— Выходите, — скомандовала Наташа, и нам не осталось ничего другого, как подчиниться.
— Воздух-то, воздух! — задохнулся от восхищения Лабух.
— А звезды? — указал я ему на изукрашенные блеклыми светящимися точками небеса.
Кроме звезд нам помогал еще и фонарь, установленный метрах в трех от дома, куда нас привезла Наташа. Далее вдоль улицы царила если не полная тьма, то нечто очень на нее похожее, поскольку ни луна, ни звезды не способны были удовлетворить потребности в свете приученных к комфорту горожан.
— Не споткнитесь, — придержал я за локоть Красильникова. — Здесь крыльцо и ступеньки.
Я родился в городе, среди многоэтажных кирпичных и панельных домов, однако в деревенских домах мне несколько раз бывать доводилось. Поэтому я достаточно уверенно сориентировался в сенях, в отличие от Лабуха, который неосторожно задел коромысло. По-моему, именно так называется приспособление, с помощью которого деревенские жители переносят в ведрах воду.
— Да включите же свет! — заорал пострадавший художник, и случилось чудо — свет действительно зажегся, что, впрочем, не избавило Лабуха от шишки, которая непременно появится у него на лбу после соприкосновения с косяком.
Мебель, украшавшая деревенский дом, была в стиле советского ампира, очень популярного лет двадцать тому назад в нашей стране, но сейчас выглядевшего довольно экзотично. Чтобы не раздражать недовольную хозяйку, мы паиньками присели к столу, где стояла пустая бутылка из-под пепси-колы и лежало яблоко, которое проголодавшийся Лабух тут же сунул в карман.
— Я все-таки не понимаю, зачем мы сюда приехали? — продолжал возмущаться Красильников.
— Видимо, нас взяли в заложники, — предположил я. — Сейчас это модно.
— Перестаньте кривляться, Феля, — резко бросила Наташа, подсаживаясь к столу.
— Мы уже договорились, что я не зову вас Натали, — вежливо напомнил я.
— Хорошо, Феликс, выкладывайте на стол свои козыри.
Красильников откашлялся, что он, как я заметил, всегда делал, когда готовился произнести что-то важное:
— Я все-таки не понимаю, с чего вы вздумали обвинять меня в смерти Шагиняна?
— У вас неважно со слухом, Красильников. Я сказал всего лишь, что Шагиняна убили люди Зеленчука по вашей наводке.
— Бред, — неуверенно возразил Красильников. — То есть я, конечно, сообщил Михаилу Семеновичу, что в столице появился некий Строганов с золотым предметом из находящейся в розыске коллекции.
— А контакт с Чуевым через меня вы тоже пытались установить по заданию Зеленчука? — спросил я у коллекционера.
— Ваш Чуев вор, — неожиданно брызнул слюной в мою сторону Красильников. — Мы его давно подозревали. И были уверены, что рано или поздно он не выдержит.
— А я здесь, кажется, был, — сказал вдруг Лабух, обводя глазами комнату. — У меня такое ощущение. В этом доме есть подвал?
— При чем здесь подвал? — вскинулся Красильников. — Что вы мне голову морочите? Предупреждаю вас, Строганов, что похоронить меня здесь у вас не получится. Гога знает, что я ушел с вами.
— Успокойтесь, Лев Константинович, если нас с вами похоронят, то в братской могиле. Но я очень надеюсь, что до этого не дойдет.
— У вас чай есть? — обратился Красильников к Наташе. — Уважьте пожилого человека, у меня от волнения пересохло во рту.
Надо отдать должное хозяйке дома, она откликнулась на просьбу гостя. И, пока Наташа гремела на кухне посудой, Красильников прошептал мне чуть ли не в самое ухо:
— Если вы с ней не заодно, то какого черта мы здесь сидим? Она ведь перестреляет нас, чего доброго. Попробуйте ее обезоружить.
— Я не уверен, что она в доме одна, — столь же тихо ответил я коллекционеру.
Я сказал Красильникову правду, поскольку действительно ни в чем не был уверен. Однако отнюдь не это удерживало меня от побега, я просто пока еще не потерял надежды договориться с бубновой дамой.
— Вон там, за занавеской, люк, — сказал Лабух. — И вход в подвал.
Художник не поленился подняться со стула и отдернуть занавеску, после чего торжественно указал пальцем в пол. Люк там действительно был. Открыть его Лабух не решился, а на цыпочках вернулся на место.
— Думаете — схрон? — бросил на меня пристальный взгляд Красильников.
— Кто его знает, — пожал я плечами. — Но не исключаю, что Лабуха привозили именно сюда. И место тихое, и от города недалеко.
Возможно, мы бы еще поговорили на эту тему, но вернулась Наташа с чаем. По тому, как быстро она обернулась, я заключил, что в этом доме не пренебрегают услугами цивилизации. Так быстро вскипятить воду можно только в забугорном электрочайнике.
— Вам этот дом достался по наследству? — невинно спросил я хозяйку. — Вероятно, от дяди?
— Вам-то какое до этого дело? 3 ачем вы хотели со мной встретиться?
— Решил помочь вашему брату.
Я не ошибся в своем предположении, во всяком случае, Наташа не стала меня опровергать. Да и трудно, наверное, отрицать очевидное — слишком уж они были похожи. Либо погодки, либо двойняшки. И, вероятно, очень привязаны друг к другу. Надо полагать, Наташа будет огорчена, если ее брат получит большой срок.
— Вы негодяй и шантажист, Феликс, — зло выдохнула Наташа, причем настолько зло, что я едва не захлебнулся горячим чаем.
— А ваш брат убийца, сударыня, — сказал я, откашлявшись. — Так что совесть у меня чиста. Я действительно собираюсь вас шантажировать, Наташа. У меня есть доказательства, что ваш брат не убивал Лузгина, более того, что он не имеет к его смерти никакого отношения.
— Вы блефуете, Феликс. Мне говорили, что вы очень ловкий игрок и даже шулер. Видимо, эти люди были правы.
— Допустим, я шулер, допустим, я передернул, но если я представлю суду убедительные доказательства непричастности вашего брата к убийству Лузгина, то его, скорее всего, освободят. Ибо доказать его причастность к убийству Каблукова будет весьма сложно. Опытный адвокат вполне способен свести все к несчастному случаю. Поскользнулся, упал, ударился головой, и в результате отек мозга. Такое тоже бывает. Но если прокуратуре удастся доказать, что ваш брат заказал Лузгина — а они это сделают без труда, — то предумышленное убийство Каблукова на Язона повесят автоматически. Вам понятен расклад, сударыня?
— Понятен, — сухо ответила Наташа. — Что вы хотите взамен?
— Откровенности. Кто и когда сообщил вам о наследстве?
— Мне позвонили из юридической конторы. Сказали, что брат нашей мамы оставил завещание.
— Прямо скажем, Наташа, вы очень скупо выдаете информацию. И в такой завуалированной форме, что поневоле начинаешь сомневаться в вашей искренности.
— Пока что вы не представили мне доказательства искренности вашей. Каким образом вы собираетесь доказать непричастность моего брата к убийству?
