Задал задачку Бутую боярин Весень, ничего не скажешь. У асского боярина и без того забот полон рот, а теперь ему придется еще и жар-цвет искать, будь он неладен. Из слов Весеня боярин Бутуй понял пока только одно – титан Ильм является не столько союзником Слепого Бера, сколько его соперником в борьбе за место подле бога Вия. И дар богов жар-цвет, попади он в руки тролля, может стать решающим аргументом в этом споре. Конечно, князь Волох ненавидит своего отца, но вряд ли он станет помогать титану Ильму, кем бы он там ни доводился его младшему брату Студеню.
Князь Волох, вернувшийся из Асгарда в Расену, занял все тот же дворец купца Кипеня. Чем ему так уж приглянулся этот далеко не лучший в столице Асии дом, Бутуй спросить постеснялся. Да и не столь уж важно это было в свете открывшихся фактов. Очень может быть, князь Себерии ждал гонца и не хотел, чтобы он плутал по большому городу в поисках адресата.
– Пришел справиться о твоем здоровье, князь, – объяснил с порога цель своего визита Бутуй.
– Как видишь, – кивнул Волох на правую руку, висевшую на перевязи.
Многие асы считали князя Себерии предателем. Отчасти, наверное, так оно и было. Вряд ли Яртуру удалось бы захватить так быстро Асгард без помощи отца. Но боярин Бутуй Волоха не осуждал. Князь поступил так, как и должно поступать разумному человеку в минуту опасности. Надо полагать, ему непросто было принять такое решение. И тем не менее он сделал правильный выбор, позволивший миру Яви избежать больших потрясений. И асы не осуждать должны Волоха, а благодарить за спасение. Боярин Бутуй не преминул довести до князя Себерии свои лестные мысли о его беспримерном подвиге, чем вызвал на бледном лице хозяина подобие улыбки:
– Твоими устами, боярин, да мед бы пить.
– Ты, конечно, уже слышал, князь, о пропаже жар-цвета? – спросил Бутуй, присаживаясь к столу по приглашению Волоха.
– И что с того?
– Некоторые полагают, что жар-цвет унес боярин Ермень по твоему наущению, князь. И якобы только ты знаешь, где сейчас находится дар богов.
– Тебя прислал Яртур? – строго глянул на Бутуя Волох.
– Нет, – покачал головой асский боярин. – Каган здесь ни при чем. Я пришел к тебе по желанию Весеня.
– Ах, вот оно что, – недобро усмехнулся Волох. – Мой тебе совет, боярин, впредь более разборчиво выбирай себе друзей.
– Спасибо на добром слове, князь, – вздохнул Бутуй. – Но, как ты понимаешь, выбор у меня был небогатый.
– Догадываюсь, – кивнул Волох. – Так что тебе велел передать Весень?
– Замок Цепень принадлежит титану Ильму, а твой младший брат Студень – его сын.
Князь Себерии умел владеть собой, но в данном случае самообладание ему изменило. Хорошо, что под рукой у него был всего лишь серебряный кубок, а не секира. Кубок, правда, угодил Бутую в лоб, но большого ущерба его здоровью не нанес. Асский боярин на всякий случай метнулся к выходу, но у порога все-таки задержался и укоризненно глянул на взбешенного Волоха:
– Я тебе не враг, князь, клянусь Перуном. И пришел я к тебе вовсе не для того, чтобы твои тайны выпытывать. Ты и без меня, надо полагать, понимаешь, кто такой Ильм и что он сможет натворить в Себерии и Биармии с помощью жар-цвета.
Разумные речи Бутуя подействовали на Волоха отрезвляюще. Он взял себя в руки и жестом пригласил боярина к столу:
– Извини, не сдержался.
– Я тебя понимаю, князь, – примирительно заметил Бутуй, почесывая лоб, пострадавший в результате ссоры, – а потому не в обиде.
– Это она приготовила для меня ловушку, – процедил сквозь зубы Волох.
– Кто она?
– Княгиня Турица, – неохотно пояснил Волох. – Но как я сразу не догадался. Как-то уж очень вовремя мне подвернулся замок Цепень. И вывел меня к нему именно Студень. Мы с ним заблудились на охоте.
– Ошибки допускают все, – попробовал его утешить боярин.
– Ты не понимаешь, Бутуй, – покачал головой Волох. – Она буквально заклинала меня похитить жар-цвет. Похоже, для княгини Турицы это вопрос жизни и смерти.
– Может, она хочет натравить Ильма на Слепого Бера? – предположил боярин.
– А чем, скажи на милость, титан, ставший троллем, лучше рахмана Коломана?
– Возможно, княгиня хотела помочь своему сыну Студеню, – пожал плечами Бутуй.
– Она его ненавидела с самого рождения, – вздохнул Волох. – Близко к себе не подпускала. Я взял мальчишку и заботился о нем все эти годы. Человечность порой бывает наказуема, боярин.
– Быть может, тебе следует рассказать обо всем Яртуру, князь, – осторожно предложил Бутуй. – Он направит в Цепень грифонов и друдов…
– Они не найдут замок, – прервал боярина Волох. – Ибо это замок-призрак. Я слышал о нем от угорцев, когда бывал в тех местах. Впрочем, я не буду возражать, если об этом Яртуру расскажешь ты.
– Я это сделаю ради Ратмира, – вздохнул Бутуй. – Его тоже подозревают в краже. Я виноват перед княжичем и хочу ему помочь.
– Это ты на Злату намекаешь, боярин? – спросил с усмешкой Волох.
– Нет, я намекаю на Велену.
– Ах, вот оно что! – протянул Волох. – Значит, княжичу Ратмиру никогда не быть владыкой Асгарда. Спасибо, боярин, утешил. А я уж начал подумывать, что Яртур не мой сын. Такое неслыханное благородство…
– Зато у тебя появляется возможность сохранить за собой если не Себерию, то Биармию. У нового владыки Асгарда не скоро дойдут руки до тех земель.
– Мне может помешать титан Ильм, – скрипнул зубами Волох. – Проклятье. Не могу понять, зачем она это сделала!
– Обстоятельства порой понуждают нас брать на себя весьма неприятные обязательства, – печально вздохнул боярин.
– Ты по себе судишь, Бутуй? – с усмешкой спросил Волох.
– Конечно, – не стал спорить гость. – Кстати, Весень утверждает, что Ильм союзник Слепого Бера.
– Вот оно что! – вскинулся Волох. – Теперь понятно. Моя бабка была родом из Угорья. А между тамошними боярами и ориками в давние времена был заключен договор. Его условий я не знаю. Но Весень должен знать! Так вот кто устроил ловушку для княгини Турицы.
– Весень был любовником княгини?
– Ты догадлив, боярин, – кивнул Волох. – Весень тоже родом из Угорья, хотя выдает себя за биармца.
Возможно, князь Себерии еще что-нибудь рассказал боярину о прошлом своей матери, но задушевный разговор между хозяином и гостем прервал приказный, возникший на пороге:
– Тебя спрашивает какой-то угорец, князь. Прикажешь впустить.
– Зови, – приказал встревоженный Волох.
Угорец был самым обычным на первый взгляд человеком. Его утомленный вид указывал на то, что он проделал немалый путь, прежде чем явиться на глаза князю Себерии. В руках посланец держал небольшой сверток.
