Эта, сразу понял Денис, уже выбрала себе Кшиштинского, по крайней мере, на командира она поглядывала искоса, словно оценивая. И, увы, совсем не обращала внимания на него, лишь в самом начале мазнув одиночным взглядом. Оставалась одна, та самая тонкая и гибкая брюнетка.
— Мария, пилот, как и я. Орбитальные челноки.
Денис пригляделся к брюнетке повнимательнее. Высокая, ростом почти с него, с небольшой грудью и стройными, длинными ногами, затянутыми в тонкую белую ткань легких брюк. Глаза свои Мария прятала за большими темными очками, не снимая их даже в полумраке кафе. Так что ни цвет ее глаз, ни то, куда она смотрит, понять было невозможно.
На правах хозяина Стюарт сделал широкий жест в сторону стола:
— Присаживайтесь, красавицы! — и притянул Кэт поближе к себе. — Иди ко мне, мой пупсик!
Девушки расселись именно так, как и предполагал Денис. Блондинка к Зарембе, шатенка к командиру, а Мария к нему. Впрочем, с ее стороны особого интереса он не почувствовал. Было похоже, что девушка пришла просто за компанию, для ровного числа, и за стол села туда, где осталось свободное место. Не очень-то воодушевляющее начало.
Зато Кэт, как только опустилась на стул, будто бы впервые заметила расставленные перед каждой из них цветы.
— Ой, мальчики, это же индионусы! Какая красота, спасибо!
К чести Стюарта он тут же показал на Кшиштинского:
— Командир наш расстарался: стыдно, говорит, таких девушек без цветов оставлять.
А Заремба вдруг молча встал и, провожаемый недоуменным взглядом блондинки Аннет, потопал к бару. Вернулся он довольно быстро, с фигурной бутылкой дорогого коньяка. Аккуратно поставил ее перед Стюартом и так же молча сел на место. На вопросительные взгляды девушек ответил сам Стюарт:
— Это он так благодарность выражает, за знакомство со столь очаровательными дамами.
Девушки прыснули, а Заремба лишь отмахнулся. Кшиштинский недолго думая взял управление в свои руки.
— Девушки, что желаете?
За всех ответила бойкая Кэт, явный лидер девичьей компании:
— Шампанское у вас уже есть. А кушать… Мы недавно позавтракали и потому пока воздержимся.
Стюарт тут же не преминул подначить:
— А что хорошего в воздержании?
Но Кэт на провокацию не поддалась, не смутилась, ответив в том же ключе:
— В воздержании, котенок, все хорошее начинается по его окончании.
Денис чуть было не подавился, и даже опытный Кшиштинский удивленно приподнял бровь, зато Стюарт просиял и, оценивая достойный ответ, показал большой палец:
— Ты просто прелесть, зайка!
Канински сдула закрывающий глаз белокурый локон и наклонила голову:
— У нас на Иллионе все девушки такие. Тут фронтир, котенок.
— Тогда давайте выпьем за фронтир, где рождаются такие жемчужины! — тут же нашелся Стюарт. На сей раз Кшиштинский был не против.
Оделив девушек шампанским, навигатор демонстративно открыл принесенную Зарембой бутылку и вопросительно посмотрел на товарищей:
— Кому коньяк?
Заремба отрицательно покачал головой, а командир просто показал на свою кружку с пивом. Стюарт поморщился и потянулся бутылкой к Денису:
— Дэн, ты-то хоть меня поддержишь?
Тот молча поставил перед ним стопку:
— Налей половинку. Что за коньяк хоть?
Вместо Стюарта со вздохом ответил Кшиштинский. Тон его, как и частенько, выражал предельную тоску от глупости экипажа.
— Это не коньяк, а виноградный бренди. И пить его из водочных стопок не стоит. — Командир постучал по спрятанному в столешнице сенсору вызова. — Милая, будь любезна, принеси три коньячных бокала.
— Четыре, — вдруг глухо проронил со своего места Заремба. Девушки же хранили молчание, наблюдая.
Дождавшись, пока официантка принесет четыре бокала, похожих формой на тюльпаны, Кшиштинский быстрыми, ловкими движениями разлил коньяк.
— В древности считалось, что бренди следует подогревать, например долго держа бокал в ладонях. Но на самом деле лучший вкус и аромат получается при температуре в шестнадцать градусов. — С этими словами он провел пальцем по ножке своего бокала, регулируя термостат на легкое охлаждение. — Разбирайте.
Денис дотянулся до ближайшего и, нащупав на ножке полоску термостата, установил ее чуть ниже середины шкалы. Краем глаза он косился на сидящую справа от него Марию. Девушка скучающе попивала из бокала шампанское, и, казалось, ее нисколько не интересует происходящее за столиком.
Стюарт, ухватив свой «тюльпан», поднял его:
— Итак, я хочу предложить тост за фронтир, где живут самые яркие женщины!
Они по очереди стукнулись бокалами, и Денис осторожно принюхался к плещущемуся в сосуде напитку. Судя по бутылке, бренди изготовили на Иллионе, а местного алкоголя пить ему еще не приходилось. Впрочем, на его непритязательный вкус в производстве виноградных бренди тут знали толк. Аромат обещал наслаждение, спиртовой жгучести не чуялось совершенно, пахло немного солнцем, виноградом, теплом. Денис сделал небольшой глоток и, погоняв бренди во рту, проглотил. В первый момент он не почуял ничего, а потом пришло пряное послевкусие.
— Я и не знал, что у вас растет виноград, — сказал он, посмотрев на все столь же безразличную ко всему Марию.
И девушка, чуть повернув к нему голову, ответила:
— В предгорьях хорошие почвы, там, на склонах, разбиты большие виноградники. И почти все они принадлежат отцу Кэт.
Денис по-новому посмотрел на Кэт, льнущую к Стюарту. Та, услышав слова подруги, пододвинула к себе бутылку и отрицательно помотала головой.
— «Сан Коэльо», нет, это не из нашего винограда. Да и вообще не из окрестностей. Если склероз не врет, эту марку делают в Мерионе.
Мария тихо пояснила:
— Это город по ту сторону залива. Старейший на Иллионе, столицей не стал по чистой случайности. — Она хихикнула, впервые за все время знакомства проявив хоть какие-то эмоции. — Говорят, даже здание совета построили, но главе колониальной администрации в нем на голову кирпич упал, он и передумал. Перенес столицу в Идоменей.
На другой стороне стола раздался приглушенный смешок Кшиштинского:
— Оригинальное, кстати, название для столицы Иллиона.
О чем он говорил, Денис не имел ни малейшего понятия, поэтому снова перенес свое внимание на соседку.
— Ты ведь тоже пилот?
— Тоже. — Она даже не повернулась к нему, лишь снова отхлебнула шампанского. — Орбитальный буксир «Акбай-3МК», слышал о таком?
К стыду своему, слышать о таком корабле Денису не приходилось. В чем он, секунду поколебавшись, и признался. Девушка улыбнулась.
