— Бедная Свайхильда, — пробормотал он, обращаясь к своим коленям. — Она подумает, что я сбежал и бросил ее. Никогда в жизни не будет она больше доверять ни одной женской уборной. Бедная девочка, одна в средневековом адском городе, без денег, без друзей, без места, где можно приклонить голову…
— Эй, Лэйф, — прозвучал знакомый голос из темноты позади него. — Сюда. У нас всего шесть минут, чтобы добраться до ворот, пока ночной часовой не начнет второй круг.
— Свайхильда! — поперхнулся Лафайет, изумленно глядя на голову с всклокоченными светлыми волосами, которая торчала из треугольного отверстия в задней стене камеры. — Где ты… как… что?..
— Шшш! Ты разбудишь надзирателя!
Лафайет бросил взгляд на тюремщика. Тот сидел, распластавшись на своем стуле, как мечтающий Будда, скрестив пальцы на необъятном животе, удобно прислонив голову к стене.
— Я буду пятиться задом, — сказала Свайхильда. — Пойдем, нам долго ползти.
Ее лицо исчезло.
Лафайет вскочил на ноги и кинулся в отверстие головой вперед. Это был грубый каменный туннель, в котором он поместился с большим трудом. По туннелю дул холодный ветерок.
— Положи камень на место, — прошипела Свайхильда.
— Как? Ногами?
— А, ну и черт с ним! Может быть, при таком освещении его никто и не заметит.
В темноте он стукнулся лицом о ее голову, и ее губы скользнули по его щеке. Она хихикнула.
— Ну, и даешь ты, Лэйф — лезешь ко мне в такое время. Любой другой только бы и думал, как бы поскорее унести отсюда ноги!
— Как тебе удалось узнать, где я? — спросил он, ползя вперед по мере того, как она отступала.
— Хозяин таверны сказал мне, что тебя сцапали. Я шла за тобой до самых ворот, а там познакомилась с мальчиками. Один из них подсказал мне об этом туннеле. Вроде бы по нему удрал какой-то другой пленник всего пару дней назад.
— И они все это тебе сказали, едва успев познакомиться?
— А ты сам посуди, каково им, Лэйф: платят мало, работы много — и что им до того, если какой-нибудь бедняга вырвется из когтей Родольфо?
— Вот уж, действительно, это было благородно с их стороны.
— Угу, но как тяжело было моей спине! Ну, и холодный же этот каменный пол, на котором ребятам приходится выстаивать часами!
— Свайхильда… не хочешь ли ты сказать… ну, да ладно, это не важно, — поспешно добавил Лафайет, — я предпочитаю ничего не знать.
— А теперь осторожно, — предупредила она. — Тут туннель идет вверх и выходит наружу под кустом, а совсем рядом ходит часовой.
Используя ногти и пальцы ног, Лафайет полз наверх. На самом верху он остановился и стал ждать, пока Свайхильда прислушивалась.
— Побежали, — сказала она.
Раздался слабый хруст, впереди забрезжил свет, еле видный сквозь туман. Мгновением позже они уже бежали через аллею, перемахнули низкую стену и очутились в небольшом парке. Они осторожно пробирались меж деревьев и кустарников к уединенному месту в центре густых зарослей.
— А я беспокоился о тебе, — сказал Лафайет, плюхаясь на землю. — Свайхильда, это чудо, я все еще не верю, что так получилось! Если бы не ты, через три часа я стал бы короче на голову.
— А если бы не ты, со мной бы еще резвились бы эти пять палубных обезьян, Лэйф.
Она легла рядом с ним на ковер из хрупких листьев.
— Да, но ведь это именно я втянул тебя во всю эту историю, вытащив из дома ночью…
— Да, но ведь это ты из-за меня поругался с Халком. Он вообще-то не такой уж и плохой, только мозгов у него маловато, и вечно подозревает меня в чем-то. Могу поспорить, если бы он сейчас оказался здесь, то веселенькую закатил бы истерику, увидев нас вместе в кустах!
— Э-э, да, — Лафайет осторожно отодвинулся от теплого тела, лежащего рядом с ним. — Но сейчас нам надо подумать, что делать дальше. Я не могу показываться здесь людям на глаза: либо они принимают меня за кого-то другого, либо эти матросы — самые быстрые пловцы во всем мире…
— Мы так ничего и не поели, — сказала Свайхильда. — Или тебя накормили в тюрьме?
— Должно быть, сегодня у тюремного повара был выходной, — печально ответил О'Лири. — С каким наслаждением я поел бы сейчас этих колбасок, которые были в нашей корзинке!
— Ты подглядывал, — сказала Свайхильда, доставая салями из небольшого пакета вместе с ножом и угрожающе выглядевшей бутылкой вина, которые Лафайет видел в последний раз на борту парусного баркаса.
— Умница, — выдохнул Лафайет.
Он толсто накромсал ножом пахнущую чесноком колбаску, разделил яблоко пополам и вытащил пробку из бутылки.
— Нет ничего лучше пикника под звездами, — сказал он, старательно жуя твердое мясо.
— Эх, о такой жизни я всегда мечтала, — отозвалась Свайхильда, покрывая разделяющее их расстояние и запуская руку ему под рубашку. — Быть свободной в большом городе, встречать интересных людей, осматривать достопримечательности…
— Обход местных тюрем не кажется мне особо хорошей жизнью, — возразил Лафайет. — Мы не можем оставаться здесь под кустом — скоро рассвет. Нам лучше всего попытаться пробраться обратно на причал и забраться на баркас, если он еще там.
— Ты хочешь сказать, что пора уезжать из порта Миазма? Но ведь мы даже не сходили в восковой музей!
— Досадное упущение, но, учитывая привычки местной полиции сначала вешать, а затем спрашивать удостоверение личности, я думаю, что мне удастся пережить это.
— Ну… где-то ты, конечно, и прав, Лэйф. Но я слышала, у них есть статуя Павингейла, убивающего дракона, который так похож на настоящего, что можно поклясться, что из него течет кровь.
— Очень соблазнительно, — согласился О'Лири. — Но остаться в живых еще соблазнительнее.
— Халку не понравится, что мы вернулись, — предсказала Свайхильда.
— А тебе вовсе не надо возвращаться, — возразил Лафайет, — у тебя вроде бы все неплохо здесь получается. Это ведь меня хотят повесить. Но, в любом случае, я не желаю возвращаться. Что находится на другой стороне озера?
— Да ничего особенного. Безлюдные места, Заговоренные Горы, дикари. Бесконечный Лес, чудовища. И Стеклянное дерево. Сам знаешь.
— А как насчет городов?
— Говорят, у короля-эрла есть нечто вроде замка под горами. Зачем тебе?
— Да, не похоже, чтобы я нашел в тех местах помощь, которая мне нужна, — с сомнением произнес Лафайет. — Централь вряд ли пошлет своего представителя куда-нибудь, кроме большого населенного центра.
— Тогда ты влип, Лэйф. Боюсь, что в этой части Меланжа порт Миазма — единственный город.
— Это просто невозможно… впрочем, может быть, ты и права, — он вздохнул. — А это означает, что мне придется остаться и еще раз попытаться увидеться с герцогом. Неплохо бы иметь какую-нибудь маскировку: другой костюм, фальшивую бороду, может быть, повязку на глаз…
