Благодаря усилиям авангарда Меншикова, драгунским полкам Боура и Брюса, фельдмаршалу Шереметьеву и поделенными между ними действиям получилось организовать бесперебойное и частое доставление сведений государю, имевшему свой собственный план, а теперь благодаря появлению полка «Русских витязей» в него вносятся новые изменения, дополняющие целостную картину будущего продолжения сражения.
Спустя полчаса Прохор скакал обратно к своим витязям, стараясь держаться опушки леса, благо, что небольшие перелески позволяли относительно скрытно передвигаться возле деревеньки Яковцы, не далеко от которой удалось с первого же залпа принудить шесть батальонов шведов к сдаче.
Мысли полковника Митюха слегка путались, многое, что говорил Петр, было понятно молодому витязю, однако порой простых вещей государь не говорил, почему так, Прохор не понимал, из-за этого приходилось отвлекаться, теряя должную концентрацию на предстоящем сражении.
Перед самой отправкой в Яковецкий лес, он увидел, как строятся пара полков драгун под командованием генерал-поручика Боура, выдвигаясь к Малым Будищам, следом за ними пришли в движения и все центральные полки под командованием фельдмаршала, дивизия государя же пока еще стояла на месте, небольшая перестановка началась. В этом сражении главную роль должны сыграть пехота и артиллерия! В силу этой не приложенной аксиомы кавалерия светлейшего князя Меншикова, разделившись на две неровные половинки, замерла на флангах, готовая по первому приказу броситься на врага.
Глянув на часы, Прохор увидел, что минутная стрелка подбирается к отметке «восемь», большая стрелка замерла на полпути к шести часам. Вороной жеребец одного из гвардейцев царя негромко хрипел, кусая удила, словно сладкую морковь. Перед замершими солдатами на белом коне проскакал Петр, крича на скаку:
-Воины! Вот пришел час, который решит судьбу отечества. И так не должны вы помышлять, что сражаетесь за Петра, но за государство, Петру врученное, за род свой, за отечество…
Что говорил государь дальше, полковник уже не слышал, встречный ветер заглушил все звуки, времени на задержку попросту нет, а сделать надо так много! Драгоценные минуты утекали, словно ключевая вода, полковник едва успел вовремя скрыться в березняке, когда сине-голубые мундиры тронулись с места, успев за время отлучки Прохора Митюха подойти почти вплотную к деревеньке Малые Будищи.
Наступал седьмой час утра, когда Петр приступил к осуществлению основного своего намерения: вывести сорок один батальон пехоты из лагеря. Построить их двойным рядом, фланкировать справа и слева эту двойную линию пехоты конными полками, возвращения которых к лагерю он и требовал от Меншикова на первой стадии сражения, именно для этой решающей минуты, и привести всю эту воинскую массу в боевой порядок
Получилось так, что основная масса воинов Карла оказалась аккурат перед позициями русского лагеря, лишь только два резервных полка в ожидании замерли перед лагерем шведского короля. Русские полки замерли на своих местах в двух шереножном строю, держа фузеи на изготовку с уже примкнутыми штыками, удачным нововведением цесаревича еще почти год назад.
Солдаты в зелено-красных мундирах стояли на месте, ожидая приказа командования, глядя на мерно идущую в паре верст от позиций русского лагеря армию неприятеля. Еще в штабе Прохор знал, что его величество приказал шесть полков держать в резерве в ретраншементе: Гренадерскому, Лефортовскому, Ренцелеву, Троицкому, Ростовскому и Апраксину.
Это было сделано для того, чтобы неприятель, стоящий близ леса, будь в великом страхе, не должен видеть всех сил, иначе он может не дать боя и просто уйдет ради того, чтобы этого не случилось, надлежит из прочих полков учинить убавку, дабы через свое умаление привлечь неприятеля к главной баталии.
Этот шаг государя Прохор целиком и полностью поддерживал, ведь, как известно из разведки у шведов всего 32 батальона, против 47 русских. Такое соотношение заставит задуматься кого угодно!
Сине-голубые мундиры, гроза Европы шли на русские позиции, четко под барабанную дробь, сохраняя идеальную дистанцию между плутонгами и ротами. Трехгранные багинеты на бедрах солдат Карла едва заметно покачивались, шевелясь, словно большие серые ящерицы, вытянувшиеся по всю длину.
Кое-как добравшись до своей облюбованной позиции, на небольшом взгорке возле опушки леса Прохор замер с вытянутой в руке подзорной трубой, внимательно оглядывая ряды противника. Рядом с ним замер неподвижной статуей майор Заболотный, оставивший свои позиции на помощника – лейтенанта Егора Болоткина, усердно просчитывающего угол навесной стрельбы для «колпаков».
-По моей команде все «колпаки» открывают огонь по лагерю шведов,– негромко сказал майору Прохор.
-Но зачем…– удивился командир артиллерии витязей, но больше ничего не сказал, прерванный взметнувшимся вверх кулаком командира витязей.
-Выполняй приказ брат, все ответы и вопросы потом, времени нет на них отвечать!– чуть громче сказал полковник своему другу, продолжая, глядеть в сторону двигающихся друг на друга солдат.
-Есть, полковник,– приложив ладонь к берету, майор, блеснув глазами, развернулся и ушел к орудиям, отдавать приказы на прокладку новых маршрутов для быстрого выдвижения пушек. Тут же артиллерийские расчеты засуетились возле орудий, витязи из второй роты спешно начали им помогать, разбирая завалы на пути движения пушек.
Между тем Прохор продолжал наблюдать за разворачивающимся действом, русская артиллерия продолжала молчать, а под грохот барабанов двигались на встречу друг другу две армии, почти подошедшие на два мушкетных выстрела друг к другу. Мгновение и дула десятков орудий, выдвинутых Шереметьевым на передовую позицию, окутались едким дымом, после чего до ушей засевших в лесу витязей донеслась орудийная канонада. В рядах идущих шведов взметнулись к небу комья земли, взрывы бомб и пролетающие сквозь шеренги ядра выкашивали солдат будто спелую пшеницу. Второй этап сражения… решающий этап начался!
Словно не замечая пролетающей над головами смерти, первая и вторая линия шведов по команде офицеров замерли, взяли фузеи на изготовку, новая команда и подошедшие на оружейный выстрел шведы делают залп, ненадолго оставшись в облаке сизого дыма. Идущие им на встречу, русские солдаты не останавливались. Хотя кто-то из них споткнулся, упав на чернозем, поймав своим телом свинцовую осу. Десятки красно-зеленых мундиров остались лежать на земле, орошая ее своей сукровицей, толчками выливающейся из еще разгоряченного битвой тела. Десять, двадцать шагов… шеренги русских полков остановились, зычная команда: «Товсь!» и следом за ней «Огонь!» пронеслись над рядами солдат, сразу же выстреливших во врагов, не забывая отвернуться в сторону при выстреле.
Яростные лица, с горящими от ненависти глазами смотрели друг на друга, животный крик застыл на губах, стоило только увидеть сошедшихся в штыковом бою воинов, зеленый, голубой цвета уже не важно, почти все они в скором времени станут алыми или же коричневыми, со следами подошв солдатских сапог. Прохор не мог видеть всех бьющихся на поле боя русских солдат, да ему этого и не надо было, он и так знал, как сражаются русские богатыри, с тем огнем в сердце, который не в состоянии затушить не одно море мира, над ним не властна даже смерть! Порой, умирая, сердце воина вспыхивает на доли секунд, давая увидеть врагам, что это смерть героя и это еще не конец!
