Я послушно полез в сундук. Чего тут только нет! Ложки тоже не видно. А это что? Из-под грязных сапог, стоптанных, со сбитыми носками, выглядывает уголок журнала. Осторожно достаю его.
Это надо же!
«Penthouse»!!!
На обложке длинноногая красотка, разметавшаяся среди цветущих ромашек. Что-то знакомое в ее чертах. Словно... Читаю подпись под фотографией и едва не сажусь на пол.
«Ягнешка Костеногова. Девушка года. Дитя природы покоряет сердца миллионов мужчин всего мира».
– Чавой это ты там делаешь? – Яга отложила бадью с тестом и заглянула через мое плечо. – Ой!
– Бабушка... вы такая!
– Хочешь сказать срамница?
– У-у... красивая.
– Правда? – залилась краской Яга.
– Истинная.
– Давно это было. Ныне от былой красы и следа не осталось.
– Да бросьте вы, скажете тоже... мы вам еще такого жениха найдем. Кстати, на шабаше один леший вам все глазки строил, заигрывал...
– Ну будя... иди лучше за стол. А журнал на место полож. Молод еще.
Вооружившись обыкновенной деревянной ложкой, я вернулся за стол, где предался насыщению организма посредством поглощения различной вкуснятины. Не забывая сдабривать ее обильным количеством слабого, кисловатого вина.
– Йо-хо! – донесся со двора веселый крик. Заржала лошадь, и тут же в сенях возник взъерошенный кот-баюн. Он прыгнул мне на колени и что было мочи заорал:
– Аркаша!!!
Я почесал его за ухом. Ему это понравилось, хотя вида он не подал. Куда ж там – ПОЭТ!
Тут как раз и блинчики поспели. С пылу с жару. Вкуснотища! Да со сметанкой.
Кот Василий мигом сориентировался в ситуации и присоединился к трапезе, из-за врожденной рассеянности выбрав самую большую плошку, которую и наполнил сметаной по самые края. Куда только в него столько влезает? Впрочем, пускай кушает – не жалко. Лишь бы на пользу.
Да я и сам, признаться... Хвать дымящийся блинчик, сверну его в трубочку, макну в сметану – и в рот. Чав-чав! И где только культуре учили? Хотя вообще-то я ужас какой воспитанный. Даже руки перед едой не забываю мыть. В большинстве случаев.
– А где Прокоп?
– На разведке, – пояснила Яга, добродушно наблюдая за тем, как мы поедаем ее кулинарные шедевры. – Побродит по Царьграду, узнает, что слышно, чаво видно.
– Давно ушел?
– Аиньки?
– Спрашиваю: давно ушел?
– Да почитай уж третий день как нетути. К завтряму обещал оборотиться.
– Подождем, – решил я. – А что о войске Кощеевом слышно?
– Стоят как будто у границы царства, ультиматории присылают. Требуют царевну – ироды! – да тебя. Ее под венец, тебя – на кол.
– Да как он мог узнать, что я выжил?
– Того не ведаю. Да и не Кощей над войском стоит, а помощник евонный Чудо-Юдо.
– Это хуже.
– Отчего же, соколик? – удивилась Яга.
– Яринт с Владигором ведь рассказали, куда я летал?
– Вестимо. И, знамо дело, безуспешно. Иначе смерть настигла бы супостата.
– Успешно, Яга. Успешно...
– Как? Неужто одолел злодея?
– Пока нет. Но смерть его со мной.
– Чего ж ты ждешь? – вспылил кот-баюн. – Круши бессмертного!
– Не время. Сгинь Кощей, и кто знает, что с царевной случится. А ну как прихвостни решат спрятать концы в воду? – О том, что иголка действует только в зоне прямой видимости, я решил пока не говорить.
– Да пускай прячут, – махнула рукой бабка, – токмо бы Аленушку не забижали.
– О том и толкую.
– Что же делать собираешься? – поинтересовалась бабка. – Как Аленушку из полона выручать?
– Нужно сперва ее спасти, а уж опосля думать.
– Чего тут думать? – удивился кот.
– Бабушка, скажи: есть способ отвадить Кощея, не убивая?
– Догадался? – печально усмехнулась старая карга, отчего ее некрасивое лицо с уродливой бородавкой на носу стало не таким отталкивающим. Даже добродушным. – По надписи?
– Трудно было не догадаться.
– Это дело прошлое.
– Но так ли уж забытое?
– Даже быльем поросло. Не тревожься. А остановит его только смерть. В полоне его долго не удержишь. А вырвется, еще злее и коварнее станет.
– Значит, мне нужно попасть в Кощеев замок и освободить Аленушку. Только это осуществить в одиночку не удастся. Наверняка после моей попытки они охрану усилили. Хотя... Меня-то они уже не ждут. Поскольку я вроде бы погиб от рук Кощея. Эх... Вот бы где Змей Горыныч пригодился!
– А где он?
– Драконочку встретил.
– Как же, сыщешь ты его нонче.
– Придется своими силами управляться.
– Правильно, – поддержал меня Василий. – Нечего с разными там славой делиться. Сами спасем. А я такую балладу накропаю, – в веках прославимся. Гимном пионеров станет. У костра на шабашах петь будут, в местах людных, на парадах.
– Спасибо за трапезу. – Я чмокнул старушку в щеку, отчего она просто-таки расцвела как маков цвет. – Пойду со своими ребятами пообщаюсь. Узнаю, как дела, настроение...
– Иди, соколик. А я тем временем баньку истоплю, веничек дубовый приготовлю.
– Я посижу, – решил кот-баюн. – Блинчики еще остались.
– Не лопни, обжора, – сказал я и поднялся, прихватив со стола кусочек сахара.
Выйдя на крыльцо, я потянулся, подмигнул рогатому черепу, украшавшему козырек избы, и направился к костру, вокруг которого расположился временный лагерь. Многие лица мне были знакомы по совместному походу в Кощеево царство. Некоторые до сих пор носили следы тех битв.
Радостно заржал Ураган. Я его похлопал по холке и угостил сахаром, который он осторожно снял с ладони своими мягкими губами.
– Скучал без меня?
Конь ткнулся мокрым носом в щеку и фыркнул.
– Молодец.
– Присаживайтесь, волхв, – окликнули меня от костра.
Я опустился на деревянную чушку между юной ведьмой, играющей с прутиком, и молоденьким чародеем, не сводящим с нее восторженного взгляда. С этим чародеем, чье лицо пересекает шрам, я знаком по походу: в царство Кощеево, а вот девушку раньше не встречал.
Ведьмочка изобразила прутиком, оставлявшим сияющий след, замысловатую восьмерку, затем ткнула поочередно в верхнее и нижнее кольца. Хлоп! Верхнее кольцо стало зеленым. Хлоп! Нижнее – красным.
Эх, девочка, тебе бы не в войнах участвовать, а летать на шабаши, изобретать светофоры да флиртовать с такими вот безусыми юнцами.
