— Давно ты не кушаешь? — обратилась к девочке Анна Даниловна.
— Да кушаю я! Кушаю! Только они не видят…
— А что ты кушаешь?
— Ну… еду всякую, вкусную, разноцветную.
Анна Даниловна посмотрела на монитор.
— Все системы организма работают нормально, ни малейших признаков истощения или какой-то болезни. Разве что желудочно-кишечный тракт слегка обесточен. Но это понятно, раз он не работает. Где же она берет силы?
— А что мать говорит? — спросил Александр. — Давно есть перестала?
— Где-то месяц назад начала отказываться от еды. Потом все больше и больше… точнее, ела все меньше и меньше…
Александр взглянул на маленькое белокурое чудо с глазами небесного цвета и здоровым румянцем на щечках.
— Да, уж… на больную не похожа. У вас есть какие-то мысли на эту тему?
— Я слышала, что есть на земле люди, так называемые солнцееды, которые уже несколько лет ничего не едят. Но, признаюсь, я считала их аферистами.
— Но какое-то научное объяснение этому можно найти?
— Ну… если поискать, то можно найти объяснение всему. Вот только вопрос: правду ли говорит мама девочки.
— Моя мама никогда не говорит неправду! — возмутилась Леся.
— Ой! — Анна Даниловна испуганно прикрыла рот рукой.
Александр тоже смутился.
— Леся, скажи, — обратилась к ней Анна Даниловна. — Твоя мама говорит, что ты ничего не кушаешь, а ты утверждаешь, что кушаешь разную вкусную еду. Так кто из вас говорит неправду — ты или твоя мама?
Леся беспомощно захлопала ресницами:
— Я кушаю, но мама не видит.
Этот ответ ввел Анну Даниловну в ступор.
— Хорошо, Леся, — нашелся Александр, — а ты можешь прямо сейчас что-нибудь вкусненькое скушать?
— Могу, но не хочу, — пожала плечами девочка.
— А ты немножко совсем съешь, конфетку какую-нибудь, а я посмотрю, как ты это делаешь. Хорошо?
— Ладно, сейчас. — И Леся начала оглядываться по сторонам в поисках чего-нибудь «вкусненького». Ее взгляд остановился на окне.
Вдруг Анна Даниловна встрепенулась и глянула на экран. Там пришел в движение график. Все параметры одновременно показали резкое увеличение, а потом медленно опустились до нормального уровня.
— Все, съела облачко, — сообщила девочка.
* * *
Оксана проснулась от того, что кто-то гладил ее по голове. Она открыла глаза и улыбнулась.
— Извини, вчера я поздно пришла, — сказала тетя Вера. — Но сегодня до вечерней службы я совершенно свободна. Давай пойдем куда-нибудь. Не в келье же нам целый день сидеть. Здесь недалеко есть чудесный парк.
— А там есть, где позавтракать? — спросила Оксана, потягиваясь.
Они нашли маленькое летнее кафе и заказали себе по порции блинчиков.
— Ну, рассказывай. Как мама? — начала разговор тетя Вера.
— В больнице. Инсульт.
— Да ты что?! — Тетя Вера перекрестилась.
— Ты же ее помнишь. Чуть что — истерика. И вечно во всем какие-то ужасы ищет.
— Из-за этой истории с шофером, наверное, понервничала?
— Да нет, — махнула рукой Оксана. — За неделю до этого все случилось.
— Ох, помоги ей Боже!
— Уже помог. Представь, что бы с ней сейчас было. Так хоть лежит, ничего не знает.
— Помолюсь за нее.
— Помолись. Из-за тебя ведь она разнервничалась, — усмехнулась Оксана и подавилась блином.
Тетя Вера заботливо постучала ей по спине и с пристрастием спросила:
— Почему из-за меня?
— Ой, тетечка Верочка… извини. Болтаю ерунду, — сказала Оксана, когда откашлялась.
Но тетя Вера сверлила Оксану пронзительным взглядом. Пришлось договаривать.
— Понимаешь, она меня все в церковь тащила. Хотела, чтобы я окрестилась. Ну, я поставила условие, что окрещусь, если ты будешь моей крестной. Вот она и распсиховалась. Ты ж помнишь, как она тебя «любит».
Тетя Вера тяжело вздохнула.
— Так ты что ж, креститься ко мне приехала? — спросила она после небольшой паузы.
— Если честно, то нет. Как-то не готова я к такому мероприятию. Приехала просто потому, что больше-то мне ехать некуда. Да и хотелось тебя увидеть.
Тетя Вера улыбнулась:
— Раз уж зашел у нас разговор, то должна я тебе рассказать, что… крещеная ты.
— Как крещеная? — удивилась Оксана. — Когда?
— В детстве еще. Года два тебе было. Мать твоя тогда на курорт уезжала, а ты с отцом дома оставалась. Он меня пригласил, чтобы я с тобой побыла, пока он с друзьями на рыбалку съездит. Как же я могла такой шанс упустить? Взяла тебя да свозила в церковь.
— И что теперь? — захлопала глазами Оксана. — К чему меня это обязывает?
Тетя Вера засмеялась:
— Да ни к чему. Живи, как живешь. Это мне дало спокойствие и возможность за тебя молиться на правах крестной.
— А если я захочу принять какую-то иную веру?
Тетя Вера нахмурилась:
— И зачем тебе это надо?
— Да мало ли? — пожала плечами Оксана. — Например, захочу выйти замуж за иноверца.
— За татарина, что ли?
— Да успокойся! — засмеялась Оксана. — Я ж сказала: «к примеру». Просто получается, что без меня меня женили. Это все-таки должно быть осознанное решение.
— Ну, — тетя Вера пожала плечами, — осознанное оно, конечно, вернее. Но так уж вышло, назад не воротишь.
— Не воротишь, говоришь? — и Оксана таинственно усмехнулась, чем привела тетю в замешательство.
— Есть, конечно, обряды, которые из одной веры человека в другую переводят… ой, Ксюша, пугаешь ты меня! Ну-ка рассказывай, что у тебя там, на душе и за душой.
— Ох, тетечка Верочка, если бы я сама понимала… — вздохнула Оксана, размазывая блином повидло по тарелке. — В общем, познакомилась я с одним парнем… так вот, он знахарь… и язычник… кажется.
Оксана подняла взор на тетю. Та глядела на нее с интересом и без осуждения.
— Так вот, — продолжила она. — Он рассказал кое-какую… э-э-э… информацию, которая ему от деда-знахаря досталась. И меня это очень заинтересовало… намного больше, чем Библия. Понимаешь? И кажется, душа моя больше склоняется к этой вере…. Даже не знаю, как она называется. Ведизм, может быть? Ну, и сам парень тоже заинтересовал, — улыбнулась Оксана.
Тетя Вера вздохнула и растерянно покачала головой.
— Ой, Ксюшка, Ксюшка! Что ж мне теперь с тобой делать?
