– Вы все врете. Я вам не верю, – тихо прошептал Далькроз.
Консул не ответил, он внимательно всматривался в изменившееся лицо гостя.
– Тебе плохо, парень? Что с тобой? Ты ясно меня видишь?
Король попытался ответить, но не сумел, силуэт Дезета растаял, словно зыбкий мираж, сквозь буйную зелень и клочок голубого неба проступили потеки цвета терракоты. То ли небо выцвело от жары, то ли к изображению на сетчатке глаза примешался цвет крови, но краски лета исчезли совсем, дуновение зноя сменилось настоящим горячим ветром, вихрь ударил в лицо, сметая остатки реальности. Порыв оставался беззвучным. Сквозь истончившуюся пленку действительности немо и грозно проступали ломаные зубцы скал, Витые, с грубо стесанными вершинами менгиры и огромная, циклопическая воронка провала. Скудная, иссохшая растительность лепилась по краям, мертвые стволы низкорослого редкого кустарника болезненно искривились. Дрожало зыбкое марево. У самого горизонта, над ломкой зубастой линией горного хребта наливалась свинцом тяжелая туча. Зловещее серое марево захватило полнеба. В самом зените маячил оставшийся свободным клочок кобальтовой синевы.
Иллюзия отличалась потрясающим правдоподобием и сверкала пронзительной, яркой красотой кошмара. Вэл попытался поставить ментальный барьер, но от этого ничего не изменилось – он больше не видел ни дом в Арбеле, ни Дезета. Мир Оркуса медленно придвинулся, противоестественно искажаясь. Различия между верхом и низом почти исчезли, воронка в окоеме скал опрокидывалась, словно решив поменяться местами с куполом небес.
Стояла полная, идеальная тишина, в этой тишине гулко стучали редкие удары – Вэл с удивлением узнал в них биение собственного сердца. Раз от раза удары становились тише и глуше, их ритм замедлился.
В мире северо-восточного лета, в Арбеле, в тени веранды загородного дома, Стриж склонился над потерявшим сознание гостем. Поискал на исцарапанном запястье пульс и не нашел.
– Эй, Миша! Охрана! Вызовите врача.
Кто-то засуетился, выполняя приказ консула. Из глубины сада вышла женщина и быстро поднялась на веранду – ее остриженные ниже ушей каштановые волосы блестели под солнцем, кружевная тень листвы падала на матовое лицо.
– Я помогу.
– Нет.
– Да.
– Стой. Я запрещаю тебе тратить пси-ресурс. Возможно, это несколько потерянных дней твоей жизни. С такой проблемой, как обморок, вполне справится обычный врач, помощь сейчас подъедет из клиники, ты увидишь, это самый обычный упадок сил – мальчишку до полусмерти замучили каленусийцы.
– Нет, это Оркус.
– Неважно. Не смей вмешиваться!
Женщина молча обогнула разъяренного консула и положила узкие ладони на виски Далькроза. Через пару минут иссиня-бледные щеки псионика приобрели нормальный цвет, потом слегка порозовели. Стриж, скрестив руки, остановился у резного столбика веранды.
– И меня еще называют диктатором… Безобразие, никакой дисциплины – диктатору не подчиняются в собственном доме.
– Это был Оркус, – не изменившись в лице, повторила женщина-сенс. В пластичности ее движений чувствовалась легкая неуверенность, словно псионичка едва очнулась ото сна.
– Давно он не показывался, но я-то вынужден верить тебе на слово, как самому себе – потому что не чувствую ничего. Пожалуйста, не пытайся меня обмануть, это было бы слишком нечестно. Ты не лжешь мне – это точно Оркус?
Женщина молча повернулась и ушла в дом. Консул проводил беспокойным взглядом ее худую фигурку.
Вэл тем временем уже стряхнул с себя непрошеное наваждение. Жутковатая терракотовая воронка исчезла. Зудел тот же самый комар, каштановый пудель возился в траве. Алекс подошел вплотную, холодная непроницаемая стена в его сознании оставалась незыблемой, но тревога явно читалась на лице диктатора луддитов.
– Тебе лучше?
– Да. Что это было, Алекс?
– Неважно. Это было то, что ты видел. А может быть, это был просто обморок. Расслабься. Посиди здесь, парень, пока не придет доктор, потом поговорим.
Консул, кажется, совершенно потерял интерес к происходящему. Он сбежал по ступеням веранды и был таков – поспешно скрылся в саду.
Вэл остался в одиночестве. Через несколько минут ветви остролиста раздвинулись, шурша, и из зарослей показалась уже знакомая девочка-псионик. Она ловко перемахнула через низкий бортик веранды, влезла в плетеное кресло и устроилась там, свернувшись клубком и поджав загорелые, искусанные комарами ноги.
– Ты видел ее? – деловито спросила дочь консула, вытирая с нежной детской щеки ягодный сок.
– Видел кого?
– Призрак леди Джулии.
– Я ничего такого не видел.
– Ну да, ты же бухнулся в обморок от жары. Она такая невысокая, с каштановыми волосами, выглядит совсем как настоящая – которая с портрета.
Король вызвал в памяти детали иллюзии – сквозь пятна светлой терракоты и свинцовую пелену облаков просвечивал абрис женского лица и ясные глаза чайного цвета.
– Призраков не бывает.
– Скажи это кому-нибудь другому! Леди Джу вмешивается редко, но всегда по делу, папа говорит, что она застряла между Миром и Лимбом и не может попасть ни туда, ни сюда. Когда она здесь, то почти совсем настоящая, только быстро уходит и мало говорит. Сегодня она приходила из-за тебя – ты, наверное, о-го-го какая важная шишка.
Вэл едва не расхохотался. Ситуация стремительно скатывалась к абсурду.
– У вас тут творятся забавные дела.
– И не говори, – серьезно кивнула дочь диктатора. – Папа сказал, что призрак – это настоящая леди Джу, а тетя Минна говорит, что эта бедовая леди давно отправилась прямиком в Пустоту, а призрак – точно такая же картинка, как по унику.
Вэл умолк, на время уклонившись от сомнительной сути разговора, зацепка требовала медленных размышлений.
– Тебе хорошо, – грустно добавила девчонка. – Ты завтра пойдешь гулять куда захочешь, я все время сижу на вилле, меня почти никуда не водят, потому что папа боится террористов.
– На его месте я бы опасался еще сильнее.
Далькроз дождался вечера, бесцельно слоняясь по комнатам. Кое-куда его корректно, но решительно не пустили. Над пустым, холодным камином Вэл заметил портрет – тот самый, о котором говорила Нина. Молодая женщина с литым потоком каштановых волос смотрела на Вэла чайного цвета глазами. У портрета была простая гладкая рамка черного дерева – не траурная, а только стилизованная под старину.
Ночь прошла без снов, утро показалось подходящим для осмотра Арбела, а консул не возражал. («Иди, осмотрись, вечером поговорим».) Вэл выбрался за ворота виллы, плавная волнистая линия пологих холмов окаймляла восточный горизонт, на западе раскинулся Арбел. Город не впечатлял ни размерами, ни высотой зданий. Скромного вида довольно тихие улицы недавно замостили простой серой плиткой – покрытие почти не стерлось. В облике провинциальной столицы луддитов забавно смешалось несовместимое. Далькроз заметил привязанного к резной коновязи пони, тот тряс густой, каштановой, в ярких бантиках гривой. Неподалеку кто-то припарковывал кар. «Северо-Восток воюет с Конфедерацией, используя весь технический арсенал, который только доступен за деньги, – подумал Вэл. – Но их вера порицает технику. Интересно, как праведные луддиты выкручиваются из этой ситуации?»
