— Молодец! — крикнул солдат, снова легко уходя в сторону. — Ну вот он я! — Он раскрылся.
Плащ висел на левой руке, а сам солдат стоял перед Эдиком и улыбался. Кровь бросилась Эдику в голову. Он ударил ногой по земле, поднял облако пыли и прыгнул вперед. Но не на врага, а, к своему большому удивлению, на красную тряпку! Атака удалась. Проткнув плащ насквозь, он вырвал его из рук солдата, сбросил на землю и принялся топтать, яростно мыча и нечленораздельно ругаясь. А когда тряпка была разорвана в клочья, он медленно обернулся.
Солдат глядел спокойно, держа руку на эфесе сабли. А рядом стояли стражники, и в руках у них был заветный сундук.
Эдик издал короткий рык, прыгнул, минуя солдата, и воткнул рога в сундук!
Хрясь! Сундук плотно наделся на рога. Эдик поднял голову вместе с тяжеленной добычей и, издав неразборчивый, но победный клич, ринулся обратно в пещеру.
— Куда?! — закричал солдат. — Держи его!
— Забирай! — крикнул Лисипицин. Сорвав с плеча Коляна сумку с пластмассовым оружием, он кинул ее солдату. — Вот ваш товар! — И бросился вслед за Эдиком. Братки, как подстегнутые, устремились следом за ним.
А в это время в пещере происходили волнующие и трагические события. Почувствовав на своих рогах вес золота, Эдик не стал останавливаться, а ринулся вверх по лестнице. Жажда богатства придавала ему силы.
— Стой! — слышал шеф за своей спиной, но эти крики только подстегивали его. Он прыгал сразу через три ступеньки и несся вперед, как лев, поймавший добычу. Однако крутой подъем давал о себе знать, и, когда Эдик оказался в каптерке, он почувствовал, что силы покидают его. Дыша как паровоз, Эдик выскочил в цех и огляделся. Все было тихо. Своих преследователей он опередил на несколько минут, и это было самым главным!
Эдик подскочил к столу, поставил сундук и рывком освободил рога. Отдышавшись, он прихватил груз двумя руками и, скрючившись, поволок к выходу. И тут на его плечо легла чья-то рука.
— Спасибо, друг! — услышал Эдик и резко обернулся.
Сундук с тяжелым стуком упал на пол. Перед ним стояли, нагло ухмыляясь, цеховые домовые: Шмыга, Гига, Фига и Барыга.
— Мы-то думали, что ты нас обманешь, — сказал Барыга.
— А ты, оказывается, честный парень, — добавил Шмыга.
— Карточный долг — это святое! — строго произнес Гига. Вместе с Фигой он осторожно поднял сундук. Барыга вложил в руку Эдика какую-то бумажку.
— Это твоя расписка, — сказал он, весело скалясь, — теперь мы квиты. Ну покеда! Приходи, еще поиграем!
— Может, в следующий раз повезет! — сказал Шмыга и подмигнул.
— А что, прямо завтра и приходи, — предложил Барыга.
Как-то очень ловко, несмотря на тяжелый груз, домовые бросились к стене и всосались прямо в нее вместе с сундуком.
— Куда-а?! — беззвучно просипел Эдик, опускаясь на пол. — Это — мое…
Но ответа он не получил. Вместо ответа перед ним возникли запыхавшиеся братки вместе с Лисипициным.
— Уфф! Хрр! Уфф! Хрр! — с хрипом дышали они, глядя на шефа. — Ты чего, хрр, побежал, уфф?! Мы бы, хрр, помогли, уфф!
— Где сундук?! — неожиданно завопил Лисипицин тонким срывающимся голосом. — Куда ты его дел? Говори, тварь рогатая!!!
Эдик поднялся на ноги.
— Шеф, в натуре, где сундук? — нахмурились пацаны.
Эдик протянул им скомканную бумажку:
— Эта… Вот!
— Что за ксива? — Лисипицин выхватил бумажку и поднес ее к глазам. Его губы зашевелились.
— Что там? Что там? — засуетились братки, пытаясь заглянуть через плечо.
Однако это удалось только Серому. Лисипицин смотрел в накарябанный вкривь и вкось текст, и чем дальше он читал, тем длиннее становилось его лицо.
— Что за фигня? Ничего не понимаю! Где сундук?
— Там! — Эдик безнадежно махнул рукой в сторону стены.
— Там, там! — завопил Лисипицин, бегая по цеху как сумасшедший. — Где там? Куда ты его дел?
— Да не крутись ты, — произнес Серый, забирая у него бумажку и перечитывая. — Это расписка. На сто тонн баксов. Карточный долг. Шеф, ты что, в карты все золото продул?
— Да! — закричал Эдик. — Ну и что?! Я не виноват, меня подставили!
— Как подставили? Когда? — взвился Лисипицин. — Говори честно, кому рыжевье спулил?
— Домовые, — выдохнул Эдик, — они меня позавчера поймали и заставили в карты играть! Вот я и спустил все…
— Ты? Проиграл? Домовым? — медленно произнес Рудольф Адольфыч. — Общие деньги? Да ты знаешь, что за это бывает?
— А че бывает? Че? — вскинулся Эдик. — Ты фильтруй базар! Пацаны, разберитесь с ним!
Однако братки разбираться с Лисипициным не торопились. Напротив, они какой-то нехорошей, молчаливой стеной обступили Эдика.
— Шеф, так дела не делают! — сказал Серый. — Свою долю ты вправе проиграть, но нашу не имел права.
— Да откуда я знал, что меня обманут? — застонал Эдик, и тут его озарило. — Это колдовство! — заявил он. — Точно вам говорю! Этих домовых на меня сельские мужики натравили. Этот, у которого летающая тарелка…
— Шлоссер! — догадался Лисипицин.
— Во-во! И другой, с ним вместе.
— Евстигнеев, — сурово сказал Лисипицин.
— Я в ту ночь сразу на них напоролся. Это все они подстроили!
Все замолчали, переваривая услышанное. Наконец Лисипицин вздохнул и огляделся.
— Пошли отсюда! Скоро утро. Давайте ко мне. Там спокойно во всем разберемся. Если золото у домовых, оно никуда не денется. А потом… Еще одна наклевка есть!
Через минуту компания вышла из цеха. Братки уныло подобрали лежащие на земле клобуки и молча двинулись к дому Лисипицина.
Ровно через полчаса после того, как бандиты всрочном порядке покинули негостеприимные заводские стены, к цеховой двери подошли Костя, Горыныч и их друзья.
— Чую, что опоздали мы! Ну точно! Замка нет. Свистнули! — Яга оглянулась и тут же перевела взгляд на крышу.
— Вот и обезьяна нет. Сгубили зверюгу, злодеи рогатые!
Костя подпрыгнул, зацепился руками за козырек и через минуту оказался на крыше. Обезьян лежал на спине, развалив косматую пасть и сладко похрапывая. Стараясь не разбудить волосатого монстра, Костя спустился обратно.
— Спит без задних ног. Жив обезьян!
— Как это без задних ног? — ужаснулась Яга. — Ахти, страсти какие! Да кто ж ему их отъел?
— Темнота! — усмехнулся Горыныч. — Это только так говорится. Нельзя все понимать в буквальном смысле.
— Не учи ученого! — обиделась Яга. — Сама все знаю. А передние-то у него хоть целы?
