В комнате было невыносимо жарко. Там, где шел человек-факел, ковер превращался в черный пепел, а паркет начинал тлеть.
Я подскочил, схватил первый, попавшийся под руку предмет — это была керосиновая лампа — и бросил в него. Он даже не попытался увернуться, и лампа, попав ему в плечо, разбилась, вспыхнув ярким пламенем. Но старик не упал. Некоторое время он стоял как вкопанный. Его тело начало дрожать, и я увидел, как его меч медленно накаляется, приобретая красный цвет.
Я понимал, что огонь был достаточно сильным, чтобы расплавить железо, и удивился, когда мой противник вновь пошел на меня, медленно, настойчиво и с бесконечной усталостью. Его приближение ко мне было неотвратимым. Там, где он прошел, оставался след из потрескивающего пламени.
Внезапно я заметил на полу револьвер, который лежал почти прямо перед этим жутким живым факелом, и вспомнил, что в барабане было еще пять пуль! Собравшись с последними силами, я пригнулся и в отчаянии прыгнул мимо охваченного пламенем человека. Удачно перекатившись, я схватил оружие, перевернулся на спину и выпустил все пять пуль подряд, пока барабан не опустел и в ответ на нажатие курка не прозвучали громкие щелчки о затвор.
Все пули попали в цель. Зрелище было потрясающее!
Я увидел, как в тех местах, где в пылающий силуэт попадали пули, мгновенно загорались ярко-белые огненные шарики, и тело старика начинало корчиться в судорогах. Но он продолжал идти на меня!
Меня, казалось, парализовало. Я бросил ставшее бесполезным оружие и пополз прочь от этого надвигающегося ужаса, утратив способность ясно мыслить. И тут мой соперник закачался. Оружие выпало из его рук и со звоном упало на пол, отчего загорелся другой край ковра. Но человек все еще шел ко мне! Горящие лохмотья отрывались от его одежды и падали, словно маленькие пылающие метеориты. Он подошел еще ближе и, когда между нами оставалось полметра, поднял ужасные руки, которые разжались для последнего удара, скорее всего смертельного!
Неожиданно к бешеному стуку моего сердца добавился один глухой удар. Раздался выстрел, более громкий, чем у револьвера, из которого я стрелял. За спиной старика выросла огромная фигура с невероятно широкими плечами, подхватила его и с яростью бросила через всю комнату прямо в окно!
Стекло и рамы разбились. Портьеры, будто сухие листья, мгновенно загорелись, едва к ним прикоснулся жар, который исходил от этого ужасного старика. Он еще попытался ухватиться за раму, но ему не удалось этого сделать, и через одну-две секунды, после того как он с криком сорвался вниз, я услышал глухой удар о землю. Затем наступила тишина.
Словно сквозь плотный туман я наблюдал за тем, как мой спаситель погасил огонь, которым занялся его рукав, и устремился к окну. Комната закружилась у меня перед глазами, наклоняясь попеременно то вправо, то влево. Внезапно мне стало холодно и так плохо, что показалось, будто внутри моего тела тоже загорелся огонь. Я почувствовал, что теряю сознание.
Последнее, что я увидел, было широкое лицо Рольфа, которое повернулось ко мне от окна, расплываясь в улыбке.
— Ну что, малыш, — сказал он. — Такое впечатление, что мы появились в самый нужный момент, не правда ли?
Я пробыл без сознания не больше минуты, потому что, открыв глаза, увидел, что Рольф все еще стоит у окна, вглядываясь в темноту. Чья-то рука снова и снова хлопала меня по щекам, и когда я наконец повернул голову и посмотрел на своего мучителя, то узнал Говарда, на лице которого застыло выражение глубокого беспокойства.
— Все в порядке, мой мальчик? — спросил он.
Я приподнялся, одновременно помотав головой в ответ на его вопрос. Мой взгляд был прикован к широкой спине Рольфа. Рольф.
— Что здесь случилось, черт побери? — спросил Говард, обводя рукой разгромленную комнату. В воздухе висел плотный серый дым, тут и там все еще тлели небольшие островки огня, и от почерневшего паркета поднимался чад.
— Что здесь случилось? — растерянно пробормотал я, повторяя его вопрос.
Мне было трудно уловить смысл его слов, не говоря уже о том, чтобы ответить. Я не мог оторваться от созерцания громадной фигуры Рольфа.
Наконец у Говарда лопнуло терпение. Сердито ворча, он бесцеремонно схватил меня за плечо и заставил посмотреть на него.
— Проклятие, я, кажется, задал тебе вопрос! — взорвался он. — Что случилось? Что ты вообще здесь делаешь? Я думал, что ты приедешь сюда только завтра.
— Что я здесь делаю? — не веря своим ушам, переспросил я. — Но ведь ты… ты же меня сам… и Рольф… я имею в виду, как… Что он вообще здесь делает?
Рольф отвернулся от окна и укоризненно посмотрел на меня.
— А ты против? — прогнусавил он и протянул руки, показывая обширные ожоги, полученные от огня, которые постепенно превращались в пузыри на его почерневших пальцах. Он добавил: — У тебя очень интересный способ благодарить.
Я уставился на Говарда, постепенно начиная серьезно сомневаться, в своем ли я уме.
— Но ты… мы… Мы же оба знаем… Рольф в Аркаме, в университете. Ты мне сам рассказал, что он был ранен.
— Я сказал тебе это? — переспросил Говард.
Я кивнул.
— И когда же это было, Роберт?
— Пару часов назад, — оторопело прошептал я.
— Значит, пару часов назад, — зачем-то повторил Говард. — Я тебя не видел вот уже больше четырех недель, — продолжил он, — с тех пор как я уехал из Аркама.
— Когда?.. — я запнулся, с трудом приподнялся и по очереди посмотрел то на него, то на Рольфа.
Только сейчас я заметил, что Говард был в другом пиджаке, не в том, что вечером за ужином. Когда же я присмотрелся более внимательно, то увидел, что шишка на его виске, полученная от удара мечом, исчезла.
— Роберт, что здесь происходит? — нетерпеливо спросил Говард, хотя я так и не ответил на предыдущие вопросы. — Ты вообще не должен быть в этом доме, по крайней мере сейчас…
— Я нахожусь в этом доме с обеда, Говард, — тихо прервал его я. — Доктор Грей привез меня сюда, а ты лично встретил нас внизу возле входной двери. Ты уже забыл?
— Доктор Грей? — переспросил Говард. — Ты уверен?
Он наморщил лоб и обменялся долгим задумчивым взглядом с Рольфом.
— Говард, что все это означает? — устало спросил я. — Откуда так неожиданно появился Рольф и как получилось, что ты не помнишь о нашей встрече днем? Черт возьми, еще час назад мы ужинали вместе с тобой!
— Нет, Роберт, — ответил он тихо. — Я не знаю, с кем ты ужинал, но час назад меня еще здесь не было.
— А где же ты был?
Говард пропустил мимо ушей язвительный тон, каким я говорил с ним, немного выпрямился и указал рукой на огромные напольные часы.
— Там.
Изумленный, я повернулся к Говарду и почувствовал, как во мне растет ощущение ужаса. Затем я подошел к старинным часам. Их дверца была наполовину открыта, но за ней я увидел не внутренний механизм часов, а другую, более низкую дверь, которая, судя по всему, вела в соседнюю комнату.
