– Экая мелочь. Мы исправим этот недостаток другим заклятием, – предложил я.
– Нет! Только не это! Я не намерен больше примерять на себе вашу магию! Никогда! – решительно возразил он.
– Мы придумаем что-нибудь немагическое, господин Дереванш, – пообещала Элсирика. – Можно просто надеть на вас подходящий головной убор. А лицо у вас итак вполне человеческое. Главное облезла эта неприятная поросль. Ничего страшного, что щеки пока нездорового цвета – мы их облагородим моей косметикой.
– Вы думаете? – архивариус с наивной надеждой посмотрел на писательницу. – Вам, госпожа, Элсирика, я еще могу довериться. Надеюсь, это не скажется на моем здоровье?
– Что вы, господин Дереванш, – спешно успокоил его я. – Женщины только тем и занимаются, что облагораживают свои физиономии разными мазями и красками. И, представьте, со здоровьем у них все великолепно – живут гораздо дольше мужчин.
– Живут они дольше, не потому, что пользуются косметикой, а потому, что дури в голове у них меньше, – огрызнулась Рябинина. – Давай, Булатов, доставай мои вещи из своего безразмерного саквояжа.
– Сама доставай – не знаю, что тебе конкретно нужно, – я расстегнул второе секретное отделение и жестом пригласил Элсирику к сумке.
– Как же я тебе достану? – недоумевала она, заглядывая в секретное отделение и протягивая руку то к бархатному мешочку, лежавшему на ящике с водкой, то к одеждам, разбросанным на самом дне, и в измененном пространстве, казавшимся призрачным и далеким.
– Очень просто. Наклонись и потянись к чему тебе надо, – я положил ладонь на ее спину, несильно нажал, помогая Анне Васильевне дотянуться до ее драгоценных шмоток. Потом опустил руку на ее вздрагивающие ягодицы и потрогал их, еще раз убеждаясь в их прелестной упругости. Из сумки раздались возмущенные возгласы. Меня это только раздразнило, и я дал воли рукам еще больше. Через миг Рябинина вынырнула из волшебного саквояжа, румяная, сердитая, с мятежным блеском в глазах, бархатной косметичкой в правой руке и какой-то цветастой тряпкой в левой.
– Господин Булатов! – вскричала она. – Сейчас я тебе объясню, почему у мужчин так коротка жизнь!
– А что собственно случилось? – я разыграл на лице младенческое недоумение, но под ее убивающим взглядом все-таки признал. – Ну… да, поправляли вам платье на попке. Признаем. Дереванш поправлял. А то у вас там платье смялось. Спрессовалось под задницей.
– Я ничего не делал, госпожа Элсирика! – архивариус испугано замотал головой, от чего синий огурец заметался в веселеньком танце. – Клянусь, с места этого не вставал!
– Последнее предупреждение лично тебе, Булатов, – уведомила меня Элсирика, кладя косметичку на стол. И позвала: – Господин Дереванш, пожалуйста, сядьте здесь, лицом к окну.
Кенесиец повиновался. Пока Элсирика занималась его мордашкой, с увлечением накладывая на него белые, коричневые и розовые зелья, размазывая их щеточками и тампонами, я тихонько открыл дверь и выглянул в коридор. Людей Марга там не было, как и самого виконта. И рога библиотекаря на полу тоже не было – видимо копатели, забрали его и теперь натужно гадали над происхождением этой штуки. Конечно, я вполне понимал, что успокоение Аракоса и его людей – штука временная и очень обманчивая. Возможно, они лишь дожидаются других членов братства Селлы, и как только те прибудут, так сразу таверна «Хрустальная нора» станет для нас чрезвычайно неуютным местом.
– Булатов, где ты там? – позвала меня Рябинина. – Ну-ка посмотри, как наш господин Дереванш?
Я прикрыл двери и вернулся в комнату.
После макияжа кенесиец выглядел намного лучше. Нельзя сказать, что он стал похож на себя, но на человека он был чем-то похож. Остатки волшебных кучеряшек и синее сморщенное образование на его макушке скрывал шелковый платок, повязанный на голове тюрбаном. Лицо страдальца покрывал заметный слой какой-то косметической «штукатурки», щечки были подрумянены, брови и ресницы подведены тушью. Словом личико Дереванша напоминало усредненную физиономию мужчины э-э… нетрадиционной ориентации.
– Ну, как? – нетерпеливо спросила Анька.
– Хорош, – признал я. – Похож на Борю Моисеева. Ты бы ему еще губы накрасила.
– Фу, дурак! – возмутилась Рябинина. – Уж лучше так, чем как после твоих волшебных превращений.
– Да, гораздо лучше! – разглядывая себя в маленькое зеркальце, согласился библиотекарь. – Конечно, Лясерак меня сразу не узнает, но я знаю, как мне к нему подойти и как освежить его память, – при этих словах, кенесиец моргнул подведенными ресницами и хитренько улыбнулся.
«Ну, точно педик», – подумал я, а вслух сказал:
– Так, мальчики-девочки, давайте с вещами на выход – время больше не терпит.
Спустились мы с третьего этажа совершенно без проблем. Я шел впереди, держа наготове посох и молчаливо сожалея, что не зарядил его дюжиной боевых заклятий. Оставалось в нем еще парочка, только если нам было суждено встретиться с бандой копателей, эти заклятья все равно, что плевки в волчью стаю. Дереванш шел за мной, неся сумку и втянув в плечи голову, украшенную цветастым тюрбаном, делавшим его черепушку очень большой и очень умной. Шествие замыкала Элсирика с пустой корзиночкой, которую писательница надеялась наполнить свежими съестными припасами – консервы отчего мира ей уже надоели. Ни в коридоре, ни на лестнице мы не встретили ни одного человека, если не считать кастеляншу и двух полотеров. Зато в нижнем зале прямо у входных дверей стоял виконт Марг собственной персоной и пара типчиков, тех самых, которых я просил передать мое словесное послание Аракосу на предмет задницы демона.
– Выше голову, Дереванш! Не робеть! – взбодрил я кенесийца, догадавшись по его тихим стонам, что он тоже заметил Марга.
– Мой вам совет, – продолжил я, не оглядываясь, – сделайте вид, что мы с вами не знакомы. Просто проходите к двери и шагайте к своему приятелю Лясераку. Встретимся, как договорились, вечером в «Теплом ключе».
– А сумка? – испуганным шепотом спросил библиотекарь.
– Ах, да! Тихонько отдайте ее Элсирике.
Едва мы спустились с лестницы в зал, господин Аракос тоже заметил нас. Он, конечно же, узнал меня и Рябинину, и на лице его появилась гаденькая улыбочка.
6
Когда между мной и потомком упыря осталось несколько шагов, я решил взять инициативу в свои руки и сказал:
– О, виконт! Какая неожиданная и какая приятная встреча! Как госпожа Клококо? Надеюсь, свадьба состоялась?
– Вы еще… – Аракос загородил мне дорогу, пыхтя от гнева, как паровозный котел, -… дерзите мне! Где мой сундучок?!
– Где сундучок, господин Блат? – присоединился с похожим вопросом крепыш с морщинистым ртом.
– Где?! Где сундучок виконта?! – атаковал меня второй дружок Аракоса (его плащ оттопыривала рукоять меча).
– Сундучок? Какой сундучок?
