– Выходит, милый дедушка все это время водил за нос и своего внука, и нас? – насмешливо покосился на Весеня темник Бекас.
Посторонних в шатре не было, если не считать, конечно, Бутуя. Здесь собрались те, кто имел сомнительное удовольствие общаться с рахманом Коломаном в Железном замке и даже заключить с ним договор. Нельзя сказать, что этот договор был слишком выгоден для княжича Яртура и его отчаянных мечников, но он позволил им выжить и вырваться за пределы Навьего мира, уже почти поглотившего их.
– Мы выиграли войну, – высказал общее мнение Хмара. – Взяли бы и Асгард, будь на то воля богов. Но бороться с Ариманом нам просто не под силу. Не понимаю, почему ты молчишь, Яртур? В конце концов, договор нарушили не мы, а Коломан, скрывший от нас важные сведения.
– Возможно, дело здесь не в Слепом Бере, а в Вие, – негромко предположил Шемякич. – А то и в самом Велесе. Именно их волею нас послали в Асгард.
– И что ты предлагаешь? – спросил Бекас.
– На месте Яртура я бы встретился с Коломаном, а возможно, и с его хозяином Вием, – спокойно ответил друд.
– Да ты с ума сошел! – ахнул Весень. – Смертным не дано говорить с богами.
– Коломан говорил, – напомнил Бекас. – Но решать, конечно, Яртуру.
– Я готов пойти с тобой, княжич, – сказал Шемякич. – Если на то будет твоя воля.
– Куда пойти? – вскинулся Хмара.
– В Черную бездну, – спокойно отозвался друд.
Боярин Бутуй икнул, видимо, от страха, чем нарушил торжественное течение разговора и рассмешил Бекаса. Причем орлан смеялся столь заразительно, что через какое-то время к нему присоединились все, включая асского боярина.
– В Железный замок отправимся мы с Шемякичем, – сказал Яртур, отсмеявшись. – Бекас и Хмара возглавят войско. Тебе, Бекас, я поручаю Расену. Введешь туда только своих орланов. Ерменя пока не трогай, возможно, он нам понадобится. Ты, Хмара, возьмешь в кольцо Асгард. Ничего не предпринимай до нашего возвращения.
– А если вы не вернетесь? – спросил Весень.
– Тогда вам лучше уйти от Перунова замка, и уйти как можно дальше, – усмехнулся Яртур. – Этот Ариман, судя по всему, шутить не будет. Грифоны готовы, боярин Весень?
– Готовы, – не слишком любезно буркнул биармец. – Доброго тебе пути, каган.
Даже медвежья шкура, в которую по самые ноздри завернулись Яртур, не спасала от ледяного ветра. Наверное, надо родиться грифоном, чтобы уютно чувствовать себя на такой высоте. К сожалению, Яртур родился человеком. И, похоже, напрасно Слепой Бер не принял этого прискорбного обстоятельства в расчет. Но, видимо, рахману, возмечтавшему о божественном величии, нет дела до страданий обычных людей. Яртур уже не раз пожалел, что, поддавшись порыву, согласился плясать под дудку Слепого Бера. Мать, княгиню Ладу, он не спас от смерти, зато погубил очень многих людей, поверивших в его счастливую звезду. Но еще больше оказалось тех, кто никак не хотел брать в толк, почему они должны кланяться незаконнорожденному сыну князя Волоха. И с какой это стати на землях племен, издревле управлявшихся князьями, боярами и вечевым словом, вдруг появился человек с претензией на божественное величие? Человек, чужой всем, и берам, и орланам, и сколотам, и турам, и асам, и сарматам, и ашугам, и друдам, и волкодлакам, не говоря уже о псиглавцах. Кто он такой, этот Яртур, чтобы править если не всем миром Яви, то, во всяком случае, его частью? Он чей посланец – Прави или Нави? Кто дал ему право ломать веками установленный ряд и навязывать людям свою волю? Вопросов было много, но ответов на них не знал никто, включая и самого Яртура. О себе княжич твердо знал только одно – он человек. Но никак не более того. Хороший воин, удачливый полководец, ловкий вор – вот, пожалуй, и все. Наверное, у него хватило бы ума и воли, чтобы взять доселе неприступный Асгард. Потому что этот замок защищали всего лишь люди. Но вот появился Ариман. Древнее воплощение Зла, о котором Яртур не знал практически ничего. Так кто же он такой, этот таинственный и, судя по всему, могущественный покровитель парсских магов и какую опасность он несет миру?
– Ты спрашиваешь у меня? – удивленно вскинул голову Слепой Бер.
– Можно подумать, что в мире Яви есть человек более осведомленный, чем ты, дорогой дедушка, – усмехнулся Яртур, присаживаясь к столу.
В Железном замке за минувшие месяцы ничего не изменилось. Его стены и башни надежно охранялись хорошо снаряженными воинами. Все так же сновали по его коридорам безгласные слуги, про которых Яртур не мог с уверенностью сказать – люди они или навьи. Все таким же уверенным в себе человеком смотрелся рахман Коломан. И по его незрячему лицу трудно было определить, насколько его обрадовал или опечалил неожиданный приезд, а уж скорее прилет внука. Слепой Бер величественным жестом пригласил гостей к накрытому столу. К сожалению, виночерпий Весень отсутствовал, и Яртуру пришлось самому разливать вино по кубкам.
– Я слышал об Аримане, когда жил на острове Блаженства, – задумчиво проговорил Коломан. – Он был титаном, вобравшим в себя злую силу Прави, ту самую силу, которой сейчас обладает Вий.
– Зачем ему это понадобилось? – удивился Шемякич.
– Ариман родился одноглазым. И хотя видел он этим единственным оком ничуть не хуже, чем все прочие двумя, окружающие посмеивались над ним. А волхвы отказали ему в праве занять княжеский стол, освободившийся после гибели отца. И тогда Ариман решил отомстить миру Яви за нанесенную ему обиду. Это было еще в те времена, когда божественная энергия, исходившая от Создателя, была разлита в мире Прави и не имела своих носителей. А значит, любой титан мог вобрать в себя как силу Созидания, так силу Разрушения. Ибо все в этом мире должно иметь свою противоположность. Нельзя созидать новое, не разрушая при этом старого. Зато можно разрушать старое, ничего при этом не созидая. Титан Ариман был первым, кто до этого додумался. Овладев силой Разрушения, он стал бичом мира Яви. Он вступал в связь с титанидами, но не давал потомства. Он пил вино, но не сажал виноградников. Он ел хлеб, но не возделывал поля. Он лепил из глины одноглазых уродов и создавал из них целые армии. Эти уроды как саранча набрасывались на цветущие города, убивали людей, разрушали их жилища, истребляли скот, вытаптывали поля. Они были чужими и Яви, и Прави, и даже Нави. Они истребляли и благочестивых, и грешных. Истребляли тех, кто жил по законам Создателя, и тех, кто эти законы преступал. Это было страшное время. Время Аримана. Когда разрушалось все, включая земную твердь. Среди титанов и людей нашлись такие, которые пошли за Ариманом. Уж больно велик был соблазн разрушать не созидая. Их тяготили законы, данные нам богом Родом. Они предали и Рода, и Рожаниц, помогавших Создателю в обустройстве трех миров. Благодаря их бесчинствам многие земли пришли в запустение, и там воцарился холод и мрак. К счастью, среди титанов нашлись герои, бросившие вызов Ариману. Среди них были те, которых мы сейчас называем богами. Они ушли в мир Прави, чтобы напитаться там божественной силой и остановить Зло, завладевшее миром Яви. Увы, мечники, Зло можно победить только Злом, Насилие можно остановить только Насилием. Многие не понимают этого. А потому проклинают Велеса, вобравшего в себя не только силу Созидания, но и силу Разрушения. Им кажется, что если бы Велес не создал мир Нави, то вся земля превратилась бы в остров Блаженства, где люди и титаны жили бы вечно. Я жил на острове Блаженства, мечники, и я почти понимаю Аримана, восставшего против мира, застывшего в неподвижности. Там все мертво, там нет движения, там человек превращается в статую, в памятник самому себе. Именно поэтому я бежал с острова Блаженства, чтобы изменить мир. Я знал, что несу людям не только добро, но и зло. Ибо мир Яви не может существовать без перемен, а перемены невозможны без боли и крови. Человек либо совершенствуется, либо разрушается. Я жаждал совершенства, мечники, и я пошел путем Велеса. Мертво не то, что умирает, а то, что жить перестает.
