Книга Дневник Тернера, страница 2. Автор книги Эндрю Макдоналд

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Дневник Тернера»

Cтраница 2

После того как трое, занимавшиеся обыском, облазали все, что можно, они принялись резать матрас и подушки на диване. Я заорал на них и даже подумал было не сбежать ли.

Как раз в это время зашумели в коридоре. В комнате молодой пары нашли под кроватью винтовку. На обоих сразу же надели наручники и силой потащили к лестнице. И мужчина, и женщина были в одном нижнем белье, и женщина громко рыдала из-за оставшегося без присмотра младенца. Пришел еще один мужчина – смуглый кавказец. У него тоже была зеленая повязка, а в руках он нес портфель-атташе и дощечку с зажимом.

Не почтительно приветствовали его и доложили о безрезультатном обыске: «Оружия нет, мистер Теппер».

Теппер пробежал пальцем по списку фамилий и квартирных номеров, прикрепленному к дощечке, и нашел мою фамилию. Он нахмурился. «Этот из худших – сказал он. – Замечен в расизме. Дважды упомянут в списках Совета. За ним числятся восемь штук несданного огнестрельного оружия».

Теппер открыл портфель и достал что-то черное размером с пачку сигарет, присоединенное к электронной системе в портфеле. Широкими движениями он принялся водить этим предметом по стенам, а из портфеля донеслось глухое урчанье. Урчанье извращалось в писк, когда прибор приближался к включателям, но Теппер был убежден, что это изменение тембра показывает наличие в стене металлической коробки с оружием. И он продолжал искать.

Когда он провел прибором над левой стороной двери в кухню урчанье сменилась пронзительным воем. Теппер довольно хмыкнул, а один из Не вышел в коридор и почти тотчас вернулся с кувалдой и рычагом. Этому Не и двух минут не потребовалось, чтобы достать мой револьвер.

Без лишних разговоров меня заковали в наручники и вывели в коридор. Всего в нашем доме арестовали четверых. К паре из соседней квартиры прибавили пожилого мужчину с четвертого этажа. Оружия у него не нашли, зато в шкафу на полке обнаружили четыре пулеметных ленты. Это тоже считалось противозаконным.

Мистеру Тепперу и его «представителям» надо было произвести еще несколько обысков, и с нами на улице оставили трех огромных Не с бейсбольными битами и ножами.

Нас заставили просидеть на холодном тротуаре, хотя все мы были почти голыми, больше часа до появления полицейского фургона.

Когда остальные жильцы нашего дома выходили, чтобы ехать на работу, они не сводили с нас любопытных взглядов. Все мы заметно дрожали, а молодая женщина с моего этажа непрерывно рыдала.

Один из жильцов остановился и спросил, что произошло. На это страж порядка ответил, что мы все арестованы за незаконное хранение оружия. Уставясь на нас, мужчина неодобрительно покачал головой.

Потом Не показал на меня со словами: «А этот еще и расист». Все еще качая головой, мужчина отправился дальше.

Герб Джонс, который был членом Организации и до принятия Закона Коэна одним из самых хвастливых «им – не – найти – мою – пушку», торопливо прошел мимо нас, пряча глаза. Его квартиру тоже обыскали, но Герб был чист. Он практически одним из первых в городе отнес оружие в полицейский участок, испугавшись того пункта в Законе Коэна, по которому его могли приговорить к десяти годам заключения в федеральной тюрьме.

Именно это должно было ждать нас четверых, сидевших на тротуаре. Однако получилось иначе. И причиной стало то, что в результате проведенных по всей стране рейдов в сеть попало куда больше рыбы, чем рассчитывала Система: всего было арестовано более 800 000 человек.

Поначалу средства массовой информации не жалели сил, чтобы науськать на нас общественное мнение и продолжать рейды. Отсутствие достаточного количества тюрем по всей стране не должно было стать помехой, потому что газеты предлагали держать нас за колючей проволокой и без крыши над головой, пока не построят дополнительных помещений. Это в мороз-то!

До сих пор помню заголовок в «Washington Post», вышедшей на другой день: «Фашистско-расистские организации уничтожены, незаконные оружейные склады ликвидированы». Но даже американская публика, как ей ни промывали мозги, не поверила, что почти миллион сограждан могли состоять в тайных вооруженных организациях.

Выяснялись все новые и новые подробности, и недоверие людей крепло. Больше всего обеспокоил население тот факт, что рейды, как правило, не затронули районы, где жило много Не. Сначала это объясняли тем, что в хранении оружия в первую очередь подозревались «расисты», поэтому не было необходимости обыскивать дома Не.

Заявления, основанные на этой странной логике, не выдержали критики, когда стало известно, что рейдеры арестовали довольно много людей, которые едва ли могли считаться «расистами» или «фашистами». Среди них были два журналиста из солидной либеральной газеты, в первых рядах ратовавшие за поход против оружия, четыре Черных Конгрессмена (они жили в Белом окружении) и поразительно большое количество правительственных чиновников.

Список людей, которых предполагалось обыскать, как потом выяснилось, составляли на основании документов о продаже оружия, которые торговцы обязаны были сохранить. Если покупатель сдавал оружие после принятия Закона Коэна, его фамилия вычеркивалась. Если нет, фамилия оставалась, и девятого ноября он был подвергнут обыску – конечно, не в Черном районе.

Кроме того, в список проверяемых попали определенные категории людей, независимо от того, покупали они оружие или нет. Попали в него и все члены Организации.

Правительственный список подозреваемых был столь велик, что пришлось задействовать в рейде представителей «надежных» гражданских объединений. Полагаю, планировавшие эту акцию думали, что большинство в их списке или продало свое оружие в обход магазинов еще до принятия Закона Коэна, или избавилось от него каким-то другим образом. Скорее всего, ожидалось, что будет взята под стражу примерно четверть от реального числа арестованных.

Как бы то ни было, власти вскоре пришли в замешательство и, не в силах справиться с ситуацией, в течение недели многих освободили. Ту группу, в которую попал я, примерно человек 600, три дня продержали в школьном гимнастическом зале в Александрии, прежде чем отпустить. В эти три дня нас кормили всего лишь четыре раза и мы почти совсем не спали.

Но полицейские, тем не менее, всех до одного сфотографировали, у всех взяли отпечатки пальцев и всех допросили. Отпуская, они предупредили нас, что мы практически остаемся под арестом, и в любую минуту нам может быть предъявлено обвинение.

Какое-то время средства массовой информации еще громко требовали возмездия, но постепенно все сошло на нет. Система не справилась с задуманным.

Несколько дней нас обуревали лишь два чувства – страх и радость свободы. Очень многие именно тогда вышли из Организации, не желая вновь попасть в руки полиции.

Другие остались, но под предлогом оружейных Рейдов не проявляли активности. Они говорили, что в то время, когда патриотическая часть народа разоружена и все мы отданы на милость Системы, надо соблюдать максимальную осторожность. Они требовали, чтобы мы прекратили вербовочную деятельность, и «ушли в подполье».

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация