– Грач, чё это за херня?! – прошептал потрясенный Крэк.
– Догадайся с трех раз, – шепотом ответил я.
Свет люкс-панелей едва пробивался между наростами органики. Я все же разглядел, что между сидящими людьми есть нечто вроде просеки – видимо, именно здесь прошел освобожденный нами поток биомассы.
– Гляди, – Крэк показал мне на ближайшую стену.
Теперь стало видно, что наросты – это вовсе не органика. Вернее, не только органика. Между блестящими чавкающими буфами блестело золото.
– Осталось узнать, куда делись добытчики, бля, – пробормотал Крэк, поводя в стороны стволом автомата.
– Думаю, мы их того… смыли.
– Значит, не зря старались. Ну, чего, пошли дальше, что ли?
– Постой-постой…
Я увидел лежащего у стены человека в знакомой мешковатой униформе. На шее у него болталась разбитая дыхательная маска, сам он мелко дрожал и всхлипывал. Подойдя ближе, я убедился, что у него разбита голова. Судя по всему, потоком биомассы его шарахнуло о стену. Прямо о драгоценные самородки.
– Все сходится, – проговорил я. – Вот и доблестные рудокопы. Должно быть, тут и другие поблизости…
– Ну так пошли отсюда, а?
– Еще секунду… хочу кое-что проверить…
Я подошел к одному из сидящих на корточках людей и рассмотрел его внимательно. Было видно, как он дышит – очень медленно и мерно, словно в глубоком сне. Скорее всего, он и был во сне. Обхватившие голову пальцы были бледными с синевой, наверно, от долгой неподвижности.
Я взялся двумя пальцами за кишку, выходящую у него изо рта, и осторожно потянул. Она поддалась не сразу. Внутри у человека раздался хлюпающий звук, и кишка вылетела наружу. Из нее сочилась белая слизь.
Человек в ту же секунду уронил руки и завалился набок. Некоторое время только дергался и загребал ногами, потом начал кашлять. Белые клоки летели из него, будто из испорченного огнетушителя.
Наконец он открыл мутные глаза и взглянул прямо на меня. И вновь я услышал странный жалобный звук – то ли стон, то ли хрип.
Он сделал судорожную попытку подняться, оперевшись на ослабевшие руки, но они подломились. Я не сомневался, что после нескольких попыток у него получится, как получилось у его собратьев, которых наш поток биомассы оторвал от питательных трубок.
– Идем, Крэк, – сказал я. – Тут все понятно.
– Идем. А что понятно-то? Мне ничего не понятно.
– Терпение, дружочек…
Нижние горизонты шахты представляли собой просто пещеры с ровным полом. Кое-где много лет назад их начали отделывать, но так и не закончили. Вентиляция, впрочем, работала, освещение тоже. В любом из миров строители уделяли особое внимание их качеству и надежности. Как говорится, себе дороже. Да и нам на пользу.
Мы шли, осторожно выбирая путь между сидящими людьми. В соседнем зале их оказалось еще больше, мне снова пришло в голову сравнение с грибами. Ни дать ни взять грибная ферма.
– Так чего тебе понятно, а? – напомнил о себе Крэк.
– Ступич говорил, что ему как-то удалось заглянуть в центральный ствол шахты. Через резервную систему наблюдения, которая не работала и поэтому уцелела.
– И что там?
– Там грандиозное строительство. Это академик так считает. Со стороны кажется, что там просто все заросло до предела, но он пригляделся внимательнее. Там что-то создается.
– Что, бля, там может создаваться? – тупо заморгал Крэк.
– Откуда ж нам знать? Может, какая-то машина, может город-улей. Да это неважно. Эти люди, которые вокруг нас, – знаешь, что они делают?
– Ну, сидят. Сосут из трубочек. А чё?
– А ничё. Они участвуют в каких-то процессах геоплазмы. Я только теперь понял. Она обеспечивает их физической пищей, а они ее – своей психической энергией.
– На хера?
– Она может сконфигурировать поток сознания, но для серьезного созидания нужно много энергии. И для этого ей нужны мозги – наши мозги! Похоже, то, что мы видели на Луне-один, – это так, семечки. Здесь создается что-то запредельное. Боюсь даже предположить, что именно.
– Что-то я ни хера не понимаю.
– Да что тут непонятного?! Они все – военнопленные, которых геоплазма привлекла к своим работам. Теперь понятно?
– А-а… ну, так бы сразу и сказал… А то гонишь мне про какие-то потоки, мозги… Ну? И чё теперь?
В самом деле, чего теперь? Никакой практической пользы от своего открытия я не ощутил. Да и не открытие это, а так, гипотеза.
А все-таки приятно ощутить себя первооткрывателем.
– Можем спасти сотню-другую человек, Крэк. Просто иди и выдергивай у них трубочки из глоток.
– Так они же их обратно и засунут!
– Н-да, проблема. Значит, трубочки надо отрывать и выкидывать подальше. Ну-ка, я попробую…
Я подошел к ближайшему невольнику и уверенно вытянул кишку у него изо рта.
– Слышь, Грач, а может, потом будем трубочки вырывать? – предложил Крэк, беспокойно озираясь.
– Притормози чуток… интересно все-таки…
Я подождал, пока человек прокашляется, потом заглянул ему в лицо. Тот вдруг ответил мне таким пронзительным взглядом, что я даже немного оробел. Сквозь новый приступ кашля начали пробиваться какие-то звуки. Я прислушался, ничего не разобрал, помог человеку сесть…
Наконец разобрал.
– Грач… сука… Крэк… суки… суки вы…
– Капитан? – проговорил Крэк, и его челюсть отвалилась на полметра вниз.
* * *
Я бы его ни за что не узнал, если бы не Крэк. Капитан Дэба изменился просто разительно. Словно ему пришили другую физиономию.
И все-таки это был он. Голос, повадки, интонации – все это осталось, несмотря на его печальное положение.
Он был почти голый. Кожу покрывали местами какие-то обрывки, больше всего похожие на луковую шелуху.
– Пить дайте, – коротко попросил капитан.
Крэк сунул ему флягу. Дэба присосался к ней почти на минуту. Потом отдал, а сам встал на четвереньки и с чувством проблевался.
– В кишках так, словно говна насовали, – сообщил он заметно окрепшим голосом.
– Капитан, ты откуда здесь? – спросил я.
– Откуда и ты. Сверху. Специальное поручение. А какое – тебе, Грач, знать не положено.
– Кэп, а ребята где? – подал голос Крэк.
– А кто где… Там, там, там… Кто выжил, тех искать надо.
– Капитан, зачем вы сюда поперлись? – настоял я.
Он долго смотрел на меня с прищуром, а потом отвернулся, будто резко потерял интерес. Он вдруг начал ощупывать голову. Потом весело поглядел на Крэка и расхохотался.
