— Ничего себе хижина, — только и смог проговорить Борис, выбираясь из машины и осматривая наследство.
Посмотреть было на что. Нет, конечно, по меркам «новых русских», привыкших возводить пятиэтажные особняки с бассейном на крыше и тремя подземными гаражами, хибара была так себе. Но человеку, привыкшему все двадцать три года жизни созерцать стены своей двухкомнатной квартиры в спальном районе города, двухэтажный каменный дом, выполненный в непривычном для здешней глуши европейском стиле, показался настоящим чудом архитектуры. Особенно, если осознаешь, что чудо это скоро будет принадлежать тебе. Помимо этого имелись — два сарайчика, деревянный и каменный; кирпичный гараж на две машины, примыкающий непосредственно к дому, но построенный гораздо позже; приличных размеров огород, плавно переходящий в яблоневый сад; маленький бассейн, пускай не на крыше, но тоже неплохо. Все это хозяйство окружала низенькая, полуметровой высоты каменная оградка, выполняющая скорее декоративную функцию. От калитки, столь же низенькой и бессмысленной, к дому и всем постройкам пролегали аккуратные асфальтовые дорожки. Тропинка, ведущая в сад, была выложена каменной плиткой.
— Ну, как? — спросил Олег, понимая, какие чувства испытывает сейчас Борис.
Молодой человек даже забыл на время, какой ценой досталось это наследство. Однако забыл лишь на время. Восхищенный взгляд быстро наткнулся на воронку от взрыва, уродовавшую ведущую к крыльцу асфальтовую дорожку, и на пустые глазницы лишенных стекол окон с изрешеченными пулями занавесками.
— Виктор был связан с криминалом? — спросил он хмуро.
Вопрос был вполне понятен — на пьяную разборку деревенских мужиков данное побоище не тянуло. Впрочем, учитывая все обстоятельства, здесь скорее действовала не братва, а сектанты.
— Следствие еще ведется, — ответил участковый. — Но пока не ясно, кто убийцы и что побудило их так зверски расправиться с твоим братом. Этим занимается прокуратура, я не в курсе всего. Если хочешь, постараюсь выяснить что смогу. Вообще, здесь многое не ясно. Следователь только руками разводит. Пойдем в дом, я тебе самое интересное покажу. Как раз касается пожара, о котором ты недавно упомянул.
Пожар действительно был. Запах дыма и копоть на обоях явно свидетельствовали о нем. Однако на этом все заканчивалось. Мебель, ковры на стенах и полу, музыкальный центр и телевизор — все было цело.
— Не понимаю, — честно признался Борис, осмотрев первый этаж.
— И никто не понял. Пожар был, это точно. Эксперты установили, что все здесь полили бензином и подожгли. И горело, по всей видимости, хорошо, ибо пластик кое-где все же не выдержал и оплавился. Но не более того.
— То есть, если я правильно понимаю, ты хочешь сказать, что бензин выгорел, но ничего не поджег? Как такое возможно? — чувствуя себя полным идиотом, проговорил Борис.
— Ты бы видел наших экспертов. Вот у кого действительно физиономии вытянулись, когда они это поняли и попытались осознать. Кстати, в доме были тела людей, очевидно нападавших, тех, кого Виктор успел положить, прежде чем они добрались до него. Так вот они сгорели основательно. Все, кроме твоего брата. Его огонь не тронул. Впрочем, ему-то как раз и без того досталось.
— Его распяли на перевернутом кресте? — уточнил Борис, чувствуя, как по спине пробегает легкий неприятный холодок. Он уже знал, как умер его брат, и сам не понимал, почему переспрашивает сейчас. Думать об этом было жутко. Неудивительно, что дед Андрей отказался ехать сюда. Одно дело, когда человека просто убивают, и совсем другое, если его прибивают огромными гвоздями к деревянному столбу, да еще вгоняют в сердце серебряный клин. Хорошо, что Борис никогда не был особо набожным человеком.
— Да, его именно распяли. — Олег покосился на парня, обдумывая секунду, договаривать ли то, что еще не было сказано, и решил сказать — И эксперты говорят, что он все еще был жив, когда нападавшие вбивали гвозди.
— Черт! — выдохнул Борис.
— Кстати, крест, на котором умер твой брат, тоже порядком обгорел. Огонь не тронул его только в тех местах, где дерево соприкасалось с телом Виктора.
— Сплошная мистика, — недоверчиво хмыкнул Борис.
— Или кому-то очень хотелось, чтобы мы так думали, — поддержал его участковый. Он тоже был полон скепсиса, однако знал и видел больше, чем его собеседник, и оставаться равнодушным к происходящему ему было гораздо труднее. Сначала он, например, не мог понять, почему, проживая на отшибе, в лесной глуши, Виктор Норин не удосужился обзавестись собакой. Однако когда увидел, как ведут себя привезенные на хутор служебные ищейки, начал кое-что понимать. Собаки скулили, собаки подвывали, собаки катались по земле и растерянно бродили по двору, но своих прямых обязанностей так и не выполнили. Ни одна из трех. А периодический скрип половиц и тихое неразборчивое бормотание на чердаке слышали, по меньшей мере, два десятка человек, но, кроме двух изуродованных то ли взрывом, то ли чем еще тел, ничего там обнаружено не было.
— Ну, я уже говорил, что в мистику не верю…
Борис подошел к небольшому столику, на котором лежала фотография брата. В одной руке тот держал спиннинг, а в другой приличных размеров щуку. Более самодовольного лица он не встречал уже очень давно.
— Это он на рыбалке в прошлом году. Один из наших рыбачил с ним по соседству и вспомнил, как Виктор эту рыбину поймал, — пояснил участковый.
— В прошлом году?
Борис был действительно удивлен. Дед Андрей оказался прав, когда говорил о возрасте братьев. Будучи старше Бориса на тринадцать лет, выглядел Виктор довольно молодо. Не моложаво, а именно молодо. Двадцать пять, не больше. Заглянувший через плечо Олег понял, о чем думает его собеседник.
— Да, с генами ему явно повезло. Хотел бы я так выглядеть в тридцать пять.
— Ты знал его? — спросил Борис, возвращая фотографию на прежнее место.
— Нет. Я, если честно, и о хуторе этом впервые той ночью услышал, хотя всю жизнь здесь прожил. И на моей карте его нет. Один дед Андрей только и знает. Я ж говорю, заколдованное место, — отозвался Олег и, подумав немного, поинтересовался:
— Уверен, что хочешь ночевать здесь?
— Я, в отличие от деда Андрея, привидений не боюсь, — усмехнулся Борис.
— Как знаешь, — с безразличием пожав плечами, ответил Олег, заинтересованно разглядывая что-то в окно. — Интересно, а это кто?
Борис проследил за взглядом участкового и заметил девушку, одиноко стоящую вблизи ограды. Довольно симпатичную, надо сказать. Лет двадцати пяти, стройную, миниатюрную, с восточными чертами лица и длинными вьющимися волосами, укрывающими хрупкие плечи. В незнакомке не было холодной и броской красоты фотомодели, и от этого она выглядела еще притягательней и желанней. Вот только вела себя девушка странно, словно никак не могла решить, войти ей или убежать прочь. И, кажется, она чего-то ждала.
— Ты только приехал, а тобой уже интересуются привлекательные девушки, — усмехнулся Олег.
