— Ты как? — спросил Серый Толяна, с трудом переводя дух.
— Но… нормально, — ответил Толян, с трудом шевеля распухшим языком и искря, как испорченная проводка.
— Я тоже. Только чего-то ты еще больше позеленел!
— Это потому, что внутри яд с противоядием столкнулся, — ответил умный Толян. — Главное, что кони не бросили, а зеленость пройдет.
— Тогда давай сундуки вытаскивать!
Бандиты подошли к сундукам и, дрожа как в лихорадке, заглянули внутрь.
— Йес!
— Ништяк! — гаркнул Серый и, без особых усилий схватив один из сундуков, ринулся к двери.
— Ты куда?! — шепотом крикнул ему Толян. — Там же робот!
Братки кинулись к окну. По двору и в самом деле упорно маршировал Гаврила, даже не подозревая о том, что творится в доме.
— Надо через то окно вылезти, — сказал Толян, указывая на проем, глядящий в сторону ангара, — этот идиот туда не сунется. Спрячем сундуки во дворе, а ночью за ними придем.
Недолго думая они раскрыли рамы, вытащили сундуки, доверху наполненные драгоценностями, и огляделись. Двор с этой стороны был большой, но половину его занимали какие-то трубы, балки, доски и прочая, на взгляд братков, ерунда.
— Вот в эту кучу и спрячем! — предложил Толян. — Они подумают, что мы золотишко с собой уперли, а оно тута!
— Ты гений! — обрадовался Серый.
— Я знаю, — скромно потупился Толян и заискрил, как бенгальский огонь.
Стараясь не шуметь, братки навалили на сундуки какие-то доски, балки и прижали все это дело куском стальной трубы.
— Как обратно выбираться будем? — спросил Серый. — Я не хочу через трубу!
— Перелезем через забор в соседний сад и выйдем огородами, — сказал Толян.
Так они и сделали. Напугав до полусмерти соседскую собаку, ненадолго сведя с ума какую-то бабку, друзья выбрались на околицу и припустили к Маланьиному дому.
А в это время Колян все еще колол дрова. Осталось совсем немного, но с каждым ударом топор становился все тяжелее и тяжелее, словно наливался свинцом, а перед глазами прыгали зеленые человечки.
Наконец осилив последнее полено, Колян разжал руки и мягко осел на землю. Бдительный Мухтар осмотрел кучу дров, убедился, что все сделано, и повелительно гавкнул три раза.
Из двери появился хозяин. В руке он держал пластиковый пакет, набитый огурцами.
— Молодец! — сказал мужик, окидывая придирчивым взглядом проделанную работу. — Заслужил. Вот, держи!
— А? Ага! — Колян, пошатываясь, встал, принял сумку и едва ее не выронил. Затем, аккуратно сняв клобук, он вытер пот и посмотрел на хозяина.
Тот уставился на него.
— Это рога? — спросил он неуверенно.
— Ага! — кивнул Колян и глупо ухмыльнулся.
Первым вырубился Мухтар. Он совсем не по-собачьи закатил глаза и грохнулся на спину, задрав все четыре лапы кверху. Хозяин оказался крепче. Он упал только после того, как Колян снова надел клобук.
— Что у них здесь еще? — быстро сориентировался Колян.
Стараясь не шуметь, он прошел в дом, открыл холодильник и вытащил оттуда потрошеную курицу. Узрев початую бутылку водки, он прихватил и ее и огромными скачками припустил к дому. Словно новые силы влились в него. «Шеф будет доволен! — ликовал Колян. — Курятинки поедим! Тяпнем по рюмочке!»
Тем временем шеф, склеив из ватмана треуголку, рассматривал себя в зеркало.
«Красиво! — думал он. — И почему я раньше не допетрил? В такой шляпе я был бы самым крутым в городе!»
Он засунул руку за отворот куртки и выпятил живот. Хорошо! Что там делал Наполеон? Завоевывал государства и дрожал правой ногой? «Дрожь его правой ноги есть великий признак», — вспомнилось неожиданно из школьного курса по литературе. Эдик надулся и подрожал правой ногой. И тут же захотел в туалет.
«Нет, это просто невыносимо! — подумал он с тоской. — Нельзя же так распускаться! Нужно терпеть. Терпеть до последнего! Нужна воля к победе!»
Маланья, все время подсматривавшая за Эдиком в дверную щелку, окончательно убедилась, что ее постоялец сошел с ума.
— Не по климату, — пробормотала она. — Спрашивается, зачем сюда приехал? Ведь спятил, как есть двинулся умом! Ладно, я ему, болезному, сегодня погуще помоев наложу. Может, еды бедолаге не хватает?
За этой благой мыслью ее и застукали Серый и Толян. Они появились в проходе, зеленея и рассыпая искры, с улыбками до ушей.
— Здравствуй, бабуля! — сказали братки, светясь, как привидения.
Подсматривавшая в замочную скважину Маланья повернулась к ним и, не произнеся ни звука, как была на четвереньках, так и процокала на кухню.
— Что это с ней? — удивился Серый. — Может, она решила, что она — петух?
— Не знаю, — пожал плечами Толян и заглянул на кухню. Маланьи на кухне не было. — Ушла, — сказал он, неопределенно махнув рукой.
— А куда ушла? Дверь-то вот она!
Братки, недоумевая, еще раз осмотрели кухню и прошли в комнату. Эдик торчал у зеркала и любовался собой.
— Ну что? — спросил он, не отрываясь от своего отражения.
— Все путем, шеф! Золото нашли и спрятали во дворе! Вечером надо забирать.
— Молодцы! — сказал Эдик, поворачиваясь к ним и невольно приседая на корточки. — Пацаны, что с вами?!
— Нормально! — отмахнулся Серый. — Мы уже приняли противоядие!
Шлоссер вернулся домой в двойственном расположении духа. С одной стороны, трактор-самопашец, наделенный искусственным интеллектом, работал бесперебойно. С другой — машина так быстро бегала по полям, что угнаться за ней не было никакой возможности.
Выбившись из сил, главный механик махнул на капризную технику рукой и, когда бригадир трактористов спросил, долго ли эта сумасшедшая техника будет метаться взад и вперед, ответил:
— Долго!
— Что, и завтра? — спросил нехорошо удивленный бригадир.
— И завтра, — нехотя ответил Шлоссер. — И послезавтра. Лет десять — точно. Ведь он же на тригенных куаторах! Да вы не обращайте на него внимания. Пусть бегает, глядишь, надоест. Главное — ему на пути не попадаться.
Для себя он отметил, что вставлять в искусственный интеллект блок безудержного энтузиазма было ошибкой.
«Надо Гаврилу на него натравить, — подумал он, — Гаврила его обуздает».
Таким образом, придя домой, Шлоссер не сразу заметил отсутствие сундуков с золотом. Зато, отметив, что счетчик Гейгера выключен, механик сразу заподозрил нехорошее. Оглядевшись, он увидел светящиеся следы на полу. Значит, кто-то влез в реактор за время его отсутствия и получил сверхдозу излучения. Шлоссер ринулся к аптечке, увидел ополовиненную бутылочку со средством против любых воздействий и успокоился. Неизвестным гражданам, побывавшим в реакторе, уже не угрожала опасность погибнуть от излучения. Посветятся немного, поискрят, вызовут парочку магнитных бурь, и все успокоится. Другое дело — кто были эти незваные гости? Может быть, снова шпионы? Тогда плохо. Он еще не успел запатентовать свое новое блюдо — кварковые бифштексы. Шлоссер задумал их как лакомство многоразового пользования. Для полного усвоения кварковой субстанции бифштекс можно было употребить до десяти раз. Правда, с каждым разом он становился немного меньше, вдобавок его приходилось тщательно промывать, но это уже были пустяки. Ведь эта пища предназначалась для путешественников и космонавтов, а они, как известно, народ не изнеженный, а главное — не брезгливый.
