Улыбка исчезла с его лица, и оно стало непроницаемым. Но в глазах Говарда, несмотря на кажущееся равнодушие, появилась хорошо знакомая мне озабоченность. Я боялся этого момента всю неделю, как только получил приглашение провести вечер у Пендергестов.
— Да так, небольшое развлечение, которое приготовили хозяева для своих любимых гостей, — с наигранной легкомысленностью ответил я. — Безобидная забава, не более того.
— А ты… ты имеешь какое-то отношение к этому… безобидному развлечению? — спросил Говард, чуть запинаясь.
Я не торопился отвечать. С того времени как я получил наследство отца и практически за одну ночь превратился в одного из самых состоятельных людей Лондона, слишком много всего произошло. Я быстро привык к своему новому положению и вел теперь светский образ жизни. К сожалению, я не обзавелся настоящими друзьями, но зато приобрел массу полезных знакомств и получил определенную репутацию в лондонском светском обществе. Признаться, все это не приносило мне удовлетворения, да и Говарду, который неоднократно давал мне это понять, не очень нравилось мое времяпрепровождение. Правда, иногда я стал подумывать о том, что, заполучив такого друга, как Говард, пытавшегося одновременно быть советником, ангелом-хранителем и при этом заменить мне отца, я вынужден нести своеобразный крест.
— Поверь, это действительно не больше чем безобидное развлечение, — сказал я с легкой улыбкой. — Ты же знаешь, что в последнее время различные гадания и спиритические сеансы стали очень модными…
— И ты принимаешь в них участие? — нетерпеливо перебил меня Говард. — Просто так или в качестве медиума? — не преминул уточнить он.
— В качестве медиума, — признался я, невольно опуская глаза. — Говард, это на самом деле не более чем…
Я остановился на полуслове, когда заметил, как помрачнело его лицо. Было видно, что он едва сдерживается, чтобы не накричать на меня. Я попросил его пойти со мной на вечеринку к Пендергестам, потому что эта идея показалось мне весьма удачной. Я всего лишь хотел, чтобы Говард немного развеялся. Только теперь я осознал, что, вероятно, ошибся.
С одной стороны, я мог понять Говарда: он был одним из немногих людей, которые знали о моей тайне, а также о проклятии, тенью висевшем над моей жизнью с того момента, как я получил наследство отца. Родерик Андара, мой отец, был настоящим колдуном и оставил мне не только значительное состояние и бесценное сокровище в виде оккультных знаний, но и большую часть своих магических способностей. Я знал, что этот необыкновенный дар, доставшийся мне от отца, я еще долго не смогу использовать во всю силу. Честно говоря, я и не хотел этого делать, потому что боялся мощи и непредсказуемости магической энергии. Но, черт возьми, эти сеансы никак не были связаны с настоящей магией, и я воспринимал их как безобидное дурачество. В конце концов, может ведь колдун хоть иногда позволить себе немного развлечься!
Еще некоторое время я смотрел ему в глаза, затем резко поднялся и указал на веселившуюся в зале толпу.
— Поговорим об этом позже, — сухо сказал я. — Пендергесты ждут меня.
— О да! Как же! — со злостью воскликнул Говард. — Гости ждут твоего циркового представления. — Он попытался вложить в свои слова все презрение, на которое был способен, но я уже не слушал его.
Демонстративно отвернувшись от Говарда, я устремил свой взгляд к витой мраморной лестнице на другом конце зала, которая вела наверх — туда, где находилась маленькая, уютная комната, в которой меня наверняка с нетерпением ожидали сэр и леди Пендергест, а также их гости. Наши сеансы ни в коем случае не проводились открыто, а только для ограниченного круга посвященных. Однако сейчас я не был уверен в том, стоит ли мне подниматься туда сегодня вечером. Еще больше я сомневался по поводу своей идеи пригласить Говарда.
Испытывая явное замешательство, я лихорадочно перебирал в уме возможные причины, благодаря которым я мог бы покинуть вечеринку, не встречаясь с Пендергестами. Но было уже слишком поздно. Наверняка леди Одли успела сообщить избранным гостям о моем приходе. Тем не менее я продолжал ломать себе голову, силясь придумать какую-то отговорку, чтобы не проводить назначенный сеанс. Погрузившись в раздумья, я даже не заметил, как появилась леди Одли. Она с улыбкой подошла к нам в сопровождении леди Пендергест и бросила на меня красноречивый взгляд.
Когда я снова повернулся к Говарду, в его глазах полыхала неистовая ярость. Но к счастью, он сдержался и промолчал. Невольно вздохнув, я последовал за леди Одли. Она сама закрыла дверь, когда в небольшую комнату вошел последний член нашей избранной компании. Как обычно, перед дверью поставили двух слуг, которые должны были позаботиться о том, чтобы нам никто не мешал.
Говард и я сели рядом друг с другом за большой круглый стол, который вместе с несколькими стульями составлял всю мебель в этой комнате. После окончания нашего спора в холле Говард не проронил ни слова. За это время мое раздражение, вызванное его недовольством, улетучилось, и я даже был рад, что он остался. Я искренне надеялся, что в скором времени Говард убедится в том, что этот так называемый сеанс и в самом деле всего лишь невинный фокус.
Леди Пендергест по очереди затушила все подсвечники, висевшие на стенах, и комната погрузилась в полумрак. Горела только одна газовая лампа, от которой шел мягкий желтоватый свет, не выходивший за пределы круглого стола, а все, что осталось за спиной сидевших за столом людей, превратилось в размытые тени.
Мы подождали, пока леди Пендергест займет свое место и, как всегда, кивком головы подаст знак, что можно начинать. В полном молчании мы взялись за руки и образовали замкнутый круг. С кислой миной на лице и безумной яростью, затаившейся в глазах, то же самое сделал и Говард. Он взял руку мужчины, сидевшего рядом с ним, откинулся на спинку стула и, закрыв глаза, сделал вид, что пытается сконцентрироваться.
В какой-то момент я почувствовал что-то новое, не похожее на то, что было в обычные вечера, проведенные в этой комнате. Через некоторое время леди Одли, которая всегда занималась медитацией с огромным удовольствием, начала немного раскачиваться и тихо напевать. Вскоре в такое же состояние погрузилась и леди Пендергест, по привычке впавшая в транс вслед за леди Одли. Этой даме тоже очень нравились наши сеансы, но ей нужно было, чтобы кто-то начал первым и тем самым подбодрил ее и избавил от ненужной неловкости.
Однако сегодня все происходило как-то иначе, и я сразу понял это. Я ощущал присутствие чего-то зловещего и ужасного. Казалось, над нами нависло какое-то невидимое облако, от которого исходило ледяное дыхание. Признаться, на подобных посиделках всегда ощущается присутствие чего-то чужеродного, и поэтому некоторые из участников сеанса воспринимают все всерьез, несмотря на явную безобидность модного развлечения. Но в этот раз я отчетливо ощутил что-то другое, необъяснимое…
Осознав это, я изо всех сил старался не поддаться панике и не разорвать круг. Я вздрогнул, резко развернулся и посмотрел на Говарда. Выражение его лица тоже изменилось. Высокомерие и неприкрытая ирония исчезли, и вместо них в глазах Говарда появились изумление и тщательно скрываемый страх. Я заметил, что его губы дрожат. Увидев немой вопрос, с которым он обращался ко мне, я покачал головой, указывая на леди Одли. Он незаметно кивнул в ответ, тоже стараясь сделать так, чтобы это увидел только я. Очевидно, Говард сразу понял, что для меня все происходившее сейчас было так же неожиданно и непонятно, как и для него.
