– Найти бы нашего пройдоху инспектора. Эй, Цилиан!
Ответа она не дождалась и короткими шагами, неловко поскальзываясь, побрела вниз, оставляя на мокрой траве склона заметный широкий след.
Спуск занял немного времени, вблизи таинственные бледно-синие тени впадины исчезли, пространство круглой котловины густо поросло орешником и кизилом.
Местами заросли редели, оставляя свободными узкие полосы земли, это немного походило на тропы. «Знать бы только, какие зверюшки их протоптали. А может, лучше и вовсе не знать».
Вскоре кусты расступились, обнажая подобие поляны – жесткая земля, усеянная щебнем, поросла такой же колючей и жесткой травой, ее загромождали камни – менгиры-недоростки безо всякого успеха пытались подпереть хмурое небо.
Брукс на всякий случай обошла поляну по краю, где-то ломким голосом чирикнула пичуга, Авита повернула голову и в тот же миг заметила незнакомца.
«Это Цертус!»
Она прижалась к ближнему менгиру и тщетно попыталась слиться с монолитом. Человек не видел ее, куртка неопределенного серого цвета прикрывала чуть ссутулившуюся спину. Судя по движениям головы, Цертус пристально рассматривал что-то в отдалении, в повороте его плеч и наклоне шеи проглядывала настороженность. Кошачий облик как-то истаял, отлетел, словно с обыденной наружности слетела мишура ненужного больше карнавального наряда.
«Мне так страшно, что даже злость куда-то пропала».
Авита опустила руку в карман и нащупала рукоять излучателя, купленного на деньги Вэла в той, прошлой, давно утраченной жизни, медленно вытащила оружие и сделала шаг вперед. Ее длинная тень, словно преданная собака, потянулась следом. «Так дело не пойдет, он меня враз заметит». Авителла опустилась на четвереньки, тень мгновенно укоротилась и теперь покорно и низко стлалась вслед за хозяйкой по земле.
«Разум и Звезды, только бы эта подлая трава не шуршала». Неуверенная в своей меткости, Брукс очень осторожно продвинулась вперед, соображая, как лучше применить излучатель. Затылок Цертуса выглядел для этого дела очень заманчиво. «Но если я застрелю его насмерть, то никогда не узнаю, как выбраться из миража». Авителла поднялась с корточек на колени, вытянула руку вперед и приставила кружок дула к коротко стриженным волосами противника.
– Ни с места! Не дви…
Договорить она не успела. Цертус двинулся, причем весьма эффективно – запястье Брукс, стиснутое чужими пальцами, едва не затрещало.
– Ой, холера!
Падение обернулось очень неудачно, прямо спиной на жесткий выступ древесного корня. Она заметила почти неуловимый взмах, Брукс успела только мигнуть и крепко зажмурилась, ожидая удара. Он, тем не менее, не последовал. Сквозь приоткрытые веки было видно, что кулак противника замер в воздухе – прямо возле Авитиной головы.
– С прибытием в Мираж Цертуса, свободная гражданка Брукс, – раздался иронический голос Цилиана. – Вставай и подними свой излучатель. Не надо было меня пугать.
– Урод.
– В данном случае ты несправедлива – я тебя не пришиб, хотя мог и даже был обязан. Кстати, за кого ты меня приняла?
– За Цертуса.
– Тебе померещилось сходство?
– Немного. Вообще-то я о нем почти не задумывалась, все вышло само собой.
– Отлично. Классический фокус этого места – ты подсознательно считаешь меня врагом, поэтому создаешь именно ту ситуацию, которая необходима для стрельбы. Ты убийца, Авителла Брукс.
Авита угрюмо вздохнула.
– Так, значит, все это…
– Великолепная подделка. Мы внутри извращенного сектора Системы, или, точнее, небольшой резервации, которую выгородил для нас Цертус. Думаю, все это, – Цилиан небрежно махнул рукой в сторону скалистого хребта, – существует только в нашем разнузданном воображении. Возможно, всей этой прелести нет по существу, даже в виде электронной модели.
– Биологическая пси-наводка?
– Во всей красе – роскошная и величественная.
– А почему мы тогда видим одно и то же?
– Этот паскудник воспользовался твоей глупостью и объединил наши рассудки, не стоило тебе соваться к терминалу.
Цилиан стряхнул с плеча серой куртки невидимую соринку. Брукс присмотрелась к нему повнимательнее – несомненно, это был самый настоящий Цилиан, его выдавал сарказм, тонкие особенности мимики, только немного изменилась одежда и…
– Правильно, мое оборудование исчезло, – кивнул Тэн. – Впрочем, внутри миража от него никакого проку.
– Зато мой браслетик остался при мне.
– Девочка, не обольщайся. Твой браслетик сейчас в бункере, на твоей неподвижной руке. Здесь мы видим его воображаемую копию с неизвестными свойствами.
– А почему Цертус оставил ее?
– Понятия не имею. Может быть, твое подсознание удержало образ подарка – это в лучшем случае. В худшем – твой генератор только часть игры нашего «дружка». Возможно, это оригинальное украшение лучше выбросить.
– Нет.
– Как хочешь, я устал и не имею никакого желания спорить. Просто прими к сведению, что всегда, в любую минуту и при любой ситуации твоя побрякушка – это лишний риск. Оставайся начеку, девочка. Ладно, вставай, пошли.
– Куда?
– Надо найти выход и заодно посмотреть, какие сюрпризы заготовил нам Цертус.
– Чего он добивается?
– Понятия не имею. Возможно, нашей смерти, но тогда он преступно мешкает. Быть может, он намерен хитро манипулировать нами. Во всяком случае, этот тип дал фору черепкам из Калассиановского Центра – мы имеем дело с первым достоверным случаем отделения души от тела. Точнее, двух душ.
Брукс вытерла влажный от пронзительного ветра нос.
– Здесь водятся странные души – обладающие возможностью простудиться. И к тому же самые глупые и доверчивые во всей Каленусии.
– Сейчас неподходящее время для самобичевания. Потусторонний мир – очень странное место, хотя то, что находится вокруг нас, конечно, не классический Лимб.
– А что это?
– Этакий маленький персональный ад для непослушных. Аккуратный, ухоженный, огороженный забором частный Оркус.
– Тут нет заборов. Тэн Цилиан помрачнел.
– Так ты все еще не поняла? Тогда самое время сказать тебе – я уже пытался уйти. Мне все время что-то мешало. Тот склон, такой пологий и приятный на вид, с которого ты явилась…
– Ну и что?
– Ты там не оглядывалась?
– Нет.
– Так я и знал, значит, со всех ног рванула к менгирам. Так вот, если на этом склоне медленно оглянуться, то за спиной почти ничего нет, если не считать все того же голубого свечения – слабый ровный синеватый огонь, который, если присмотреться, окрашивает здесь все подряд. Я предпринял попытку идти навстречу свету, но меня вежливо развернули обратно, никаких толчков, ударов или тому подобных грубостей, просто я, в конце концов, оказался на прежнем месте, прогулявшись по кругу.
