– Что-что? – удивился Аматис.
Усод принялся застенчиво теребить хоботок.
– Это так, – гнусаво проговорил он. – Я видел армию усодов. Ночью они прошли по перешейку между котлованами. Не меньше сотни – все храбрые, красивые, в доспехах. Я хотел пойти с ними, но мне стало страшно.
– Очень смешно, – фыркнул Аматис. – Интересно, сколько настоя ты выпил перед этим?
– А я тоже думаю, что он все сочинил, – поспешно вмешался первый человек. – Только грибы он не пьет, мы ему не позволяем. Это он дома пусть пьет, что хочет, а тут ему работать нужно.
– Я видел, – тихо повторил усод и отвернулся, не желая спорить.
– Поехали. – Аматис кивнул Владу и развернул крила.
– До свиданья, редре! – крикнул человек. – Удачи вам и долгих лет!
Последующие несколько минут Большой Беледин как-то странно сопел и вообще вел себя беспокойно. Наконец он подал голос:
– Они не солгали, редре.
– Что-о? – Аматис даже остановился.
– Про армию усодов. Я тоже ее видел.
– Вот это новости… – Ошарашенный Аматис хлопал глазами. – И что же ты видел? Подробнее.
– Подробностей нет, редре. Я видел то же самое. Ночью мимо прошел отряд вооруженных усодов. Взялся из ниоткуда и исчез в никуда. Вот и все.
– Так… – Магистр не мог собраться с мыслями. – А что ж ты раньше молчал?
– Не знаю, редре… вероятно, вы меня не спрашивали.
– Вероятно… – отстраненно кивнул Аматис. – Мне бы такая глупость и в голову не пришла. Усоды-воины – это забавно. Ты уверен, что видел их?
– Я видел их, – спокойно, но убежденно кивнул Беледин.
– Угу… так, может, мне догнать этих ребят и расспросить получше?
– Как угодно, редре. Только вряд ли они что-то добавят к сказанному.
– Да, ты прав… – Магистр вдруг резко поднял на пленника глаза. – А ты, дружок, видать, не просто так мне это говоришь? Надеешься на что-то?
– Надеюсь, редре. – Беледин попытался улыбнуться, но вышло жалко.
– Наверно, думаешь, что я тебя похвалю за честность и отпущу?
– Было бы просто здорово, уважаемый магистр.
Аматис с минуту пристально разглядывал пленника.
– Нет, отпустить я тебя не могу, – изрек он наконец. – Но и возиться с тобой не хочу. В ближайшей префектуре вручу тебя первому же полицмейстеру.
Беледин протяжно вздохнул и опустил глаза, в которых уже разгоралась какая-то надежда.
– Но, если ты и дальше будешь говорить мне правду о всяких интересных вещах, – продолжал Аматис, – могу тебе пообещать одно. Я не расскажу полиции про тебя ничего.
– Ничего? – Беледин, казалось, не понял, что имеет в виду магистр. Тот пояснил:
– Ничего из того, что ты выболтал мне сегодня ночью.
– Буду очень признателен, – пролепетал Беледин, меняясь в лице.
– Ночью ты был очень откровенен, – холодно улыбнулся Аматис и возобновил движение. – Просто чертовски.
* * *
Примерно через час пути Влад увидел, что из себя представляют котлованы.
С высоты это, наверно, напоминало бы сыр – ровная степь, в которой тут и там зияют круглые впадины разного размера. Ближайший котлован, по приблизительной оценке Влада, был не меньше двухсот метров в поперечнике и метров пятьдесят в глубину. На дне блестело небольшое озерцо.
Стены котлованов казались полосатыми из-за геологических слоев – черных, рыжих, голубых и зеленоватых пластов породы. Зрелище было довольно притягательное.
Стояла вязкая тишина, даже птицы не залетали в эти безмолвные неживые земли.
– Здесь надо осторожнее, – сказал Беледин. – Я бы на вашем месте спешился. Один неверный шаг крила – и можно полететь с откоса.
– Тебе небось только этого и надо, – усмехнулся Аматис.
– Но я же к вам привязан! – воскликнул Беледин и в расстроенных чувствах дернул веревку.
Они послушались совета и дальше пошли пешком, придерживая крилов за ремни.
– Немноголюдно здесь, – заметил Аматис.
– Здесь всегда так, – сказал Беледин. – Гурцоры сейчас в другой стороне, они нас не увидят.
– Придется тебе поверить…
Вскоре Беледин остановился и, поправив веревку на шее, сообщил:
– Вот, что я собирался вам показать. Это здесь.
Перед ними был не такой уж большой котлован с пологими стенами. Необычным здесь было только одно – какие-то конструкции на дне.
Небольшие стойки, напоминающие чертежные кульманы, были размещены в виде правильной окружности. И еще одна конструкция – самая крупная, бесформенная, покосившаяся и черная, словно обугленная, располагалась в самом центре.
Влад взглянул на нее, и что-то шевельнулось в его памяти. Он определенно видел нечто подобное, но вот где?
– Это и есть знаменитое Соцветие, – услужливо подсказал Беледин. – Спуститься лучше там…
Через пару минут они были внизу. Влад первым делом привязал крилов к одной из небольших конструкций, оказавшейся подставкой под большое квадратное зеркало. Подставка была непростая – с лимбами и шестеренками. Вблизи она напоминала не кульман, а скорее станину мощного телескопа и явно предназначалась для какой-то тонкой настройки.
А вот зеркало оказалось сожженным. На нем зияли обугленные дыры и паутина трещин с черной каймой. Можно было подумать, что в него несколько раз ударила молния.
Влад припомнил, что встреченные по пути археологи говорили про какие-то молнии…
Он снова перевел взгляд на центральную установку, и опять в голове что-то шевельнулось. Отсюда было видно, что и там присутствуют лимбы и шестеренки, только их гораздо больше. Если тут и впрямь били молнии, то основная сила пришлась как раз в центр – конструкция была изуродована и перекорежена до крайности…
– Ну, что скажешь? – обратился Аматис к Беледину, который сидел на корточках, растирая шею под петлей. – Может, еще что-то вспомнил?
Тот сначала пожал плечами.
– Я привозил сюда рабочих, металл, инструменты. Больше ничего не знаю, всем заправляли гурцоры.
– Интересно, почему они наняли именно тебя? Впрочем, догадываюсь. Кто, кроме тебя, соберет целую орду нелегалов и заставит их работать за еду?
– Это коммерция, – виновато улыбнулся Беледин. – А еще я привозил сюда знахарей. Просто привез и выгрузил по их согласию, ничего противозаконного.
– Сночез, помнится, болтал про какой-то храм…
– Да нет же, нет тут храмов. Шел дождь, полигон накрыли шатром. Знахари под него зашли. И все, больше я их не видел…
– Вспомнил! – воскликнул вдруг Влад. – Я видел эту штуку в городе.
