– Зараза ты, Калли, – прорычала Ива, колдуя: подстегнутая яростью память очнулась и послушно выдала нужную информацию.
«Хоть бы только не оказалось поздно! – в отчаянии подумала она, глядя на совершенно белое лицо Ларимира. – Да что же это такое?! – Ива готова была кричать, видя, что заклинание не помогает. – Только не умирай! Не надо, не умирай!» Юноша вдруг выгнулся и шумно, глубоко вдохнул. Только тогда чародейка вспомнила, что заклинание помогает не сразу. Девушка продолжила колдовать, но Ларимир, наконец взглянув на нее осмысленно, прохрипел:
– Спасайся… это… она…
За долю секунду в голове Ивы промелькнуло множество мыслей: о том, что ударилось в «щит», почему ей не помогли ни Ло, ни тетушка, что так испугало Ларимира, какого гоблина его сестра еще не тут и не спасает своего непутевого братца? И что он имеет в виду? От кого ей спасаться? И чего стоило выслушать его историю еще на острове? Как же веет Смертью с этого прокля́того, хоть и не про́клятого, кладбища…
И только подняв голову, чтобы наконец увидеть, чем, гоблин побери, занимаются остальные, она поняла, что Смертью веет отнюдь не с кладбища.
Полонея всегда знала, что горят на мелочах. На глупых случайностях, предусмотреть которые не под силу даже самому мудрому человеку. Но хуже, если причиной беды становится то, что не смог вовремя открыть глаза, посчитал привычное правильным, не усомнился в своих рассуждениях и не заметил очевидного.
С чего брату бояться сестры? С чего ему не стать упырем, хотя зелья готовили именно ему? И с чего это у Ларики столько сил?
Все эти мысли пришли как-то разом. В краткий миг, когда надо было или помогать Иве, или устранять то, из-за чего эта помощь понадобилась. Только вот понять бы, что именно устранять. И тут эти мысли. Но Ларика казалась такой привычной, измученной и безобидной, что, если бы не замечание Ло, Полонея прошляпила бы все на свете. Но ведь правда… правда… Темные силы вокруг молодой ведьмы были слишком сильны. Может, дело в ее эмоциях, однако Ларимир чего-то испугался.
Понимание пришло еще до того, как Ива с ним свалилась в реку, до того, как вампир метнулся в сторону, будто растворившись в воздухе, и ровно в тот же момент, как маскировка спала и отчаянно, до боли в груди полыхнуло силой Смерти. Полонея взмахнула рукой, призывая на помощь всю свою мощь. Она не была магом, но колдовство стояло за ее плечами. Темные силы. И довольно много. Все-таки когда-то она действительно очень хотела детей. Одна из их нерожденных жизней была уплачена за эту силу. Но, похоже, кто-то заплатил больше. Ведьму буквально снесло в сторону, будто ее отодвинули гигантской рукой, если не сказать отшвырнули.
Сообразить, куда движется эта дрянь, труда не составило. Ларимира, конечно, хотелось защитить, но гораздо хуже, что рядом с ним была Ива. Как раз пыталась вытащить это непутевое создание из воды, пока оно не погубило само себя. Полонея зарычала, и в памяти услужливо всплыли строки древнего заклинания. Без зелий это, конечно, не так действенно, но сомневаться уже нет времени.
Ларика приближалась стремительно, но ее движения как-то изменились. Будто что-то сломалось в молодой девушке. Пропала грация, исчез человек – а то, что пришло ему на смену, еще не освоилось в новом теле. Полонея, едва успевая доплести заклинание, обрушила ее на существо, когда-то бывшее дочерью ее подруги. Почему же именно она выпила то проклятое зелье?
Девушка упала на землю, будто ее подкосили, но старая ведьма даже не успела обрадоваться – с такой скоростью Ларика вскочила. Теперь ее безумные глаза уставились на Полонею. До этого они видели только Ларимира. Ощутив себя единственной преградой между ягненком и волком, женщина вздрогнула. На ней был амулет от нежити, но такой же был и на Радаяре. Ее это не спасло. Ведьма потянулась к знахарской сумке, с которой никогда не расставалась. Иве было у кого учиться. Большая часть зелий юной чародейки имели в своей основе то, что дала ей тетушка. В том числе и в тех, что отгоняли нежить. Ха! Уничтожали ее!
Именно эта мысль и заставила руку дрогнуть. Убить Ларику? Ларику? Да она не просто знает эту девочку с детства. Все ее болячки помогала лечить, ибо у Радаяры мозги напрочь отказывали, когда и второй ребенок начинал болеть. Именно она объясняла ей про особые женские дни. Эта девочка и Ива не раз играли вместе, ходили за травами. Да, гоблин побери, Ларика без ее, Полонеи, помощи не появилась бы на свет! Именно она принимала тогда у Радаяры роды. Ведьма и сейчас помнила, как трудно тогда пришлось…
Зелье, модифицированное ее доброй племянницей, должно было удариться о землю или тело, и мгновенно вспыхнул бы огонь. Полыхнул бы жарче демонского пламени. Охватил плоть и вгрызся бы в кожу, сжигая ее, добираясь до мяса, а потом до костей. И не осталось бы ничего. Ничего от той девочки, которую когда-то укачивала на руках и которой вытирала слезки.
– Ларика, остановись… – прошептала Полонея.
Та, будто услышав, притормозила. Ее отделяла от тетушки Ивы всего пара шагов или, скорее, прыжков, но девушка застыла. Уставилась в глаза женщины и словно непонимающе мотнула головой. Полонея подумала, что дело пошло на лад.
– Ла…
В следующий миг ее швырнуло на землю, а из глаз посыпались искры, воздух же просто выбило из легких. Ведьма не сразу поняла, что Ларика умудрилась одним прыжком преодолеть разделяющее их расстояние и повалить ее. Теперь же эта стерва буквально сидела на ней. Полонея дернулась было вверх, однако ее горло сдавили пальцы с выросшими за сутки упыриными когтями. Женщина подняла взгляд и увидела над собой клыки. Ларика наклонилась к ней и шипела, как никогда бы не зашипела, будучи в своем обычном – человеческом – состоянии. Однако смотрела молодая ведьма не на свою более взрослую коллегу, а куда-то вперед. На Иву, с яростью поняла Полонея. Гнев придал ей сил, и она слегка пошевелила пальцами, призывая свое колдовство. Но в тот же момент ее горло сжали так, что воздух почти перестал поступать, перед глазами пошли темные круги, а все мысли о сопротивлении улетучились.
Когда через какое-то, показавшееся вечностью, время хватка немного ослабла и Полонея смогла вдохнуть, она услышала уже не шипение, а вполне членораздельную речь.
Будь Ива чуть экспрессивнее, она прокляла бы Ларимира и всю его семейку в тот миг, когда поняла, что случилось. Да девушка бы их всех передушила, лишь бы ее самому родному человеку не грозила опасность. Сейчас, глядя на сжимающие шею тетушки пальцы, чародейка чувствовала, что звереет.
– Только посмей… – прорычала она, не осознавая, что голос понизился, а воздух угрожающе заискрился от собирающейся будто гроза магии.
Ларика приподняла верхнюю губу и чуть пригнулась, явно чтобы Ива, атакуя, побоялась задеть родственницу.
– Только посмей, – повторила волшебница, стараясь незаметно приготовить заклинание.
– Только посмей, – эхом откликнулась Ларика, сжимая стальные пальцы на шее Полонеи еще сильнее.
Этого хватило. Ива мигом подняла руки, выпуская из них магию. Молодая ведьма не стала усмехаться. Но ощущение ее торжества повисло между ними.
