Омерзительная, громадная лапа подняла короля Йоррелла и понесла его ко рту. И тут он с восторгом заметил, что чудовищные губы продолжают мерно шевелиться.
«Он не смог! Не понял! Не запомнил!» – с восторгом подумал маленький король и с отвращением пнул гигантский зуб, торчащий в широко разверстой пасти.
Пасть распахнулась шире и маленький король влетел внутрь.
«Я так и не успел дочитать „Историю Джанхарско-го Законодательства", – подумал он. – И сладкого мне больше не видать…»
Но тут Мертвый Бог взвыл, поперхнулся и тяжко раскашлялся, выплюнув наружу совершенно живого и ни капли не поглощенного короля Йоррелла. Это случилось потому, что пустая бутылка из-под топталовки, щедро приправленная божественным изъявлением, угодила ему прямо в затылок.
Он с ревом развернулся, и укороченная молния Фарина угодила ему прямо в глаз. Раз. И еще раз. Молния Арилоя была обычного размера, зато свое божественное изъявление он подкреплял щедрыми проклятьями на самом высоком литературном уровне, а молнии направлял настолько ниже пояса, что этого даже за черными магами не водилось.
– Боги? Прочь! – загремел Голор, сметая их волной чистой силы.
– Беги, мальчишка! – проорал Арилой, падая в пустоту.
– Вот еще! Нас теперь трое! – новое «алмазное копье» вспороло пустоту. – Уж втроем-то мы его…
– Дурак! – рявкнул Фарин, разражаясь серией укороченных молний.
– Сопляк! – поддержал друга Арилой, огненным бичом пытаясь подсечь ноги противника.
– Спасайся! – рявкнули они в два голоса.
– Ты у кого этот огненный бич подсмотрел? – удивленно спросил Фарин.
– Ни у кого, – взмахивая своим новым оружием, ответил Арилой. – Только что в голову пришло!
– Что ж, поздравляю с обретением нового могущества, – покачал головой Фарин. – Бывает же!
Новые всплески божественных молний – и новая волна чистой силы, сметающая все вокруг.
– Беги, мальчишка! – вновь вопят Боги.
– Вот еще! Я – король и воин! – откликается Йоррелл.
– Ты сопляк! Дома тебе уши надерут! – сулят Боги.
– Пусть только попробуют! – отзывается Йоррелл. – Драть мне уши запрещено джанхарским законодательным собранием!
– Твой учитель плачет! Слышишь ты это? – вопят Боги.
Огромная ручища опять попыталась схватить маленького короля. Голору жалко было упускать такой лакомый кусочек! Король Йоррелл вывернулся, отскочил, еще отскочил, вездесущая рука нагоняла… нагоняла… нагоняла… и никаких сил больше не было, ни магических, ни обыкновенных… даже на отчаянье сил не было… все боевые заклятья вылетели из головы маленького воина, лишь одно… детское, не имеющее никакого отношения к серьезной магии… самое любимое…
Из руки маленького короля неудержимым потоком хлынули крокодильчики. Миллион. Миллиард. Миллиард миллиардов маленьких крокодилъчиков со всех сторон облепили Голора, лезли ему в глаза, забивались в рот и в уши, не было от них спасения. А еще они были неуничтожимы. То есть уничтожить их можно было, но на месте одного изничтоженного тут же появлялись десять новых. Так что уничтожение только увеличивало их количество. Взревев дурным голосом, Голор грянулся на обширный зад. Крокодильчики облепили его со всех сторон сплошной шевелящейся массой.
А Фарин и Арилой с двух сторон облепили Йоррелла.
– Назад, – хрипели они. – Домой, дурная твоя голова, сопливое твое величество!
Маленький воин дернулся в их руках и затих. Сил у него совершенно ни на что не оставалось.
* * *
– Снимаю шляпу, – выдохнул Зикер. – Вот это заклятье!
– Я два месяца не мог найти способ избавиться от этой мерзости, – вытирая слезы облегчения, признался Йоштре. – Эти саморазмножающиеся крокодильчики – просто тихий ужас!
– Ничего себе тихий! – восторженно выдохнул Зикер. – Тот, с кем это приключается, должен, по идее, орать во всю глотку!
– Ничего не выйдет, – покачал головой Йоштре. – Проклятые крокодильчики мигом набиваются в открытый рот! А через него лезут дальше!
– Боги всесильные! – восхитился Зикер. – Откуда же они тогда в конечном итоге вылазят?
– Лучше тебе этого не знать, враг мой, – с видом человека, постигшего все ужасы мирозданья, откликнулся Йоштре Туйен.
* * *
Обессиленные Фарин, Арилой и король Йоррелл вывалились из небытия и оказались…
Нет, такое только в дурном сне могло присниться!
Четыре могучих Темных Бога шли к ним, окружали их со всех сторон.
– Да что ж это такое делается? – возмутился Фарин. – Сразу четыре противника… и ни глотка топталовки! А у меня, между прочим, уже похмелье.
Арилой только тяжело дышал, держа на руках короля Йоррелла.
– Похоже, что нам крышка, – констатировал Фарин.
– Надо было скипетр Эруэлла по-быстрому перегнать, – слабым голосом откликнулся Арилой. – А то вот убьют нас, а мы так и не узнаем, что за гадость бы в результате получилась…
Могучие руки Темных Богов подхватили всех троих. И Глубокие Небеса распахнулись им навстречу.
– Вы собираетесь употребить нас в пищу? – слабым голосом поинтересовался Йоррелл.
– Мы собираемся отнести вас туда, где вам окажут помощь, – ответил один из Темных Богов. – Мы видели, что вы сделали. И благодарны вам не меньше, чем Светлые Боги или ваши собратья-люди. Вот только… из нас скверные целители. Мы собираемся отнести вас к Светлым. А потом – обратно. Туда, откуда вы явились. Будет большой Совет. Темные, Светлые и вы – те, кто борется с этой омерзительной тенью.
* * *
– На миг мне показалось, что все кончено… – облегченно выдохнул Йоштре Туйен.
– Ну что ты, все еще только начинается, – усмехнулся Зикер. – Сейчас. Светлые Боги быстренько приведут в порядок наших друзей и вместе с Темными навестят нас. Когда-то я уже говорил, что так все и будет.
– И откуда ты такой умный? – покачал головой Йоштре Туйен. – Я все чаще и чаще рядом с тобой дураком себя чувствую…
– Ну так я ж сменил цвет – черный на серый… – ухмыляясь, пояснил Зикер. – А ты так и остался белым, отсюда и узость кругозора. Нет развития.
– Я подумаю над этим, – пообещал Йоштре Туйен.
* * *
Так случилось, что в тот день на лесной поляне, рядом с лагерем армии Эруэлла, Светлые и Темные Боги сошли к людям.
«И люди поклонились Богам, а те в ответ склонились перед людьми, приветствуя их, как равных. Ибо почли этих людей достойными своей силы и славы. И Боги говорили с людьми, а люди отвечали Богам», – так будут писать об этом летописцы позднейших времен, ибо это, без сомнения, и есть правда.
