– Лезь первый и глянь, что там, – сказал Крэк Максу. – Мы за тобой.
Воодушевленный удачной взрывной операцией Макс принялся карабкаться к люку. Мы смотрели ему вслед, приготовив на всякий случай оружие. Стоило опасаться, что в любой момент на фоне серого неба появится башка какого-нибудь любопытного интервента.
И тут я ощутил, как моя кровь превращается в лед.
– Макс, стой, – хрипло выдавил я. И, справившись с оцепенением, повторил теперь уже во все горло: – Макс, стоять!!!
Еще одна ребристая штуковина с красным глазком висела на стене метрах в трех от пола. Макс уже почти достиг ее уровня.
– Что такое? – он свесился с лестницы.
Красный глазок подмигнул чуть ярче обычного, штуковина начала медленно поворачиваться на своем кронштейне…
– Прыгай, придурок!!! – заорал я как оглашенный.
– В чем дело-то?
Я понял, что до смерти нам осталось полсекунды. Нет, наверно, меньше. Автоматика соображает хоть и тупо, но неотвратимо. В этот момент время услужливо замедлило свой ход. И я успел сделать минимум из того, что мог.
А именно: найти взглядом какой-то металлический лист на полу, присесть, вцепиться пальцами и рвануть его вверх, чтоб затем под ним укрыться.
Крэк тоже успел нырнуть под эту «крышу».
– Прыга-а-а… – и в следующий миг на меня обрушился мир.
Сверху дало так, словно в железный щит прямой наводкой попали из корабельной пушки. Мне сначала показалось, что меня расплющило, к чертовой матери, как таракана. Я оглох и ослеп, у меня заболел каждый квадратный сантиметр тела.
Казалось, прошла вечность, прежде чем в глазах забрезжил свет. Я видел перед собой какое-то мутное пятно, со временем оно превратилось в лицо Крэка, который тряс меня за плечи и беззвучно открывал при этом рот. Из его рта текла кровь. И из носа, из ушей – тоже.
Я оттолкнул его, уперся окровавленными руками в пол и каким-то чудом встал на ноги. Вокруг клубился едкий дым, но у меня не было сил даже кашлять. Я увидел на полу и на стенах блестящие красно-желтые ошметки, это был, без сомнения, Макс. Только по частям.
Как-то от этих видов сразу потяжелело в груди. И ноги опять стали ватными. И в глазах начало темнеть. Я пошатнулся и схватился за стенку. Потом сполз по ней и некоторое время удерживался, стоя на коленях.
– Укол! – позвал я, но вышел только булькающий хрип.
– Я ни хера не понимаю! – донесся наконец голос Крэка. – Повтори!
– Прошивка… – пытался выдавить я. – Прошивка… нужен укол…
Не знаю, удалось ли ему что-то понять. Впрочем, кое-что удалось. Он понял – и это было видно по его лицу, – что со мной на руках он отсюда не выберется. А сам я уже не ходок – это тоже прекрасно понятно.
– Грач! – доносилось до меня сквозь тысячу ватных одеял. – Слышишь, Грач?! Я за тобой вернусь. Запомни, я тебя найду и вытащу. Что бы ни случилось!
Какое-то время я еще мог видеть его лицо, потом оно снова превратились в мутное пятно.
Скоро исчезло и пятно. Остался лишь мрак.
* * *
Наконец-то все хорошо. Слава тебе, господи, кончились мытарства, опасности и неопределенность. И я опять просыпаюсь в своей светлой квартире, в чистой уютной постельке, чтобы позавтракать кофе с молоком и огромным бутербродом с ветчиной и зеленью.
Солнышко щекочет веки, упрямо заставляя оставить кровать и начать новый день. Я сладко потянулся и открыл глаза…
Какого черта?
Не было солнышка. И не было постельки. Только унылый свет из какой-то щели в стене и куча тряпья. Воняло плесенью и машинным маслом. Вдобавок я дрожал от холода и сырости, а кроме того, жутко хотел есть.
Я поднялся на неверных затекших ногах и доковылял до щели. Свет улицы с непривычки резанул глаза, но это быстро прошло.
Ну и дела…
У меня был совсем небольшой угол обзора, но его хватило, чтобы понять, в какой заднице я оказался. Я видел несколько надувных палаток и войсковой вездеход, уткнувшийся носом в кучу слежавшихся опилок. На боку – знакомая эмблема. Неподалеку ошивались несколько людей в серой мешковатой униформе. Один из них сидел, подложив под задницу шлем, и старательно чистил ручной пулемет. Отчищенные детальки были красиво разложены на тряпочке.
Ну, все, абзац. Приплыли.
Я осмотрел свою, с позволения сказать, комнату. Это был какой-то старый фургон, который, видимо, провалялся тут немало лет, прежде чем стать моей Бастилией. Пары минут осмотра хватило, чтобы убедиться: выковырнуть болтик или отогнуть панельку у меня не получится. Побег невозможен.
Я недолго поразмыслил, потом начал долбить ногой в дверь. Хуже мне вряд ли будет, а вот пожрать наверняка дадут. Тогда, на сытый желудок, и думать будем.
Подолбив и не дождавшись ничьей реакции, я вновь прильнул к щели в стене. Люди в серой форме стояли неподалеку и задумчиво рассматривали мой фургон. Чистильщик пулемета поспешно собирал свои детальки в единый механизм. Судя по всему, ожидалось прибытие начальства.
Дверь открылась. Солдаты встали полукольцом, тыча в меня стволами. Напугали, блин, ежа голой задницей…
– Хоро-о-ош! – усмехнулся кто-то странно знакомым голосом.
Я и в самом деле был «хорош». Весь изодранный, побитый, в засохшей грязи, с кровавыми корками на лице, я напоминал мифического героя, выжившего после битвы с вампирами в городской канализации.
– Ба-а! – произнес я, разглядев наконец знакомое лицо. – Гарнизонный старшина Локтев! А я-то надеялся, что ты, сука, сдох в каком-нибудь подвале страшной смертью.
Старшина тоже был одет в серую форму. Только «Лайзы» при нем уже не было. Вместо нее – компактный пистолет-пулемет, небрежно заткнутый за ремень. Офицерское оружие, если я не ошибаюсь.
– Я-то не сдох. А вот ты, Грач – вылитый оживший мертвец. Четыре дня без звука провалялся в сарае. Воняет от тебя – не пересказать словами. Поэтому сначала пойдешь мыться, а только потом обсудим, как нам дружить дальше. Да, за «суку» рассчитаюсь с тобой чуть позже.
– В последнее время прослеживается странная тенденция, – заявил я. – Множество малознакомых людей вдруг предлагают мне неистово дружить. Но дружба эта оказывается столь хрупка и недолговечна, что я уже сомневаюсь – веровать ли мне в простые человеческие чувства. Или ты тоже намерен злоупотребить моей преданностью, брат мой во Христе?
– Что ты несешь? – брезгливо произнес старшина. – Плохо выспался?
Он повернулся к солдатам.
– Отведите его и суньте в воду. Лучше из шланга сначала окатить. Да и хлоркой не мешало бы посыпать… брат во Христе…
Через сорок минут мне все объяснили. Перед этим я успел помыться и сменить одежду. Теперь на мне тоже была серая форма. Оказалось, она очень даже уютная и удобная.
