Чарлз пристроился рядом.
– До чего же ты красива, Тереза! – восхищенно произнес он.
– Как дела? – оборвала она.
– Сразу догадалась? – хмыкнул Чарлз. – Да, я опередил тебя,
моя девочка! Решил попытать счастья прежде, чем это сделаешь ты.
– Ну и как?
Чарлз беспомощно опустил руки.
– Ничего не вышло! Тетя Эмили дала мне от ворот поворот.
Намекнула, что не питает никаких иллюзий на наш счет и понимает, почему любящие
родственнички к ней слетелись! И добавила при этом, что их ждет разочарование.
Единственно, на что они могут рассчитывать, так это на ласку, да и то очень
сдержанную.
– Нечего было соваться раньше времени, – сухо заметила
Тереза.
– Я не хотел, чтобы ты или Таниосы меня обскакали, – снова
хмыкнул Чарлз. – Очень сожалею, дорогая моя Тереза, но на сей раз, боюсь, у нас
ничего не выйдет. Старушку Эмили не проведешь, не так она глупа.
– Я никогда и не считала ее глупой.
– Я даже попробовал припугнуть ее.
– Что ты имеешь в виду? – резко спросила его сестра.
– Сказал, что в любой день с ней может что-нибудь стрястись.
Не забирать же ей все с собой на небеса. Лучше уж сейчас немного раскошелиться.
– Чарлз, ты кретин!
– Отнюдь. Я кое-что смыслю в человеческой психологии. Наша
старушка терпеть не может, когда к ней подлизываются. С ней надо говорить
напрямик. К тому же я рассуждал вполне логично. Ведь после ее смерти деньги
получим мы, так почему же ей не дать нам немного сейчас? Иначе у нас возникнет
желание как можно скорее пролить слезу на ее похоронах.
– Ну и как, поняла она твои намеки? – спросила Тереза,
презрительно скривив прелестный ротик.
– Сомневаюсь. Во всяком случае, никак не отреагировала.
Только сухо поблагодарила за откровенность и добавила, что сумеет за себя
постоять. «Ну что ж, – сказал я, – мое дело вас предупредить». – «Постараюсь
запомнить», – ответила она.
– Ей-богу, Чарлз, ты жуткий кретин! – обозлилась Тереза.
– Черт подери, Тереза! Она меня довела! Старушка ведь
купается в деньгах. Держу пари, что она не истратила и десятой доли того, что
ей досталось. Да и на что, собственно, ей было тратить? А мы молоды, хотим
наслаждаться жизнью. Так нет, она назло нам проживет до ста лет. Мне хочется
радоваться жизни сейчас… Да и тебе тоже…
Тереза кивнула.
– Старики нас не понимают… – почти шепотом произнесла она. –
Не хотят понять… Они не знают, что такое жить по-настоящему!
Брат с сестрой несколько минут молчали.
– Ладно, дорогая, – Чарлз встал, – может, тебе повезет
больше. Хотя верится в это с трудом.
– По правде говоря, я делаю ставку на Рекса, – призналась
Тереза. – Если мне удастся убедить тетушку Эмили в том, что он талантлив и ему
очень важно именно сейчас выбиться в люди и не погрязнуть в трясине захолустья,
где его удел быть провинциальным врачом… Знаешь, Чарлз, несколько тысяч могли
бы коренным образом изменить всю нашу жизнь!
– Может, ты их получишь, но верится с трудом. Ты и так уже
промотала солидную сумму, пока вела разгульный образ жизни. А тебе не кажется,
Тереза, что эта зануда Белла и ее подозрительный Таниос скорее получат
что-нибудь?
– Какой прок Белле от денег? Безвкусная провинциалка, у нее
вид старьевщицы.
– Кто знает? – усомнился Чарлз. – Деньги нужны ей на этих
противных детей, чтобы исправить им передние зубы, на их учебу, на уроки
музыки. К тому же дело вовсе не в Белле, а в Таниосе. Держу пари, он давно
пронюхал о тетушкиных деньгах. На то он и грек! Все, что было у Беллы, он
растратил. Занялся коммерцией и все спустил.
– Думаешь, он сумеет выудить что-нибудь у старушки Эмили?
– Во всяком случае, я сделаю все, чтобы этого не случилось,
– мрачно ответил Чарлз. После чего вышел из комнаты и спустился вниз. В холле
крутился Боб. Он радостно бросился к Чарлзу. Собаки любили молодого человека.
Боб подбежал к двери, ведущей в гостиную, и оглянулся на
Чарлза.
– Чего тебе? – спросил тот, направляясь за ним. Боб метнулся
в гостиную и выжидающе уселся у небольшого бюро. Чарлз подошел к нему.
– Ну, что?
Боб завилял хвостом, уставившись на ящички бюро и
просительно повизгивая.
– Там что-то спрятано?
Чарлз открыл один из верхних ящичков. И брови его поползли
вверх от изумления.
– Господи! – пробормотал он.
В углу ящичка лежала стопка казначейских билетов.
Чарлз взял банкноты и пересчитал их. Усмехаясь, отделил три
купюры по одному фунту и две десятишиллинговых и сунул себе в карман. Остальные
деньги он аккуратно положил на место.
– Отличную мысль ты мне подал, дружище, – сказал он. – Твой
дядюшка Чарлз теперь, по крайней мере, может расплатиться с долгами. Всегда
полезно иметь при себе немного наличных денег.
Когда Чарлз закрыл ящик, Боб укоризненно гавкнул.
– Прости, старина, – извинился Чарлз. И открыл соседний
ящичек. В углу лежал мячик Боба. Чарлз достал его. – На, возьми, играй, сколько
душе угодно.
Боб, поймав мячик, выбежал из комнаты, и сразу же раздался
стук прыгающего по ступенькам мяча.
Чарлз спустился в сад. Стояло чудесное солнечное утро, пахло
сиренью.
Мисс Аранделл находилась в обществе доктора Таниоса. Он вел
разговор о преимуществе английского образования для детей – самого лучшего в
мире – и глубоко сожалел о том, что не в состоянии позволить подобной роскоши
своим детям.
Чарлз злобно и вместе с тем довольно усмехнулся. Он
непринужденно присоединился к беседе, умело переводя разговор на другую тему.
Эмили Аранделл приветливо улыбалась ему. И Чарлз даже
подумал, что она благодарна ему за это.
Он воспрянул духом. Кто знает, может, перед отъездом…
Чарлз был неисправимым оптимистом.
…Во второй половине дня за Терезой заехал на своей машине
доктор Доналдсон и повез ее в Уортемское аббатство – одно из местных
достопримечательностей. Выйдя из аббатства, они решили пройтись по роще.
Во время прогулки Рекс Доналдсон рассказывал Терезе о своих
теоретических изысканиях, о недавно проведенных опытах. Она мало что понимала,
однако слушала словно зачарованная, думая при этом:
