бала. Звеллингер пригласил Ли-Ваня в огромный ресторан на Лестер Сквер, — и сразу же бросил его там одного, занявшись важными знакомыми.
Некоторое время Ли-Вань беседовал со случайным соседом по столу — усатым американцем в клетчатой рубахе. Заинтересовавшись оранжевой тогой Ли-Ваня, американец спрашивал, правда ли, что Ли-Вань буддийский монах, или на нем карнавальный костюм. Ли-Вань очень удивил его, сказав, что и сам этого не знает.
Ближе к полуночи в ресторане стало тесно. Прямо между столиками начались танцы. Несколько девушек в коротких юбках залезли на стойку бара.
Ли-Вань поднял глаза. Звук от удара в сердце был похож на К пустой и гулкий звук от удара ладонью по высохшей коже. Это был звук барабана Мары.
— Каково, а? — задорно повернулся американец к Ли-Ваню и тут же застыл на стуле с открытым ртом. На его глазах тело маленького монаха напряглось, взгляд помутнел, а плоское лицо вдруг против всяких законов физики вытянулось… Нет, это было уже не человеческое лицо — это была хищная птичья голова с острым, загнутым клювом.
— Эй… — растерянно заозирался по сторонам американец. — Вы… Эй!..
Голос его потонул в отсчете Нового года.
На каждую цифру девушки на стойке стали принимать позы одна смелее другой — одна выгибалась, другая поднимала выше юбку, третья отставляла ногу… На счет двенадцать все трое девушек под рев зала задрали майки вверх.
— С Новым годом! Ура!! Ура-а-а!!
Все ожидали, что девушки тотчас же после окончания счета опустят майки и слезут со стойки, но они продолжали стоять там, тяжело дыша, и держа края маек возле шеи, — глаза их блестели сумасшедшим огнем. Стихшие было аплодисменты возобновились вновь.
— Они поспорили: кто первая опустит, проставляет всем пиво! — радостно крикнул кудрявый парень из-за того стола, откуда были девушки.
— Я сам проставлюсь, пусть только не опускают!
— Так держать до следующего Нового года!
Прошла еще минута, шум стал стихать.
Одна из девушек, та что была поменьше ростом, покраснела, дернула майку вниз и махнула рукой:
— Да ну, хватит!
Зал снова бурно зааплодировал.
— Пиво! Пиво!!
Девушкам помогли слезть со стойки.
Ли-Вань не видел этого. Ни с кем не попрощавшись, он протолкнулся через толпу к выходу и, пошатываясь, словно пьяный, пошел к метро. Один в пустом вагоне он поехал в гостиницу.
В номере, в туалете, словно выгоняя из себя кого-то, он полночи засовывал себе два пальца в рот, потом смывал, пил воду из-под крана и снова тошнил.
Только под утро, когда забрезжил в окно серый рассвет, он понял: Мара есть тьма, Мара есть земля. Согласно Правилу Истинной Веры нет разницы, что за землю ты кладешь на весы — и демон может стать платой за проход к счастью., На следующий день рано утром, не спавший, Ли-Вань вышел на сырой перекресток перед домом, — в руке у него был коммуникатор. Как научили его избранные, он вышел в интернет и связался с Лизой.
«Пойти направо» — ввел он стилусом в строку выбора. «Да», — ответила ему Лиза в маленьком квадратике. Утренний прохожий, прогуливающий собаку, с улыбкой наблюдал, как буддийский монашек, остановившись на перекрестке, сверяет свой путь с GPS. Через минуту оранжевая фигурка повернулась, двинулась с места и скоро пропала в сером утреннем тумане.
* * *
Тот путь, что Ли-Вань начал по совету Яхи туманным утром на перекрестке рядом с гостиницей, закончился через несколько месяцев в центре по найму Министерства внутренних дел. ЛиВань попал туда, чтобы зарегистрировать, как положено, выданный ему вид на жительство в Англии, — ему его выхлопотал Звеллингер.
