Вождь вскрикнул и пал ниц. Его примеру последовали остальные апу.
Опытный боксер Неринг понял, что нужно развивать преимущество. Майор отошел на второй план, пошептав Ковалеву на ухо.
– Встань, славный вождь! – Книги про индейцев занимали почетное место в библиотеке Ковалева, и он сразу взял верную ноту. – Встаньте и вы, храбрые охотники!
Общение с вождем и его отрядом закончилось приглашением на ночлег в деревню племени апу. Вождь показал пальцем на густой лес, начинавшийся зеленой бровью вокруг Глаза Неба примерно в полукилометре от гусиного пляжа. Приглашение благосклонно приняли. Туземцы удалились так же тихо, как и пришли.
Марис посмотрел им вслед и взялся за банник.
– Что смотришь? Помогай, охотничэ-эк! – он нарочно говорил с сильным акцентом, и Иван от обиды налился багряным румянцем.
Вдвоем сержанты лихо задвинули банник в ствол и начали нехитрую монотонную процедуру, знакомую каждому артиллеристу.
– Да смотрите у меня, драить так, чтобы я видел свое отражение внутри ствола! – Ковалев поднял с земли финские ножи, оставленные апу, и протянул один из них Нерингу. – Пойдем разделаем гусей, а то протухнут на такой жаре.
Неринг застыл на месте в бессильной попытке понять слова русского капитана. Через два часа, когда танкисты отобедали нежной гусятиной, приготовленной на костре офицерским кухонным нарядом, Виктор негромко спросил Суворина:
– Ваня, а как можно увидеть свое отражение в стволе?
Иван ухмыльнулся и собрался было подшутить над немцем, как вдруг в разговор вступил Ковалев:
– Знаешь, Виктор, еще не такие чудеса бывают. Вот в Свердловске, когда мы танк получали, «Илью Муромца», нас разместили в казарме батальона охраны. И на танцы мы вместе с охраной ходили. Так вот, один из наших, из танкистов, до самого утра в самоволке протанцевал, а утром от коменданта наряд получил. Наряд простой – драить туалет на втором этаже.
Суворин немедленно потерял интерес к беседе и заинтересовался угольками в догорающем костре.
– Так вот, – продолжил педагог Александр Степаныч Ковалев, – заступил он в наряд, танкист этот, а в результате в туалете на первом и третьем этажах стали очереди собираться. На второй этаж никто не ходил. Как думаешь, Виктор, почему?
Виктор пожал плечами и с любопытством посмотрел в сторону Суворина. Суворин фальшиво насвистывал «Прощание славянки».
– А потому, дорогой мой герр майор Неринг, что этот танцор пристроил в унитаз фотографию товарища Ворошилова. Вырезал из газеты и пристроил. Во всяком случае, товарищам этого умника пришлось истратить весь сухой паек и все свои запасы спирта. Это, дорогой товарищ майор вермахта, чтобы доказать дознавателям, что газету занесло в сортир сквозняком в окно, открытое по причине летней жары. Окна в туалетах закрыли мелкой решеткой, тем дело и кончилось. А экипаж получил свой танк, да и отправился на фронт в полном составе. Да, Ваня, так было дело? Ты поправь, если я что забыл, – Ковалев подпустил в голос елейного простодушия, чем донял Суворина окончательно. Суворин пробурчал что-то себе под нос и занялся чисткой котелка.
Неринг укоризненно покачал головой. «Ничего, ему полезно», – почти беззвучно, одними губами ответил Александр.
– А я помню, про начальника нашей юнкерской школы ходили слухи, что он требовал драить медные писсуары в мужской комнате до зеркального блеска, – Виктору было жаль Ивана, и он изо всех сил изображал наивного участника беседы. – Говорили, что он любил смотреть там на свое отражение. Странно, я вот только что подумал: кто посмел бы наблюдать за генералом фон Штумме в туалете? Мы боялись генерала как огня, преподаватели тоже. Интересно, если бы ему приклеили в писсуар портрет Адольфа? Генерал оценил бы шутку.
– Гитлера? – оживился Суворин. – Да так ему и надо, его бы самого окунуть!
– Штумме открыто называл его недоумком и выскочкой. Ефрейтор, мол, с амбициями маршала. А почему не Сталина?
– Чего – Сталина? – не понял Суворин.
– Я говорю: что, портрета Сталина не нашлось, там, в Свердловске?
Иван вскочил как ужаленный. Губы его тряслись.
– Да ты, фриц, да я тебя за это, да как ты…
Ковалев подошел к Ивану и мягко нажал на его плечо, заставляя сесть.
– Ваня, успокойся… – И, уже обращаясь к Нерингу, невесело улыбнулся. – На Сталина у нас бы спирта не хватило. Это уж, как говорится, к гадалке не ходи.
* * *
Хижина вождя стояла возле мертвого дерева. Белесые сучья и ствол были отполированы стихиями добела, и в южном сумраке казалось, что сухая древесина сама испускает таинственный свет.
Вождь встретил гостей в парадном ожерелье из зубов и когтей. Довольно быстро он запомнил имена: Ма – Марис, Ви – Виктор, Ва – Ваня. Александра после недолгих размышлений вождь назвал Са – Саша. Очень долго Аба пытался уяснить цель визита черных странников, знакомых с самим ойком Стуром. Ответы странников были ему не вполне понятны. Са просил проводить их к Стуру или хотя бы указать путь. Ви спрашивал, не появилось ли в краю озер чего-нибудь необычного, например, страшных зверей. Гости вежливо отхлебывали бодрящий ароматный отвар из широких чашек. Вождь Аба думал.
Когда черные странники решили было, что вождь Аба уснул, морщины на лице старика слегка разгладились. Он открыл глаза. Аба принял решение и будет говорить. Аба приглашает гостей на охоту. Да, на самом краю Долины Озер, на границе с Великим Болотом есть страшный зверь, уничтожающий все живое. Он поселился в Черном озере. Неподалеку от Черного озера в Святой роще живет Стур, хранитель, владыка и покровитель всего сущего. К нему без приглашения никто не ходит. Старик Пу покажет дорогу, и черные путники отправятся к Стуру сами. Вождь Аба не может покинуть племя. Он даст черным незнакомцам лучших охотников и старика Пу, знающего земли вокруг почти так же хорошо, как вождь Аба.
Экипаж тридцатьчетверки покинул хижину вождя глубокой ночью. Поселение давно погрузилось в сон. Несколько молодых женщин бесстрастно сидели у костра. «Подарок вождя Абы», – вполголоса проговорил сопровождающий апа. Танкисты вежливо задержались у костра. Женщины были немолодые и тощие; их плоские груди, не знавшие одежды, свисали до нижних ребер и на подвиги не вдохновляли. После нескольких глотков уже знакомого отвара и вежливых бесстрастных фраз женщины были отпущены домой и бесшумно исчезли в темноте.
В густой тени под деревьями четверку ждал танк. Палатка была разбита еще вечером. Ковалев отпустил троих апа, охранявших палатку гостей от смышленых вороватых обезьян, населявших местный лес, и через пять минут экипаж спал крепким сном.
Глава 9
– Да ты с ума сошел, Линд! Ты сошел с ума! Система и так нестабильна, а ты послал их в громыхающей железной коробке решать вопросы на перекресток! Первого! Уровня! – последние слова прозвучали не частью фразы, а отдельными яростными выкриками.
