– Не понял, – я озадаченно уставился на Бинго.
– Более того, спасатели нашли бот, на котором они покинули «Ледяной гром». А вокруг него – два десятка пустых скафандров. Забавно, правда?
– Опять не понял. И как же они спаслись?
– Я думал, ты это выяснишь, Грач, – все так же укоризненно проговорил Бинго. – Ты сам-то как спасся?
– Плохо помню. Да я уже рассказывал. Самая правдоподобная версия – подобрали спасатели с Мельбурна. У меня от нехватки кислорода сплошные провалы в памяти и галлюцинации.
– Ах ты, бедный… – покачал головой Бинго. – Не пойму я тебя, Грач. Ты вроде умный. А ведешь себя сейчас, как кретин. Комедию какую-то передо мной ломаешь…
– Да нет, не ломаю… – пробормотал я, действительно чувствуя себя кретином.
– Ладно, поехали дальше, – вздохнул мой собеседник. – Генерал Бетховен – бывший начальник штаба «Лаванды». Правда, он как раз был в другом месте – на флагмане, вместе с командующим. Может, тебе любопытно, что лет пятнадцать назад они пересекались с академиком Ступичем. Академик в то время был еще мелким научным сотрудником и работал на каком-то военном проекте, а Бетховен возглавлял службу охраны объекта.
– Любопытно, – я пожал плечами. – Но не очень.
– В принципе – да, это сейчас не самое главное. Хочу тебе показать портретик еще одного выжившего…
Он положил передо мной свой блокнот. Я увидел на экране молоденького капрала с растрепанными волосами. Он выглядел совсем мальчишкой и больше походил на курсанта, чем на бойца элитного спецназа. Хотя нашивки свидетельствовали – это именно спецназ.
– Капрал Майкл Вернер, прошу любить и жаловать, – произнес Бинго.
– Да это же Придумщик! – воскликнул я.
– Во-от! – Бинго улыбнулся. – Отсюда и первая твоя задача. Кто он такой, какой от него прок, что он придумывает – мы ничего не знаем. Поэтому твое знакомство с Придумщиком нужно развить и углубить.
– Да как же его углубить? – кисло усмехнулся я. – Его держат за семью замками, в специальной камере и всегда под кайфом. Я с ним разок пересекся, и то случайно…
– Думай, Грач. Вот у тебя голова какая смышленая. Устрой еще какую-нибудь случайность, что ли… В общем, примени мозг по назначению. Правда, есть одна проблема.
– Как – всего одна? – я не сдержал нервной усмешки.
– В числе сошедших с борта этого человечка нет, – Бинго грустно вздохнул. – А примерно за десять часов до стыковки с терминалом от «Ковчега» стартовало обшарпанное суденышко под названием «Тунец». И ушло в нуль, только его и видели. Как ты думаешь, кто на нем улетел?
– Интересная у вас логика, – хмыкнул я. – Стало быть, Придумщика убрали с глаз долой с «Ковчега» и спрятали, а я должен углублять с ним дружбу…
– Ну, ты же умный, Грач! Ты времени-то не теряй. Ты подбирайся. Твои научные коллеги уже сегодня начнут интеллигентно отдыхать – я имею в виду, нажрутся вусмерть. Неужели упустишь такую возможность?
– Какую возможность? – с подозрением спросил я. – Нажраться?
– Да нет, Грач, нажрешься ты, когда закончишь дела с нами. А сегодня ты должен сдружиться с самым пьяным лабораторным очкариком, а лучше с дюжиной. И найти наконец устойчивые информационные источники. И будь понаглее, что ты мнешься, как продавец церковных брошюрок?
– Я уже говорил, – сухо произнес я. – Дружить со мной запрещено внутренним распорядком. Сами виноваты – топорно работаете. Могли бы меня замаскировать получше, а не отправлять с рекомендацией хозяйского стукача.
– Не надо жаловаться, Грач, надо работать. Секрет любых побед – только в нашем упорстве. Я ведь не зря битый час стучу тебе по мозгам, я же надеюсь тебя убедить. И у меня получится, готов поспорить. Вот и ты будь упорен. А то знаешь, – он сокрушенно вздохнул, – я уже готов поверить, что ты работаешь без желания. Без огонька, понимаешь?
– Какая проницательность!
Бинго резко сел передо мной и посмотрел так, словно я – величайшее разочарование его жизни.
– Послушай меня, Грач. Вот объясни: тебе действительно совершенно неинтересно то, чем ты сейчас занят? Тебе плевать, что за сила едва не скрутила в штопор «Ковчег»? Наконец, тебя вообще не волнует, каким чудесным образом ты перенесся с мертвого астероида в теплый и уютный мир людей?
– Главное – перенесся. И если я кому-то за это должен, то готов расплатиться. Но это явно не ваша заслуга, верно?
– Поразительно, – покачал головой Бинго. – Какая же ты серая, меркантильная тварь! Ты вообще что-нибудь видишь дальше желудка? Ах да, еще твой член… Но на этом интересы заканчиваются, так?
Я некоторое время смотрел на него с откровенной ненавистью. Впрочем, он это легко выдержал.
– О бездонных глубинах моего внутреннего мира, – медленно произнес я, – я поговорил бы с кем-нибудь другим и в других обстоятельствах. Вы используете меня, как туалетную бумагу, причем мое согласие даже не рассматривалось. Вы играете на моих проблемах, которые сами же и создали для меня. Поэтому не ждите от меня щенячьего энтузиазма. Главный мой интерес – поскорей с вами расстаться и ваши рожи позабыть навсегда.
– Н-да… – с печалью вздохнул Бинго. – Жаль, но не всегда члены команды осознают общность интересов… и все такое… Но я тебя слегка простимулирую, – он дружески подмигнул и швырнул через стол кредитную карточку. – Твоя первая зарплата, дорогой ты мой коллега.
– Мои первые тридцать сребреников? – уточнил я.
– Сейчас для нас главное, что не последние, – Бинго широко улыбнулся и галантно указал мне на дверь.
* * *
Все как-то не так – эта мысль не давала мне покоя, пока я искал ближайший банковский терминал. Нужно было поскорей раскидать денежки по счетам, да и девчонкам кое-что подкинуть, пока совсем без меня не оголодали.
Я нашел терминал и сунул туда карточку. И, увидев на дисплее сумму, снова подумал: все не так.
Сумма была нормальная. Даже более чем. Вопрос: за что? Все эти недели я толкался на «Ковчеге» практически без толку. Блокнот с телеметрической информацией не в счет, Бинго им даже не особо заинтересовался. Я не принес никакой мало-мальски ценной информации, тем не менее со мной щедро расплатились.
При всем этом я четко ощущал, что они знают гораздо больше, чем я. Интересно, от кого? И зачем тогда я, если есть более эффективные информаторы?
Нет, определенно все не по правилам. И это явственно отравляло долгожданный воздух свободы.
Погруженный в раздумья, я даже не посмотрел на квитанции, которые выплюнул мне банкомат. Просто сунул ворох в карман, хотя обязан был внимательно изучить каждую.
До ужина я успел поселиться в летной гостинице, позвонить девчонкам, изучить окрестности на предмет досуга и развлечений. Терминал тоже был запаянной консервной банкой посреди пространства, но в десятки раз крупнее «Ковчега». И здесь текла нормальная жизнь, как в любом городе. Одного персонала – полторы тысячи душ, не говоря о гостях вроде меня и моей команды.
