Что бы там ни происходило, оно было просто неправильно.
Лето использовал ту же хватку, чтобы втолкнуть ее в квадратную железную клетку размерами четыре на четыре фута. Он терпеть не мог неподготовленности к любому противнику Никто ее ранга никогда не оказывался в Клетках. Тигони были практически элитой, с тех самых пор, как считались бога- ми-покровителями греков и римлян. Битвы оставались для самых бедных и отчаянных Королей Дракона. Или для таких как Лето, тех, кто бился с юношеского возраста, пытаясь спасти свой род. Но тренировать кузину из семейства Благородного Гивы?
Он запер замок и сел на корточки.
— Во время тренировок твоя личность не имеет значения. Важен лишь только твой дар от Дракона. И я чертовски уверен в том, какой именно у тебя дар.
— Мой дар ни разу не проявился!
— Не ври.
Он сказал это очень сухо, потому что видел доказательства ее разрушительной силы: лабораторию доктора Астера, с которой сорвало всю крышу. Ее ложь была очевидна.
Разве что... Возможно, она подверглась той же процедуре, что и его сестра Пэлл. Лето пережил дезориентацию и страх первого проявления своей силы, а его сестра не смогла. Мощные силы требовали вмешательства телепата. Иногда процесс установки подсознательных ограничений проходил плохо. Очень плохо.
Лето стряхнул дурное предчувствие. Пришло время добыть еду. На еду она точно ответит.
Он вышел без объяснений, не удивляясь, когда за спиной раздались ее крики.
Впервые входя в ее тренировочный зал, он знал, чего ожидать. А теперь он знал, как она выглядит без одежды.
Он вышел с разрешения охраны и прошагал между стражниками в коридор, ведущий к столовой. Повороты и спуски подземных тоннелей он выучил так, что мог бы пройти их с закрытыми глазами. Вот как сейчас. Зрение застилали видения Нинн. Талия и бедра, просто предназначенные для мужских ладоней. Гибкие ноги, чтобы обнимать своего мужчину за талию. Тугие соски, ждущие жадного рта.
Она ничего не поняла. Он подавил свое возбуждение лишь благодаря ментальной дисциплине. И вечером, в постели, у него не будет помех. В своей личной комнате он сможет насладиться этими эротическими картинками и избавиться от тянущего напряжения, которым она его наградила.
Столовая мало чем отличалась от тренировочного зала Нинн, разве что размером, и была вырезана в граните глубоко под землей. Десятки работников-людей, все мужчины, собрались на ужин. Длинные деревянные столы по краям обрамлялись простыми скамьями. В оловянных мисках лежали фасоль, рис, куски мяса, кукурузные зерна, хлеб с маслом.
Охранники получали свои миски от коренастого человека по имени Килгор.
— Пришел за своей порцией, Лето?
— Да, и за порцией для моего неофита.
— Девчонки? Я видел, как ее несли из лаборатории. Красотка? Я так и не рассмотрел.
— Сначала еда.
— Ну ты и скучный.
Лето навис над ним.
— Заслуженный рев довольной толпы никогда не наскучит. Можешь сказать то же про раздачу каши?
— Не трави душу, — морщинистое лицо Килгора и без усилий казалось кислым. — Не всем нам быть звездами империи Астеров.
Человек подал ему обед и собрал еду на вторую тарелку.
Сидя в столовой, Лето с молчаливым удовольствием уплетал свою порцию. Отличного качества. До него доходили слухи о Королях Дракона, бившихся за Таунсендов и Кавашима. Некоторых кормили буквально объедками. Камеры, в которых их держали, кишели паразитами и можно было подхватить букет болезней. И бились они за скромные призы. Только доктор Астер смог довести процесс размножения Королей Дракона почти до идеала. Никто не знал, как ему удалось решить проблему — или почему само зачатие изначально стало проблемой.
Два других картеля достигли лишь частичного успеха. От их воинов рождалось столько же безумных, деформированных младенцев, сколько когда-то появлялось на свет здоровых и жизнеспособных. Но и ради такого шанса многие готовы были рискнуть.
Однако сам Лето был богом для Астеров. Его ценили куда выше остальных, разделивших с ним воинскую судьбу. То, что Йета смогла родить здорового ребенка, означало, что он не просто воин. Он помог продолжить линию своей крови. Его племянник, Шошан, и немногие другие выжившие, представляли собой будущее клана Гарнис.
Он вернул пустую тарелку и посмотрел на Килгора.
— Ты готов?
Маленький человечек застыл на середине движения, которым накладывал кукурузу. И полностью игнорировал рабочего с землистым лицом, который ожидал своей порции. Почти все люди в поселке выглядели так же — бледные, опустошенные, поникшие. Жизнь под землей превращала их в двуногую моль.
Лето скрыл свое отвращение. Тысячелетиями Короли Дракона правили этим народом, и не зря. Люди были всего лишь стадными животными.
А он носил ошейник Астеров, потому что приносил пользу.
— Ну, давай, — темные глаза-бусинки Килгора горели от нетерпения. — Ее сиськи. Рассказывай.
— Маленькие, но красивой формы.
— И?
— Тугие соски. Темные. Лучшие, что я видел за годы.
Дряблая кожа под челюстью Килгора затряслась от удовольствия.
— Нет в тебе зрительского таланта, мой друг.
Лето тайком поморщился. Среди его друзей — если это слово вообще было применимо в его жизни — людей не было. Делиться с Килгором подробностями о своей новенькой можно было в самых простых выражениях. Коротышка обладал ненасытной жаждой новостей. Килгор сам расцветит его краткие описания, распространит среди рабочих и разнесет всем желающим доказательства превосходства Лето над остальными. А слушатели с радостью будут делать ставки на любимого чемпиона.
Мерзко. Но необходимо.
Лето взял вторую тарелку еды.
— А теперь извини, мне нужно сломать неофитку.
Глава 3
Lonayíp ублюдок.
Он оставил поднос с едой рядом с ее клеткой, но вне досягаемости, и вернулся на свое место у стены.
Желудок Одри был бешеным зверем, готовым прогрызть себе путь сквозь кожу. Он хотел выползти наружу, пролезть между прутьями клетки и пировать. Она закрыла глаза, чувствуя, как кружится голова от запаха свежего мяса и овощей. Он не оставил ей выхода, она могла лишь умолять.
В лабораториях она молила о снисхождении. Иглы, скальпели, пилы — пытки превратили ее в животное. Когда выживание зависело от капризов садиста, слова мольбы сами лились с ее губ. Прежде чем человек Астеров каждое утро забирал Джека из ее рук, она обнимала его хрупкое, израненное тело, сколько могла. А затем умоляла. Каждый день. Она превратилась в услужливого маленького зверька.
Но здесь...
