Глава 6
Одри вымоталась — телом, сознанием, душой. Но не могла заснуть.
Она лежала на неровном полу и смотрела на рваные тени, мелькающие в глубине ее клетки. Зал для тренировок, как он сказал. И комната для отдыха. Но она знала правду. Решетки и ключи означали тюрьму. Уже больше года она лишена шанса вдохнуть свободного воздуха. Каждый вдох отравлен кислой болью. После такого жуткого плена беспомощность должна врасти ей под кожу.
Так и было.
Она едва не сдалась там, в лабораториях. Еще пара месяцев, а то и недель, и она бы сделала что угодно, чтобы оборвать свою жизнь. И жизнь Джека.
Каждое утро она гадала, не будет ли убийство и самоубийство лучше нового дня пыток. Она была запугана, изнутри и снаружи, но она хотя бы знала, кого винить. Но ребенок... Джеку не исполнилось и шести. Он мог никогда не перерасти этого жуткого опыта.
А в итоге инстинкт выживания Одри оказался слишком силен. Она снова и снова решала дать себе еще один день. Еще один шанс. Никак не могла распрощаться с надеждой. Она проклинала ее почти так же часто, как и цеплялась за нее, — почти так же сильно, как за своего маленького мальчика.
И вот она снова окутана тьмой, но уже не было возможности обнять Джека. Не было теплоты. Не было звука его тихого дыхания, когда мальчик наконец засыпал. Но даже его сны затронула травма. Даже в них он не был свободен. Кошмары Джека разбивали ей сердце.
Но она предпочла бы разбитое сердце своим пустым рукам.
Спина болела. Сожаления и неуверенность паразитами поселились в ее мозгу. Ей придется стать воином Клетки. Решение, освободить ли Джека от страданий, теперь принадлежало не ей. Но она сможет освободить его и построить заново их жизни. В ней есть сила, способная на это.
Ты сорвала крышу с лаборатории доктора Астера.
Ей больше не нужно гадать, почему ее вытащили из одного ада и бросили в другой. Возникли другие вопросы.
Как?
С каких пор?
И почему я ощущаю такой ужас и пустоту?
Все ее тело болело. Кожа головы горела от того, что Лето протащил ее по полу. Рука, которую он вывернул, заламывая за спину, потрескивала в суставе. Живот болел от ударов. Жар под кожей жалил ее, но эта боль была похожа на удовольствие. Потому что у этой боли был смысл.
Одри свернулась клубочком, как ребенок в люльке. Только давным-давно заученные техники Тигони позволили ей успокоить разум и соскользнуть под теплое покрывало сна.
На мгновение.
Ключ загремел в замке по ту сторону извилистого коридора, и Нинн мгновенно подобралась. Шум означал опасность. Она тут же оказалась на ногах. Холод сделал ее неуклюжей, Нинн покачнулась и сосредоточилась на тени, черным пятном выделявшейся на фоне угольной черноты. Мышцы повиновались с удивительной грацией. И боль утихла. Внутри звенело желание двигаться.
— Рано просыпаешься?
Она вздрогнула, когда две голые лампы зажглись над ее головой. Однако даже зрение адаптировалось куда быстрее. Неужели высвобождение силы что-то сделало с ней? Это могло быть всего лишь откатом после полной беспомощности в лабораториях доктора Астера, но Нинн сомневалась. Она жалела, что не может понять или вспомнить. Тогда она могла бы ощутить хоть какое-то удовлетворение, избавиться от тошнотворного липкого страха. У нее не было времени на разгадывание секретов.
Лето стоял в нескольких метрах от нее. На нем были такие же доспехи, но явно новые, без вчерашних повреждений. Правое плечо было закрыто перемежающимися пластинами металла и стали — разной толщины и текстуры. Второе плечо оставалось открытым. Четко очерченные мускулы перекатывались и скользили при каждом движении. Бицепсы, предплечья — даже ладони были буквально слеплены из них. Он был самым впечатляющим мужчиной из всех, кого она встречала в своей жизни. Порождением невозможной мечты. Тьма и напор. Сила и мощь. Знание своего предназначения пульсировало в нем и волнами расходилось от его потрясающего тела, настолько мощными, что она буквально чувствовала их кожей.
Этот мужчина обладал властью.
И он нуждался в ней.
То, что она была важна для такой потрясающей горы тренированной смертоносной силы, Одри почти смешило. Не может быть. Дракона ради, она же вырезала купоны со скидками и водила Джека на совместные уроки плаванья в «Мама и я». Она не была воином.
Но заряженное энергией тело и обострившиеся чувства утверждали обратное.
У нее не будет шанса на выживание, не говоря уж о спасении Джека, если она не превратит себя в нечто похожее на Лето из клана Гарнис.
Она кивнула на маленький крестик хирургической ленты в том месте, где она проколола его щеку.
— Бинты тебе не идут.
— Тогда не бей меня больше.
— Вот это я постараюсь делать как можно чаще.
Он уронил с плеча тяжелый мешок, и грохот, раздавшийся в пустой камере, почти оглушил ее. За мешком последовали два щита, с металлическим звоном упавшие на камень.
— Ты сегодня слишком разговорчива. Завтрака не будет.
Желудок Одри словно ждал упоминания еды, чтобы громко забурчать. Так громко, что его могли услышать даже охранники в конце тоннеля. Губы Лето дернулись в ухмылке.
Он вошел в ее маленькую камеру, как бог, спускающийся к смертным. Не существовало другого способа описать его шаг, его прямую спину, гордо расправленные плечи. Он двигался с изяществом, несмотря на тяжесть каждого шага. Опустившись на корточки перед кожаным мешком, Лето распахнул его. Металл. Сверкающий металл всех форм и размеров. Каждый предмет со своим смертоносным замыслом.
Темные глаза Дракона встретили ее взгляд.
— Для начала изучим материалы.
Он доставал из мешка и описывал ей все типы оружия, доступного им в Клетках. Мачете и булава. Кривой кинжал и серп. Даже что-то похожее на металлический череп.
— Я не понимаю, — сказала Одри, когда он закончил. — Вначале ты говорил только о моем загадочном врожденном даре от Дракона. А сейчас выдаешь краткий курс средневекового оружейника.
— Твой дар еще нужно будет развить. Но даже воин, полностью контролирующий его, не может полагаться только на дар. Во время матча Клетки контролирует судья. Щелчок кнопки, и наши ошейники снова активированы. Выживание зависит от прямой схватки. Это значит, что тебе придется работать со сталью и боевыми искусствами — хоть твоя демонстрация пирокинеза и была впечатляющей.
— И полностью стерлась из моей памяти.
— Да, еще одна проблема. — Он подался ближе. Дыхание коснулось ее кожи. Губы почти что щекотали ухо. Но так и не коснулись. — Моя задача в том, чтобы ты наверняка пережила те несколько случайных минут, когда наши силы не будут иметь ни малейшего, Дракон их раздери, значения.
