— Нет ничего проще. — Я кивнул на визио. — Можно прямо сейчас сделать запрос.
Доктор Кастальес встал и потянулся было к визио, но, переменив, видимо, свое решение, махнул рукой.
— Ладно. И так ясно. Но желательно, — последовал привычный уже для меня взмах указательного пальца, — чтобы вы беседовали с госпожой Карреро очень недолго и в моем присутствии. Мало ли что… Никаких тайн обязуюсь не разглашать. — В последних его словах прозвучал легкий намек на иронию; доктор оставался при мнении, что полиция попусту тратит время.
— Спасибо, господин Кастальес, — с чувством сказал я, не обращая внимания на эту иронию, и тоже поднялся. — Беседа будет происходить в вашем присутствии. Но сначала я бы хотел просмотреть мнему.
Доктор кивнул и склонился над визио. Саманта, под готовьте мнему пациентки Карреро, третья палата. — Он повернулся ко мне. — Можем идти, господин Грег. Спасибо, — повторил я. — Вы очень помогли нам, господин Кастальес.
8
ЖУРАВЛИНАЯ СТАЯ. ЧУДОВИЩЕ С ОГНЕННОЙ ПАСТЬЮ
Просмотр результатов мнемосканирования Эвридики Карреро подействовал на меня довольно угнетающе, хотя я и ожидал увидеть нечто фантасмагорическое. Я не предвидел только степени фантасмагоричности.
Погрузившись в расплывчатый и многослойный мир стереопроекций, я оказался наедине с гигантским бело-лиловым чудовищем с огненной пастью и полыхающими зеленым пламенем глазами; чудовище вспучивалось над развороченной землей, разрасталось во все стороны, закрывая звездное небо, и стремительной волной вплескивалось в распахнутое окно. У чудовища были длинные, загибающиеся наружу, черные клыки и изогнутый толстый рог между дырами глаз. Чудовище вытягивало вперед лапы… нет, не лапы, а мускулистые волосатые руки, вполне человеческие руки с потрескавшейся бледной кожей, на которой проступала кровь, чудовище разевало пасть — там, среди огня, шевелился распухший огненный язык, — наплывало, наваливалось, заволакивало пространство, и из его ладоней торчали длинные заиндевевшие сосульки. Корка льда покрывала пол, ледяными были несущиеся навстречу ступени лестницы. Покачиваясь, надвигался тускло освещенный холл. Мелькали мимо стены, двери; полумрак длинного коридора разрывали лиловые вспышки; внезапно придвинулся — и резко откачнулся узорчатый пол…
Яркий силуэт флаерокиба на фоне черноты… Проваливающаяся в никуда темная поверхность земли, светящиеся окна, длинные белые волосатые руки, обхватившие летательный аппарат… Вновь — огромные дыры глаз, разинутая пасть. Там, где были зубы, — черные кривые сосульки. Волосатая рука раздирает днище флаерокиба, пролезает в кабину, шарит, шарит по углам… Серая полоса на запястье… Мгновенная перемена — и неспешное перемещение в беспредельности ажурных теней.
— Это все, господин Грег, — ворвался в меня, погруженного в потустороннюю глубочайшую тишину, резкий женский голос.
Я отжал пластины, закрывающие глаза, и симпатичная смуглянка Саманта помогла мне снять с головы контактный обруч.
— Она что, потеряла сознание? — спросил я стоящего у окна доктора Кастальеса. Собственный голос тоже показался мне слишком громким.
Доктор кивнул:
— Шок. А до того ввела аварийный режим, и рыбу-кибу перехватили над Северными горами. Вы что, не в курсе?
— Просто уточняю, — пробормотал я.
У меня перед глазами все еще продолжали чередоваться картинки мнемы. Да, мнема отнюдь не была точным слепком, простым оттиском происходившего. Но что стояло за этим жутким образом, за этим бело-лиловым монстром с огненной пастью и пальцами-сосульками? По мнеме невозможно было составить полное представление о реальной ситуации — приложив определенные усилия, я мог бы, например, вообразить симпатичную Саманту гораздо менее симпатичным гамаюнским шипуном, и тогда на моей мнеме вышел бы именно шипун, каким я его запомнил, с контактным обручем в лапах, или же какой-нибудь гибрид, в котором вряд ли удалось бы вычленить реальные черты смуглянки Саманты. Чей же облик скрывался под обликом монстра? Кто в действительности напал на Эвридику Карреро?..
Но ведь никто же не мог на нее напасть! Или грош цена системе «Комплекс-плюс». Кстати, надо будет узнать, подвергалась ли она экспертизе. Ведь кто-то же или что-то же сломало ребра госпоже Карреро…
Доктор Кастальес, скрестив руки на груди, молча наблюдал за мной. Саманта переводила взгляд с него на меня, ожидая дальнейших распоряжений.
Я встал и улыбнулся ей, хотя веселым мое настроение назвать было никак нельзя.
— Благодарю вас за услугу. — Я повернулся ж доктору. — Пойдемте к пациентке, господин Кастальес.
Мы вновь проследовали мимо медицинских постов (я ловил взгляды медициний в ангельских одеяниях), и перед дверью в палату номер три доктор Кастальес тронул меня за локоть:
— Только очень недолго, господин Грег. Прошу вас.
Я молча кивнул, и доктор нажал на клавишу у дверной ручки:
— Госпожа Карреро, это доктор Кастальес и господин Грег.
Прошло секунд семь-восемь, прежде чем дверь скользнула в сторону и мы смогли войти.
Эвридика Карреро, как и раньше, сидела в кресле, развернутом в нашу сторону. Ее лицо на фоне мощных стволов деревьев за окном выглядело особенно нежным и тонким; ни дать ни взять объемка-аллегория «Вечный дух Красоты, превосходящий тленную плоть Силы». Палата была уютной: окрашенные в мягкие тона, теплые на вид стены, пенистый пол, круглый столик, охваченный дутой низкого дивана, альков с аккуратно застеленной постелью, тускло блестящая экранами панель коммуникации, еще один стол у стены, небольшой поливизор. В палате было много цветов — благоухающих в причудливых вазах и просто лежащих охапками на подоконнике, на столе, на диване. Огромное блюдо с фруктами придавало обстановке палаты еще большую схожесть с объемкой, выполненной местами в красочной, а местами в приглушенной гамме.
— Прошу вас, господа. — Эвридика Карреро сделала слабое движение рукой и я вновь отметил ее скованность и внутреннюю напряженность.
Доктор Кастальес показал мне на диван, а сам подошел к ней и мягко произнес:
— Господин Грег обещает, что побеспокоит вас всего на несколько минут.
— Да, госпожа Карреро, всего несколько минут, — так же мягко подтвердил я и опустился на диван, протиснувшись мимо круглого столика.
Доктор присел на краешек стула возле панели коммуникации, всем своим видом давая понять, что и сам задерживаться здесь не собирается, и мне не даст. Эвридика Карреро сложила руки на коленях, едва заметно теребя пальцами полу халата, и сказала, глядя в пенистый пол цвета морской волны:
— Задавайте ваши вопросы, господин… — Она запнулась и на мгновение подняла на меня глаза.
— Грег. Леонардо Грег, — напомнил я.
— Господин Грег, — повторила она и вновь опустила голову. Ох, не хотел бы я оказаться на ее месте в ту ночь…
Я немного подумал, решая, с чего начать. Доктор Кастальес полуотвернулся к панели и сделал вид, что изучает клавиатуру.
