– Потому и сказал. Она сейчас так на меня зла, что будет всё делать наоборот.
– Сашка, ты – всё-таки гений! – Владимир сел в освободившееся кресло.
– Да ладно! Всё получилось, как обычно, экспромтом.
– И что будем делать дальше?
– Дальше – я пойду за бульдозером, а вы тут как-нибудь…
– Давай-ка за бульдозером пойду я, – поднялся Тимофей Ильич. – Ты здесь нужнее. А от меня тут всё равно проку никакого. А на лыжах пробежаться я и так планировал. Давайте пишите адрес.
Певец и корчмарь
«Неудивительно, что дети считают взрослых скучными и унылыми», – подумала Оксана, задавая Даше какой-то очередной глупый вопрос. Она совершенно не знала, как и о чём разговаривать с ребёнком. Нелепое сюсюканье уже начало утомлять, поэтому, когда на чердаке появились Рая с дочкой, она облегчённо вздохнула и сдала вахту.
Юля оказалась прекрасной актрисой. Она тут же приняла правила игры и начала знакомиться с Дашей, словно видит её впервые. Даша тоже обрадовалась нормальной подружке и стала показывать ей своих кукол. Оксана отошла, чтобы не мешать.
– Боже! Какой кошмар! – прошептала Рая, глядя на бледное лицо Маши, отражённое в зеркале.
– К ней я даже подходить боюсь, – ответила Оксана так же шёпотом. – Сейчас Саша придёт. Но для этого надо сначала увести отсюда детей. Может быть, пусть Юля Дашу к себе в гости пригласит? Уведите её в комнату.
– Попробуем, – и Рая направилась к девочкам.
Даша тётю Раю сразу узнала и на приглашение откликнулась с радостью. Достала из-под стола мячик, зажала его под мышкой и весело зашагала к люку. На столе остался альбом с мокрым ещё рисунком. Но там была изображена не обещанная коза, а какой-то странный человек с рогами на голове.
Вдруг в чердачной тишине раздался сиплый шёпот с постаныванием. Оксана вздрогнула и обернулась. Маша смотрела на неё из зеркала и пыталась что-то сказать. В желудке похолодело. Захотелось вскочить и убежать. Туда, где свет, люди и телевизор. Но девушка явно просила о помощи. Оксана встала и попыталась сделать шаг в её сторону. Горло сдавило, словно ошейником. Разум начал угасать под натиском не поддающихся контролю эмоций.
Опомнилась она возле люка, когда одной ногой уже стояла на лестнице. Сердце стучало так, что аж в глазах сверкало. «Что за трусость?! – возмутилась она. – Я же отлично понимаю, что это безопасно!» Она попыталась залезть обратно, но в желудке снова задрожало, а к горлу подкатил неприятный ком. Оставлять Машу одну было нельзя, поэтому она попыталась погасить чувство, повергшее её в паническое бегство. Огляделась, убедилась, что находится в реальности двадцать первого века, а не в средневековом замке с вампирами, встала и решительно направилась в глубь чердака.
Девушка выглядела намного старше своих лет. Губы потрескались, под воспалёнными глазами появились тёмные круги. Зрелище не самое приятное, но и не настолько ужасное, чтобы сердце замирало от страха.
Оксана села рядом и прикоснулась к её руке.
– Ты, наверное, пить хочешь, – задумчиво произнесла она.
Та на секунду замерла, потом кивнула и хрипло ответила:
– Да.
От неожиданности Оксана отшатнулась. Маша с трудом сглотнула, прищурилась и снова начала раскачиваться, вглядываясь в зеркальный коридор.
– Сейчас! – Оксана вскочила и бросилась вниз.
Владимир чертил что-то на листе бумаги, а Александр с Тимофеем Ильичом слушали и смотрели.
– Я тебя, между прочим, там жду! – раздражённо обратилась к Александру Оксана и перевела взгляд на Владимира: – Маша сказала, что хочет пить. Дай какую-нибудь посудину.
– Сказала?! – удивился Владимир. – Прямо сказала?
– Она сказала «да», когда я спросила. Но и без этого можно было догадаться.
Тимофей Ильич свернул бумажку со схемой и поднялся.
– Ладно! Я всё понял, – сказал он и направился в прихожую.
– Значит, она всё-таки реагирует? – обрадовался Владимир и торопливо достал из тумбочки графин.
– Выходит так, – кивнула Оксана. – Напои и посиди пока с ней, а мне надо кое-что обсудить с Сашей.
Владимир набрал воды и ушёл.
– Есть идеи? – спросила Оксана.
– Есть, – кивнул Александр и тяжело вздохнул.
– Давай быстренько обсудим.
– А что тут обсуждать? – пожал плечами Александр. – Надо вытаскивать её. Но боюсь, я не смогу объяснить, как собираюсь это делать.
– Думаешь, я не способна понять?
– Я уверен, что именно ты способна. Но я не знаю, как объяснить. Я вижу, чувствую, но…
– Вот и рассказывай, что видишь!
– Представь себе мыльный пузырь…
– И что? – нахмурилась Оксана.
Александр тяжело вздохнул и почесал в затылке.
– Представь, что мысли людей непрерывно транслируются мозгом в космос. Как радиоволны, например.
– Как круги на воде?
– Точно! Но только это сферы в космическом вакууме. Человек рождается и умирает, а его жизнь остаётся где-то там на небесах (верно подмечено). И все прошедшие эпохи продолжают существовать. Ведь что такое «прошлое» – это судьбы людей, их мысли, воспоминания…
– И что? Как Машу-то спасать?
– По человеческим генам передаются ключи от этих сфер памяти. Ну как я тебе объясню?!
– Это я понимаю, – успокоила его Оксана. – Ключи активизируются, если человек встречается с кодом-символом. Визуальным, звуковым, кинестетическим, или их совокупностью. Он может, как радиоприёмник, настроиться на частоту «ключа» и оказаться в той точке прошлого, когда он был создан.
– Что-то типа того, – кивнул Александр. – Так вот: я думаю, что в момент гадания Маша увидела «ключ» и «провалилась»… точнее, по этой аналогии, наоборот – «улетела» в какой-то слой прошлого и там застряла. И этот ключ скорее всего в зеркальном коридоре. Если я буду смотреть в него…
– Саша! – перебила Оксана. – Если ты начнёшь с этого зеркального коридора, то не факт, что попадёшь туда же, где сейчас она. Потому что для твоих предков тот же символ мог означать что-то другое. Понимаешь?
– Или вообще ничего не означать, – задумался Александр. – Но почему тогда я чувствовал, что он меня затягивает?
– Тебя затягивал не коридор, а та волна, на которую она сейчас настроена. Твои генетические антенны уловили её состояние, а разум попытался как-то интерпретировать эти ощущения.
– Так это же ещё проще! Значит, я могу «улететь» туда же, где сейчас она, просто прикоснувшись к ней.
– А ты уверен, что не застрянешь там вместе с ней?! Уверен, что найдёшь путь обратно?
– Но мы ведь уже делали это. Особенно ты.
