Лорна не терпела открытого огня — свечей, каминов и даже кухонных плит. И вот теперь Дантэ Рэйнтри тащил ее вниз, в пасть чудовища, в то время как все ее инстинкты кричали ей, что нужно бежать наверх, на свежий воздух, как можно дальше от огня.
После первого лестничного марша хаос в ее душе усилился, и она старалась его побороть. Умом она понимала, что бежать им надо вниз и что прыжок с крыши — не выход. Плотно стиснув зубы, дабы они не стучали, она сконцентрировалась на том, чтобы сохранять равновесие и не спотыкаться, хотя, учитывая то, в каком положении ее держали, она сомневалась, что такое могло бы произойти. Она не хотела мешать ему или, боже упаси, послужить причиной его падения.
Они наткнулись на вереницу людей, также спускавшихся по лестнице, но лестница оказалась забита, и одни люди кричали другим, чтобы те убрались с их дороги. Шум вызывал у людей смятение; никто не хотел уступать, и кое-кто начинал кашлять по мере того, как сгущался дым.
— Вам нельзя идти наверх! — прогремел Дантэ, возвысив голос над толкающейся, кричащей толпой, и лишь теперь Лорна осознала, что шумели люди, бежавшие наверх, в то время как остальные шли вниз, стараясь сохранять спокойствие.
— Кто вы такой, черт возьми?! — крикнул кто-то снизу.
— Владелец «Инферно», вот кто я, черт возьми, такой! — рявкнул Рэйнтри. — Я построил это казино и знаю, куда идти. А теперь разворачивайтесь и спускайтесь на нижний этаж. Это единственный выход.
— Там дыма еще больше!
— Тогда снимите рубашку и укройте нос и рот. Сделайте это все! — приказал он громким, раскатистым голосом.
Претворяя слова в дело, он отпустил Лорну, чтобы снять свой дорогой пиджак. В оцепенении она стояла рядом, глядя, как, достав из кармана нож и открыв его, Дантэ срезал с пиджака серую шелковую подкладку. Затем так же быстро он разрезал ее на два длинных куска. Протянув один из них ей, он сказал:
— Возьмите это.
Закрыл нож и спрятал его в карман.
Она ожидала, что кто-то станет проталкиваться наверх, невзирая на его призыв, однако никто не стал этого делать. Несколько мужчин в пиджаках, напротив, последовали его примеру и принялись отрывать подкладки. Другие снимали рубашки, рвали их и частично предлагали дамам, не желавшим снимать с себя блузки. Лорна торопливо прикрыла нос и рот куском шелка, завязав потуже, и стала похожей на хирурга в маске. Рядом с ней Рэйнтри делал то же самое.
— Вперед! — приказал он, и, как послушное стадо овец, все повиновались.
Образовавшаяся на лестнице пробка стала растворяться. Лорна почувствовала, что ноги ее движутся, будто не принадлежат ей. Они несли ее вниз. Вниз и все ближе к потрескивающему огненному аду. Каждая клетка тела противилась ее поступку, дыхание рвалось из нее сдавленным, придушенным хрипом, и все же она продолжала бежать вниз, словно лишилась способности решать за себя.
Его рука легла ей на талию.
— Дайте нам пройти, — сказал он. — Я покажу вам выход.
Люди, находившиеся поблизости, встали вдоль стены, и хотя со стороны некоторых до Лорны донеслось сердитое бормотание, большинство тут же попросило сердитых заткнуться, напомнив, что хозяин здесь он, а потому знает, как им покинуть здание.
Все больше людей прибывало на лестницу по мере того, как пустели этажи, но все они вставали вдоль стен, давая Рэйнтри и Лорне миновать их. Едкий дым разъедал ей глаза, и они слезились. Температура поднималась по мере того, как они спускались ниже. Сколько этажей они миновали? На следующей площадке она глянула на дверь с номером, но слезы в глазах застили цифры. Шестнадцатый, кажется. Или пятнадцатый. И только? Неужели они еще так высоко? Она попыталась вспомнить, сколько площадок она видела, но сковавший ее ужас не позволил запомнить такие детали.
Ей предстоит умереть в этом здании. Она чувствовала ледяное дыхание смерти, поджидавшей ее за стеной огня. Огня, которого она не видела, но который тем не менее чувствовала, будто сила стихии притягивала ее как магнит. Вот почему она всегда так боялась огня: каким-то образом она знала, что ей суждено сгореть. Скоро ее не станет. Она сгорит или задохнется… И никто ее не хватится.
Дантэ следил за тем, чтобы все двигались вниз, используя силу ментального принуждения, дабы эвакуация прошла спокойно и организованно. Он никогда прежде не пользовался этим даром и даже не знал, что владеет им, но сомневался в том, что он сумел бы все сделать, не будь на носу летнего солнцестояния. Черт, да он вообще не был уверен, выйдет ли у него хоть что-нибудь, особенно с такой большой группой людей. Но огонь грозил уничтожить казино, в которое он вложил так много сил, а потому он сконцентрировал в своих мыслях всю волю, какой обладал, и они подчинились.
Он чувствовал, как языки пламени поют свою песню, призывая его, словно сирены. Возможно, они даже подкармливали его силу, ибо близость огня заставляла его сердце биться быстрее по мере того, как вырабатывался адреналин. И хотя дым разъедал его глаза и, просачиваясь сквозь повязку, попадал в нос и рот, он чувствовал себя таким живым, что готов был выпрыгнуть из собственной кожи.
Он хотел смеяться, хотел встретить огонь с распростертыми объятиями, призвать его к себе, сразиться с ним, подчинить его своей воле, как подчинил своей воле этих людей.
И если бы силы не требовались ему для воздействия на людей, ментально он бы уже вступил в эту схватку. Все в нем жаждало этого поединка. Он победит пламя, но сначала необходимо спасти людей.
Лорна не отставала от него, но мимолетного взгляда в ее лицо (в ту его часть, что не закрывал серый шелк) ему хватило, чтобы понять: лишь сила его принуждения заставляет ее идти по лестнице. Своей белизной ее кожа напоминала бумагу, а в глазах читался непреодолимый, бескрайний ужас. Он притянул ее ближе к себе, предпочитая, чтобы она находилась в пределах досягаемости, когда они доберутся до первого этажа, потому что в противном случае паника могла помочь ей вырваться из-под его мысленного влияния и убежать. А он с ней еще не закончил. Собственно говоря, если подумать, теперь, после этого проклятого пожара, вопросы к ней могли появиться не только в связи с шулерством на блек-джеке.
Если она Анзара и имеет хоть какое-то отношение к пожару, то умрет. Вот так все просто.
Он касался ее, но сказать с уверенностью, Анзара она или нет, не мог. Не мог он сконцентрироваться на ней — сейчас его силы уходили на другое. Отсутствие результата означало, что она либо беспризорница, либо Анзара до того сильная, что способна выставить щит и скрыть от него свое истинное «я». Так или иначе, с ней придется подождать.
Дым сгущался, но пока был терпим. Кто-то переговаривался, но большинство людей берегли дыхание и молча спускались по лестнице. Тем не менее кашель слышался отовсюду.
Дантэ чувствовал, что огонь пока бушует в казино, однако быстро приближается к той части здания, где располагалась гостиница. В отличие от большинства отелей, казино, построенных так, что гостю приходилось идти через игровые залы, куда бы он ни направлялся (за счет чего повышалась вероятность, что он остановится и станет играть), Дантэ создал «Инферно» иначе, поместив номера в одной части здания. Имелась общая территория, объединявшая номера и казино, но он обеспечил и дистанцию от веселья для тех гостей, которые в ней нуждались. Конечно, он шел на риск, но тот себя оправдал. Придав казино элегантности, не сравнимой ни с одним отелем в Рино, он сделал «Инферно» необычным, а потому желанным местом.
