С виду простой обломок горного хрусталя, покрытый трещинами, мутный, непрозрачный. Но для Дафны этот камень был связующей нитью с Вейрой, а через нее с Кругом. Этот кусок горного хрусталя и Вейра были близнецами, половинками единого целого. Какое бы расстояние их ни разделяло, они всегда были вместе.
Заниматься олкской магией означало навлекать на себя неприятности. Если бы Дафну увидел сейчас кто-нибудь из доранцев, ей было бы несдобровать.
В комнате горел камин, но Дафну, несмотря на это, била дрожь.
— Не глупи, — сказала она себе. — Кто тебя может сейчас увидеть? Никто из доранцев не подозревает о существовании олкских магов.
Однако опасность заключалась именно в том, что когда-нибудь об этом могут узнать.
Закрыв глаза, Дафна почувствовала, как напряжение, сковывавшее тело, спадает. Оно уходило, словно дождь в песок. Дафна представила Вейру, и ее образ тут же возник перед ней. Круглое, морщинистое, как печеное яблоко, лицо, обрамленное спутанными седыми волосами. Длинный костлявый нос. Подбородок с ямочкой. Глаза цвета мха, мерцавшие и менявшие свой оттенок в зависимости от настроения Вейры, которая то впадала в гнев, то проникалась сочувствием к своему собеседнику.
Пальцы Дафны поглаживали кусок горного хрусталя, улавливая малейшие вибрации. Она пыталась мысленно нащупать дорогу туда, где сейчас скрывалась Вейра. Ее местопребывание хранилось в строжайшей тайне…
На нее снизошло ощущение мира и полного покоя. Дыхание стало ровным, мысли текли плавно. И вот наконец она почувствовала присутствие Вейры…
«Прошло уже три дня, дитя мое. Я начала беспокоиться».
Губы шевельнулись сами собой. Дафна обращалась к камню, который незримо связывал ее с Вейрой:
— Прости, я не хотела тревожить тебя. Я… — Она замялась.
«Что с тобой, дитя мое? — В голосе Вейры, который Дафна улавливала внутренним слухом, звучала неподдельная тревога. — Ты сегодня взбудоражена и напряжена. Зло коснулось тебя своим крылом. Что случилось?»
Дафна рассказала Вейре о своем видении. От напряжения на лбу выступила испарина, а пальцы лихорадочно вцепились в горный хрусталь.
— Я никогда прежде не видела столь полной картины катастрофы, Вейра, — промолвила она в заключение. — Я молилась Джервалу, просила его наставить меня на правильный путь, но не думала, что…
«А у тебя нет сомнений в том, что перед тобой в видении предстала картина именно Последних Дней?»
— А что еще это могло быть? — с дрожью в голосе спросила Дафна. — Вейра… это было ужасно. Разве я смогу победить это зло?
«В твою задачу не входит победа над злом, дитя мое. Это должен сделать Невинный маг. Твоя же цель — хранить и оберегать его до той минуты, когда начнется схватка».
— Но как он сможет одолеть эту страшную силу зла? Эшер неопытен, неискушен, неподготовлен к борьбе.
«Мы должны подготовить его, дитя мое. Оставь сомнения и метания. Чаша уже наполнена и поднесена к нашим губам, нам остается только выпить ее до дна».
— А что, если в чашу налит яд? Что тогда?
«Тогда мы умрем, дитя мое».
— Вейра!
«Молчи! Я отсюда, издалека, слышу, как у тебя зубы стучат от страха. Если бы у нас не было шансов победить, мы не знали бы того, что знаем сейчас, или получили бы невыполнимое задание. Ты — Наследница Джервала, дитя мое, и поэтому должна побороть отчаяние и уныние. Расскажи об Эшере. Что нового ты узнала о нем?»
Упреки и наставления Вейры успокоили Дафну, и она сосредоточилась на мыслях об Эшере.
— Вчера в храме официально объявили о том, что его высочество назначен Правителем олков, а Эшер стал его помощником. Кстати, принц в шутку называет Эшера своим Воином.
«А ему это нравится?»
Дафна улыбнулась.
— Судя по выражению его лица в тот момент, когда он рассказывал мне об этом, нет. Сегодня утром королевские герольды разнесли весть о назначении принца и Эшера по всему королевству. Эшер вот-вот станет самым известным олком в Луре. По-моему, это ему тоже не нравится.
«Зато мне это очень даже нравится. Итак, Эшер вошел в Дом Узурпатора. Пророчество сбывается».
— Вейра, я не знаю, что мне делать дальше. Что я должна предпринять?
«Ничего».
Дафну охватило беспокойство.
— Но я не могу ничего не делать.
«В таком случае жди. Ждать — не значит ничего не делать. Члены Круга провели в ожидании шесть столетий и пережили глухое время, и вот наконец мы стоим накануне великих событий».
— Но они чувствовали поддержку друг друга, а я одна! И я не вижу, что произойдет в ближайшем будущем и как мне на это реагировать! Я не знаю, как справиться со своей задачей.
«А почему ты думаешь, что будешь в одиночку справляться с ней?»
— А как же иначе? У меня было видение…
Вейра раздраженно фыркнула.
«Твое видение — всего лишь часть мозаики, дитя мое, хотя и очень важная. Но Эшер, принц и многие другие тоже играют в этой истории важную роль, уверяю тебя. Не позволяй снам и видениям запугать тебя. Они должны информировать тебя, показывать правильную дорогу, но не вселять в твою душу робость и отчаяние. Кто предостережен, тот вооружен, утверждает пословица, а мы с тобой предостережены. Мы знаем, что ждет мир в случае нашей неудачи и кто стоит за всем этим. Надвигается час испытания, но мы не должны суетиться».
Дафна тяжело вздохнула.
— Ты права.
«А теперь расскажи, как поживает наш приятель Мэтт?»
Услышав имя своего друга, Дафна нахмурилась.
— Держится. Пока.
«Ты отвечаешь как-то уклончиво, дитя мое. Ты в нем сомневаешься?»
Дафна покачала головой.
— Нет. Во всяком случае не в нем.
«Тогда в чем же дело?»
— Он не желает рвать дружеские отношения с Эшером. Я говорила ему, что это безумие, но он и слушать меня не хочет. Обижается и настаивает на своем. Знаешь, Вейра, иногда мне хочется схватить молоток и бить его по голове до тех пор, пока он не одумается!
«Разве друзей так же много, как гальки на дороге, и ими можно разбрасываться без всякого сожаления?»
Дафна нахмурилась.
— Мясник, который заводит дружбу с ягненком, глупец, — возразила она. — И даже хуже, чем глупец. Из-за этой дружбы его семья будет обречена на голодную смерть, когда придет время заколоть ягненка.
«Верно. Но представь, что речь идет не о мясниках, а о пастухах».
— Пастух отвозит своих ягнят на рынок, хорошо зная, что их купят мясники. То есть в конечном счете произойдет то же самое.
Вейра вздохнула, и Дафна ощутила ее вздох, словно дуновение морозного воздуха.
