— А ты не знаешь, какой сегодня день?
При на секунду задумалась:
— Пятница? Нет? Тогда четверг?
Эйкорн резко поднялся и начал ходить взад-вперед. Звук его шагов отдавался эхом от стен. Подойдя к противоположной стене, он задержался возле нее на некоторое время и бросил долгий задумчивый взгляд на одинокую женскую фигурку, сидящую за большим круглым столом. Затем он снова начал ходить взад-вперед.
При больше не обращала на него внимания. Эйкорн иногда был склонен к сумасбродству, хотя в общем и целом он вел себя благоразумно. А по сравнению с Сантерсом его вообще можно было считать почти нормальным человеком. Но лишь почти.
Она вздохнула. Ей не оставалось ничего другого, кроме как вместе с этими двумя сумасбродами пытаться достичь общей цели. В конце концов, цель у них была одна: все они хотели выбраться отсюда, и как можно скорее.
При догадывалась, что Эйкорн руководствуется теми же соображениями. Кроме того, она знала, что он считает себя лидером их маленькой группы. Он постоянно делал ей замечания по поводу ее несдерживаемого темперамента и провалов в памяти. Но, даже если она и не помнила, какой сегодня день, ему не следовало упрекать ее за это.
— Ты действительно не помнишь, При, или это просто одна из твоих чудаковатых шуточек?
В его голосе прозвучала скрытая угроза.
— Я действительно не помню, — убежденно ответила При.
Она метнула на Эйкорна горящий взгляд.
— Если вообще есть что-нибудь, что я могла бы запомнить, — резко добавила она.
Эйкорн не успел ничего сказать в ответ. Раздались тяжелые шаги: кто-то подходил к подвалу.
— Кто это? — вырвалось у При.
— Сантерс, — возбужденно ответил Эйкорн. — Похоже, у него получилось.
Он хотел подойти к двери, но При вскочила и удержала его за рукав куртки.
— Это не Сантерс. Сантерс не топает ногами по лестнице, как обезумевший бык.
— Отпусти меня, — прошипел Эйкорн и отвел ее руку в сторону. — Я должен ему помочь.
— Помочь в чем?
Эйкорн не ответил. Он взял свечу со стола и прошмыгнул мимо При.
Девушке ничего не оставалось, кроме как последовать за ним, — ей не хотелось остаться одной в темноте. Она почувствовала в своей душе непонятное волнение, каким-то образом связанное с этими топающими звуками, но не смогла сконцентрировать на этом свое внимание.
Мерцающего света свечи в руках Эйкорна явно не хватало на то, чтобы полностью осветить подвал. Пламя трепетало от сильного сквозняка, все время угрожавшего задуть свечу. Эйкорн прикрыл фитиль рукой, и пламя перестало метаться, но, закрытое ладонью, теперь давало меньше света. Впрочем, его было достаточно для того, чтобы разглядеть контуры фигуры человека, бредущего к ним навстречу.
Это действительно был Сантерс.
Его юношеское лицо исказилось, а на лбу у него блестел пот. Но совсем не это заставило При замереть на полушаге.
Сантерс что-то тащил. Что-то длиной в постельное одеяло, но намного тяжелее. Вглядевшись, При увидела руки, связанные за спиной, рот с засунутым в него кляпом и глаза, расширившиеся от страха.
Это был человек. Женщина!
— Откуда вы меня знаете? — грубо спросил великан.
Его руки больно стиснули мое предплечье. Он встряхнул меня, как игрушку, а затем слегка оттолкнул от себя.
— Ну давайте, рассказывайте, мистер. Если у вас нет никакого вразумительного объяснения, то мне ничего не остается, кроме как заподозрить, что вы за мной следили.
Я отступил на несколько шагов, уперся спиной в ствол дерева и бросил на мужчину гневный взгляд.
— А что вы здесь делаете? — спросил я сердито. Я указал на револьвер в его руке. — Вы что, вначале стреляете, и лишь затем разбираетесь, кто перед вами?
Син нахмурил лоб. Он явно не привык к тому, чтобы с ним разговаривали подобным образом.
— Вначале ответьте на мой вопрос, — потребовал он, но его голос при этом звучал уже не так самоуверенно.
Мне казалось, что прошла целая вечность с тех пор, как я в последний раз видел Сина, хотя на самом деле прошло не более двух месяцев. Из его слов я понял, что он ничего не помнит о нашей встрече. А может, он и не был тем человеком, с которым я столкнулся в Дернессе.
Как моему отцу удавалось вселяться в чужое тело (или душу), чтобы являться ко мне, — оставалось для меня загадкой и по сей день. Он не один раз проворачивал этот трюк, но случай с Сином — особенный. Для меня казалось странным стоять сейчас перед человеком, с которым я когда-то был знаком, но который теперь почему-то стал незнакомцем…
Однако сейчас было не время и не место предаваться подобным размышлениям. Хотя женщина-крыса исчезла, но в тумане, по-прежнему клубящемся по обе стороны тропинки, нас могло ожидать еще много неприятных сюрпризов.
— Я жду ответа, — буркнул Син.
Дуло его револьвера почти незаметно поднялось чуточку выше.
— Сначала уберите эту штуковину, — сказал я. — Или вы всерьез думаете, что я хотел на вас напасть?
Син поджал губы и неохотно опустил револьвер:
— Вы, может быть, и нет. Но…
— Но что? — быстро спросил я.
— Так, ничего, — Син сделал паузу. — Это существо… — он пожал плечами. — Сначала я подумал, что это медведь. Здоровая тварь, но слишком щуплая для медведя, да и мех у нее совсем другой. Вы, должно быть, тоже ее видели. Она бежала прямо на вас.
Меня охватил жуткий страх. Так значит, то, что я видел, вовсе не было галлюцинацией, плодом моего расстроенного воображения.
— О господи! — прошептал я. — Вы тоже ее видели?
Син кивнул, и тут до меня дошло, почему он стрелял.
— Что же это было? — спросил Син. — Я никогда не видел ничего подобного.
— Я тоже, — сказал я совершенно искренне. — Но, как мне кажется, нам нужно продолжить наш разговор в каком-нибудь другом месте. Неизвестно, что еще может таиться в этом тумане.
Син кивнул — медленно и неохотно.
— Так вы не знаете, что это было? — недоверчиво спросил он.
Я пожал плечами:
— Откуда же мне знать. В этом молоке вообще ничего не видно. Может, это был медведь, а может, и нет.
Син сердито покачал головой.
— Вам известно больше, чем вы говорите, — заявил он. — А еще пытаетесь ускользнуть от ответа на вопрос, откуда вы меня знаете. Но оставим эту тему. По крайней мере, пока. А куда вы, собственно, направляетесь?
— Я гуляю, — поспешно ответил я. — Я нездешний, и, похоже, заблудился.
Син сердито взмахнул рукой.
