— Но ведь все обошлось. А если будешь упрекать меня за то, что я подвергла риску здоровье твоего ненаглядного Баллодэра, то, клянусь, я сейчас швырну эту кружку с пивом тебе в физиономию и заставлю заплатить за нее.
Мэтт снова нахмурился.
— Забота о лошадях входит в мои обязанности, Дафна.
В глазах Дафны вспыхнул огонь.
— В твои обязанности входит подчиняться мне и следить за тем, чтобы все шло как надо. На карту поставлено слишком многое, в том числе и наши с тобой жизни. Мне неприятно, что я вынуждена напоминать тебе об этом. Ради успеха нашего дела можно пожертвовать и сотней Баллодэров. Я не смогу справиться со своей задачей, если рядом не будет человека, которому я могла бы полностью доверять. Если ты отказываешься помогать мне, то я расскажу обо всем Вейре, и она найдет мне другого помощника.
Ошеломленный ее напором Мэтт потупил взор. Вокруг царило беззаботное веселье. Люди ели, смеялись, радовались жизни. Мэтт хорошо знал почти всех завсегдатаев «Гуся». Это были олки, работяги, которым неведомы тайны, мучившие Мэтта уже десятилетие. Всем им грозила гибель, если он, Дафна и другие члены Круга потерпят неудачу. Мэтту вдруг стало нехорошо.
Но тут на его запястье легли прохладные сильные пальцы.
— Пророчество Джервала исполнилось, мой друг, — сказала Дафна. В ее голосе звучали грусть и усталость. — Невинный маг уже здесь, и скоро наступит конец всего. Я знаю, ты надеялся, что Последние Дни придут, когда тебя уже не будет, и огонь сметет с лица Земли другое поколение, но твои надежды рухнули. Катастрофа близка. Ее нельзя отвратить слезами и стенаниями. Хотим мы этого или нет, но мы живем в те дни, о которых пророчествовал Джервал.
— Когда ты убедилась в этом?
— Довольно давно.
— Ты уверена в своей правоте? Может быть, ты все же ошибаешься?
Дафна покачала головой.
— Видения еще ни разу не обманули меня.
— А вдруг на этот раз предсказания не сбудутся?
— В тебе говорит страх. Подави его, иначе нас всех ждет беда.
Но Мэтт не сдавался:
— Хотя ты и являешься наследницей Джервала, Дафна, но ты можешь ошибаться.
— Могу, но в данном случае нет никакой ошибки. В первый раз лицо Эшера явилось мне во сне накануне моего десятилетия. На следующий день я узнала, что в ту ночь умер мой дальний родственник, и мне объявили, что отныне я являюсь наследницей Джервала. А когда мне объяснили, что это значит, я утратила сон и покой.
В голосе Дафны слышалась боль, несмотря на все ее усилия скрыть свои чувства. Мэтту хотелось дотронуться до ее руки, утешить, но он не решался это сделать. Какая-то темная холодная сила, ощущавшаяся в Дафне, останавливала его. Сердце Мэтта разрывалось от сострадания к ней.
— Дафна…
Она усмехнулась. Дафна не хотела, чтобы ее жалели.
— С тех пор я часто видела во сне Эшера. И еще кое-что… — промолвила девушка.
— Что именно?
— Теперь это не важно, — зябко передернув худенькими плечами, сказала она.
— Для меня важно. Я хочу все знать о твоих видениях.
Дафна мрачно посмотрела на него.
— Нет, Мэтт, тебе лучше не знать этого.
Эшер чувствовал, что должен уговорить ее открыть ему всю правду. Дафна взвалила на свои хрупкие плечи непосильную ношу, и он хотел помочь ей, разделить с ней бремя.
— Прошу тебя, Дафна, расскажи мне все без утайки. Я сильный человек и смогу помочь тебе. Даже самые мудрые и прозорливые порой совершают ошибки из-за усталости, пережитого горя или навалившихся на них забот.
— Я никогда не ошибаюсь, Мэтт. Во всяком случае в таких важных делах. Ты можешь называть мои сны видениями, предостережениями, эхом пророчества, но это только слова, пустой звук. Главное то, что я — наследница Джервала, а Эшер — Невинный маг. Наступают Последние Дни, Мэтт, и я должна привести ни о чем не подозревающего рыбака к победе… или к поражению. Если мы потерпим неудачу, мир погрузится во мрак отчаяния.
У Мэтта перехватило дыхание.
— А я? Какова моя роль?
Взгляд Дафны потеплел.
— Ты — мой компас, мой якорь, свеча, озаряющая тьму.
— Почему ты раньше не произносила этих слов, Дафна? — с упреком сказал Мэтт. — Я мог бы сделать намного больше, если бы знал…
— Нет, не мог бы, — перебила его Дафна. — Ах, Мэтт, я не хотела омрачать твою жизнь слишком большим количеством тайн. До поры до времени ты знал лишь то, что тебе нужно было знать.
— И все же мне кажется, ты ошибаешься, предсказывая близкую гибель мира, — снова заговорил Мэтт. — Давай обсудим эту тему.
— Здесь нечего обсуждать, — решительным тоном оборвала его Дафна, и в ее голосе зазвучали стальные нотки. — Не забывай, что я — наследница Джервала. А ты дал клятву повсюду следовать за мной, куда бы я тебя ни вела. Я в последний раз спрашиваю тебя, Мэтт: ты со мной?
Он растерянно посмотрел на нее. Они были вместе с момента своего знакомства. Лет десять назад Мэтт пришел работать на королевскую конюшню, а Дафна открыла книжную лавку. Вскоре Мэтту пришло сообщение от Вейры, из которого он узнал, что его избрали помощником наследницы Джервала, и он должен выполнять все ее распоряжения.
С тех пор Мэтт и Дафна были неразлучны. Мэтт знал, что останется с ней до самого конца. Положив ладонь на ее руку, он кивнул:
— Да, Дафна, я с тобой, что бы ни случилось.
На мгновение Мэтту показалось, что она сейчас заплачет, впервые на его памяти. Глаза Дафны увлажнились, губы задрожали, но она тут же улыбнулась, сдержав слезы.
— Хорошо. А теперь доставь удовольствие старине Дерригу, закажи себе кружечку пива, шталмейстер Мэтт. Да и мне не мешало бы еще выпить. Хочу сегодня надраться как следует.
Мэтт собрался было спросить, уверена ли она в том, что поступает разумно, но попридержал язык.
— Как скажешь, — промолвил он.
В конце концов не только слезы помогают успокоить нервы и справиться с душевной смутой.
Глава третья
Время бежало незаметно. Эшер целыми днями, с восхода до заката, работал на конюшне, ухаживая за лошадьми. Он видел принца лишь по утрам в выходной день на службе в дворцовом храме да изредка во дворе конюшни, куда Гар приходил, чтобы обсудить с Мэттом кое-какие вопросы или забрать Баллодэра.
Это вполне устраивало Эшера. Рыбаку и принцу не о чем разговаривать. Ну, разве что только о погоде. Поэтому Эшер не жалел о том, что редко встречался с Гаром. Он честно выполнял свои обязанности, клал в конце каждой недели двадцать тринов, заработанных нелегким трудом, на хранение в персональный сундук в Королевском Казначействе и мечтал о том времени, когда сможет вернуться в Рестхарвен богатым человеком.
