«Это старость? – с удивлением подумал он. – Или Судьба уже все за меня решила?»
– Все! – повторил он вслух. – Все, что пожелаете, и даже больше того.
– Вот как? – В ее взгляде плясали всполохи далекого пожара. – Коварная колдунья?
– Колдунья? – переспросил Карл. – Еще нет, пожалуй.
– Что?! – Ее брови взлетели вверх, и гнев окрасил румянцем высокие скулы.
И с таким темпераментом ты пытаешься повелевать огнем? Карл был удивлен и, пожалуй, даже разочарован.
– Я не имел в виду ваши способности, моя госпожа, – сказал он примирительным тоном. – Я только отметил, что образ колдуньи еще не сформировался. Это пока не для вас.
Он поклонился.
Анна испытующе смотрела на него, пытаясь, видимо, понять, что он имел в виду на самом деле. Но этого он пока не знал и сам. Интуиция – капризный инструмент, пользоваться ею непросто. Порой она позволяет заметить то, что скрыто от разума и осознанного внимания, но повелевать интуицией невозможно.
– Тогда, – сказала она задумчиво, – может быть, портрет знатной дамы?
Сейчас она обидится на меня по-настоящему, решил Карл и сказал то, о чем поведало ему его чутье.
– Вы не дама, Анна, – сказал он ровным голосом. – Вам едва исполнилось шестнадцать, – пояснил он, видя, как гнев зажигает пламя в ее глазах.
– Ах, это! – Кажется, Анна искренне расстроилась, оценив свою оплошность.
– Не только, – улыбнулся Карл. – Вы ведь дочь крестьянина, Анна, не так ли?
– Откуда вы знаете? – Она не закричала, а напротив, понизила тон, но зато у Карла закололо в висках.
– А я и не знаю, – ответил он равнодушным тоном. – Я так вижу.
– У вас есть Дар? – Казалось, Анна напугана.
– Не в том смысле, который вы вкладываете в это слово, – покачал головой Карл. – Просто я художник. Это тоже дар, только это слово пишется с маленькой буквы.
– Вот как! – усмехнулась Анна, успевшая уже прийти в себя.
«Боги! – понял вдруг Карл. – Так вот в чем дело! Она изменчива и непостоянна, как пламя…»
– И что же, Карл, вы увидели еще?
– Не знаю, – пожал плечами Карл. – Обычно мое видение воплощается в рисунке, а не в словах. Но мы еще не решили, какой именно портрет вы хотите получить.
– Вы правы, – легко согласилась Анна. – Может быть, обнаженная красавица?
На самом деле позировать ему голой она не желала. Более того, Карл чувствовал, что сама мысль предстать перед ним обнаженной вызывает у Анны отвращение.
«Любопытно, – решил он. – Похоже, что я был не прав и этот визит может оказаться гораздо интереснее, чем я полагал».
– Это не оригинально, поверьте, – сказал он вслух. – Знали бы вы, моя госпожа, у скольких знатных красавиц висят в потаенных местах такие вот портреты!
– И всех их рисовали вы?! – Она была потрясена, никак не меньше.
– Только некоторых, – успокоил Анну Карл. – Причем большинству даже не пришлось для этого обнажаться.
– Как это возможно? – Любопытство оказалось сильнее раздражения.
– Иногда я придумываю им такое тело, какое, на мой взгляд, они хотели бы иметь, – спокойно объяснил Карл. – А иногда мое воображение способно воссоздать природу, ведь наше тело есть лишь часть нас.
Надо признать, ответ Карла вряд ли можно было счесть исчерпывающим, но лучше ответить он не умел. Творение – неосознанный процесс.
– Тогда что? – Анна испытывала растерянность, и чувство это ей было неприятно.
– Если у вас нет никаких ясных пожеланий, – предложил он, – давайте начнем рисовать. Иногда наброски сами указывают на то, во что они могут превратиться.
– Хорошо, – согласилась Анна, хотя было очевидно, что сомнения ее не оставили. – Я должна стоять или мне можно сидеть?
– Постойте немного, если это вас не затруднит, – попросил Карл, раскладывая мольберт. – Потом вы сможете сесть в кресло или на стул, и я сделаю еще несколько набросков. Это возможно?
– Разумеется, – благосклонно кивнула Анна, вновь вошедшая в роль знатной дамы. – Если не возражаете, я обопрусь о стол или вот об этот пюпитр.
– Опирайтесь, – кивнул Карл, который уже начинал чувствовать дыхание божественного ветра. – Стойте так, чтобы вам было удобно.
Пока он закреплял лист, Анна успела перепробовать несколько разных мест, но в результате остановилась на самом первом предложении – встала около небольшого стола, опершись левой рукой на его восьмигранную столешницу.
– Благодарю вас, Анна, – сказал Карл рассеянно. – Постарайтесь не двигаться, я рисую быстро, и это не должно продлиться слишком долго.
На самом деле это были пустые слова, потому что ни время, ни желания Анны его больше не волновали. Там, где он находился сейчас, все это было несущественно.
14
Закончив работать, Карл быстро перебрал сделанные наброски и не удивился, обнаружив на последнем совсем не то, что должно было там быть. Этот последний рисунок он перевернул и оставил на мольберте, а остальные со сдержанным поклоном протянул Анне.
– Посмотрите, госпожа Анна, – сказал он и улыбнулся. – Возможно, рассмотрев эти наброски, вы сможете определиться с заказом.
Анна едва не выхватила листы из его рук. Ей потребовалось значительное усилие воли, чтобы остаться в рамках приличий, но Карл видел – она сгорает от нетерпения и любопытства.
– Спасибо, мастер Карл, – сказала она через минуту, отложив наконец в сторону первый лист. – Я знаю, что хороша собой, но вы сделали из меня настоящую красавицу.
– И нигде не погрешил против истины, – снова улыбнулся он.
– Допустим. – Она тоже улыбнулась и посмотрела на второй рисунок.
Краска почти мгновенно залила ее лицо, и она резко подняла взгляд на молча ожидавшего ее реакции Карла. В глазах ее светился гнев, но заговорила Анна ровным голосом.
– Что это значит? – спросила она.
– Что именно? – Карл подошел ближе и посмотрел на рисунок. – Вас что-то не устраивает? – спросил он, поднимая взгляд на Анну.
– Вы что, можете видеть сквозь платье? – Возмущение боролось в ней с любопытством.
– Я? – Карл в удивлении поднял бровь. – С чего вы взяли?
– Откуда же вы знаете, как я выгляжу… – Анна запнулась, подыскивая подходящее слово, – без него?
Она уже успокоилась. Любопытство победило гнев.
– А я и не знаю, – развел руками Карл. – Откуда же мне знать? Я лишь предполагаю.
– До такой степени, что даже все родинки на своих местах?! – усмехнулась она.
– Мне просто показалось, что они будут уместны именно там, где я их нарисовал, – объяснил он.
