– Обоссался клиент, вот она и размокла. – Соответствующий вывод Юрок, конечно, уже сделал, не так он был глуп, однако обида на Кузьму все еще сказывалась.
– Не исключено, но маловероятно. Просто колонна свеженькая, и клиент в ней свеженький. Позавчерашний, а может, и вчерашний. Что, если он в здухача еще не превратился?
– Придет пора, и превратится, – меланхолически заметил Юрок.
– Но пока такая пора не пришла, есть возможность с ним покалякать. Уж он-то побольше нашего должен знать.
– Вряд ли, – засомневался Юрок. – Что можно в темноте узнать? Да тем паче, если химера тебя за задницу держит…
– Все же рискнем. Много времени это не займет. Помоги мне…
Подходящая колонна нашлась шагов через пятьдесят. Палец проникал в нее на целую фалангу, а удар получался глухой, как по тесту.
Прежде чем приступить к делу, Кузьма заставил Юрка разобрать пистолет и тщательно вычистить его с применением тряпья и водяры. Пробный выстрел в потолок оказался успешным.
Работа предстояла деликатная, и на сей раз Кузьма решил обойтись без топора. Еще не успевшую затвердеть, но весьма вязкую и неподатливую «пемзу» сподручнее было удалять лезвием ножа.
Вскоре он добрался до чего-то такого, что можно было с некоторой натяжкой считать человеческой плотью. Началось совещание, в котором принял участие и Венедим (молчальник продолжал демонстрировать свою независимость, наблюдая за их суетой со стороны).
– Что это примерно может быть? – осведомился Кузьма, тыкая пальцем в расчищенный участок.
– Сустав, – авторитетно заявил Юрок. – Колено или локоть.
– Для локтя низковато. – Кузьма пядями измерил расстояние от пола до окошка, проделанного в колонне. – Карликов среди здухачей я что-то не видел.
– А если он на голове стоит? – настаивал Юрок.
– Скажешь тоже… По идее, это должно быть колено. Но для колена высоковато.
– Ковыряй дальше. Потом разберемся, – это, наверное, была самая здравая мысль, высказанная сегодня Юрком.
Работы по расчистке возобновились, и вскоре во всю длину обнажилась волосатая человеческая нога, необычайно длинная и худая. («Отощал как, страстотерпец», – прокомментировал это событие Венедим.) Затем стало ясно, что нога принадлежит мужчине, в отличие от того же Лени Черпака, лишенного всякой одежды, зато по природе чрезвычайно смуглого.
– Птичка-то залетная! – присвистнул Юрок. – Видели мы уже одну такую. Только женского пола.
– Есть все-таки жизнь за Гранью. – Голос Кузьмы непроизвольно дрогнул. – Не одни мы, значит, выжили…
– К добру ли это? – проворчал Юрок. – Мы-то уже все страны и континенты заранее поделили.
– Считай, что это было шуткой.
– Мне-то какая разница! Ты про это нашему папе Кашире растолкуй. Или тому самому метростроевцу… как его… начальнику планового отдела.
– Да плевать я на них всех хотел! – огрызнулся Кузьма. – Давай лучше придумаем, как назвать этих братьев по крови.
– Чего тут придумывать… Мы люди, и они люди.
– Путаница получится. Каждое племя должно свое собственное название иметь. Ты темнушник, он светляк, – кивнул Кузьма на Венедима.
– Я связист, он катакомбник, – в тон ему добавил Юрок. – Вот и разберись попробуй…. Но ежели тебе так приспичило, мы этому народцу подходящую кликуху быстро подберем. Ежели фигуры касаться, то «глисты». Если местожительства, то «чердачники»…
– Зачем же так грубо?
– А думаешь, как они нас назовут? «Жуками навозными» или «червями могильными», не иначе. Закон жизни! Одни мы кругом хорошие, а все остальные – сволочи..
– Это дурной закон, – взволновался Венедим. – Зачем нам ему следовать, особенно сейчас, когда мечта о восхождении к свету вот-вот сбудется! Впервые за долгие годы мы встретили братьев по крови, а возможно, и по духу. Так давайте отнесемся к ним по-братски. Начнем с того, что наречем этот заблудший народ каким-нибудь добрым именем.
– Каким, например? – осведомился Кузьма.
– Например, волхвами.
– Волхвы, по-моему, это что-то совсем другое.
– Ничего подобного! – горячо возразил Венедим. – Люди, живущие за Гранью, не носят креста. Язычниками были и волхвы, явившиеся поклониться младенцу Иисусу. И те и другие отличались смуглостью кожи. Волхвы известны как звездочеты. Уверен, что наши вновь обретенные братья тоже имеют страсть к созерцанию неба. При желании можно найти и другие сходства. Главное вовсе не это. Главное – наши добрые чувства.
– Пусть будут волхвы, какая разница, – пожал плечами Кузьма. – Хотя обидно, если тебя загрызет не кто-нибудь, а добрый волхв.
– Об этом не беспокойся. – Юрок помахал пистолетом. – Мозги сразу вышибу. В следующий раз ошибки не будет.
– Вот-вот, – кивнул Кузьма. – На тебя только и уповаю. Если этот волхв окажется вполне созревшим здухачем, стреляй ему прямо в башку.
Чтобы довести начатое дело до конца, Кузьме пришлось вскарабкаться на ком «пемзы», образовавшийся возле основания колонны. Безопасности ради на этот раз он освободил только торс и лицо замурованного человека, оставив ноги ниже колен и руки в каменном плену.
Обитатель наземного мира ростом превосходил Кузьму и Юрка на две головы, а Венедима на все три. Был он хотя и худ, но, в отличие от соплеменницы, захлебнувшейся в туннеле, не истощен. И что особенно впечатлило выходцев из Шеола – имел удивительно здоровые зубы.
– Конечно, ему мох жрать не приходилось, – сказал Юрок с завистью. – Небось каждый день свежими фруктами баловался.
– И кильками в томате, – добавил Кузьма.
– А ведь глаза-то у него целы! – сказал Венедим. – С чего бы это?
– Наверное, их там, наверху, другие химеры ловят, не вертячки, – предположил Кузьма, сам удивленный этим обстоятельством.
Однако человек, с которым было связано столько внезапно вспыхнувших надежд, вел себя весьма пассивно, чтобы не сказать больше: мало того, что не реагировал на происходящую вокруг суету, так даже никаких признаков жизни не подавал. Только скалился, как покойник.
– Вот тебе и волхв! – скептически заметил Кузьма. – Те-то вроде бойкими были. Особенно на язык.
– Ничего, и этот заговорит… Эй, очнись! – Юрок похлопал незнакомца по плечу. – Хватит бревном прикидываться… Молчит. Может, ему водяры в глотку залить?
– Даже и думать не смейте! – всполошился Венедим. – А если он без привычки? Еще убьем ненароком.
– Водярой? Убьем? Мужика? – Удивление Юрка возрастало от слова к слову. – Ты еще скажи, что бабу можно членом напугать!
Неизвестно, как долго бы еще продолжалась это бесплодная дискуссия, но инициативу вновь взял на себя молчальник. Действовал он, как всегда, решительно и бесцеремонно.
