— Он потрясен всем случившимся, но скоро придет в себя.
Вейра помолчала. Некоторое время Дафна слышала лишь легкое жужжание и потрескивание, затем наставница заговорила снова:
«Действуй осторожно, Дафна. Возможно, это событие наложило на Эшера более глубокий отпечаток, чем ты думаешь. Он стал свидетелем того, к чему приводят занятия магией. И когда для него настанет время влиться в наши ряды…»
— Он вольется в них, — уверенно сказала Дафна. — Об этом говорится в Пророчестве, а оно не может лгать.
«Ты на это надеешься или ты это твердо знаешь, дитя мое?»
— Я это твердо знаю, — промолвила Дафна, хотя перед ее глазами все еще стояло бледное лицо Эшера.
«Да будет так! Спасибо, дитя мое, за новости. А сейчас мне надо побыть с Эдвордом».
— Вейра!
«Да, дитя мое?»
— Теперь нам ничего не грозит, правда? Тимон мертв, и члены Круга отныне в безопасности.
Вейра не сразу ответила. И Дафна вдруг поняла, почувствовала, что наставница плачет.
— Прости, — прошептала Дафна. — Я совсем забыла, что ты знала его. Ты всех нас знаешь. Тебе сейчас, наверное, очень тяжело…
«Нам всем тяжело, дитя мое. Пророчество жестоко. Что касается твоего вопроса… Да, сейчас нам ничего не грозит. О нашем существовании никто не знает, нам удалось сохранить наши тайны. Но я предупрежу всех о том, что мы должны действовать осторожно. Передай это Мэтту».
— Обещаю тебе, что мы будем предельно осторожны, Вейра.
Связь прервалась, и Дафна снова спустилась в книжную лавку и занялась привычным делом. Новость о казни Тимона быстро распространилась по городу. Ее передавали из уст в уста взволнованные жители.
Для Дафны же главным было то, что членам Круга отныне ничто не угрожало. Пророчество сбывалось, и Дафне оставалось только одно — набраться терпения и ждать.
Глава тринадцатая
Войдя во двор дворцовой конюшни, Эшер увидел Мэтта. После долгой ходьбы пешком Эшер натер ноги новой обувью, а внутри все горело от выпитого в книжной лавки Дафны. Но привычная обстановка конюшни успокаивала нервы. Здесь все было по-старому. Конюхи разносили ведра с овсом по стойлам. Лошади похрапывали и тихонько ржали в предвкушении вкусного обеда. Над цветочными клумбами порхали пестрые бабочки.
Мэтт и его помощники тепло встретили Эшера. В адрес юноши посыпались безобидные шутки. И хотя Эшеру было не до веселья, он почувствовал, что сильно соскучился по простому дружескому общению.
— Где ты пропадал? — спросил Мэтт, окинув Эшера внимательным взглядом. — Карета давно уже вернулась на конюшню.
— Гулял.
— Три часа?
— Я не следил за временем, — сказал Эшер, роя пяткой гравий, которым был усыпан двор.
Мэтт, вздохнув, засунул большие пальцы за потертый кожаный ремень.
— Почему ты избегаешь меня в последнее время?
Эшер пожал плечами.
— Мне не хотелось говорить о Спейке.
— А с чего ты взял, что я буду расспрашивать о нем?
— Хочешь сказать, что не пытался заговорить со мной на эту тему?
Мэтт поморщился, признавая правоту Эшера.
— Говорят, Спейка уже нет в живых. Его казнили.
— Знаю. Я там был.
У Мэтта вытянулось лицо.
— И как ты себя после этого чувствуешь?
Эшер устало улыбнулся, не зная, что ответить другу на этот вопрос.
— Ты первый, кто об этом спросил. Со мной все в порядке. Просто не ожидал, что придется пережить такое.
Эшер сунул руки в карманы.
— Кто мог подумать, что все так выйдет? — сказал Мэтт и взглянул на одного из конюхов, который нес в стойло огромную охапку сена. — Беллидон! Растрясешь все сено по двору! Будь аккуратней!
— Не волнуйся, Мэтт! — с ухмылкой крикнул парень. — Я все потом подберу.
Несмотря на подавленное настроение, Эшер невольно улыбнулся. Беллидон никогда не унывал. Что бы ни случилось, на его лице всегда играла улыбка. Он заражал окружающих весельем и оптимизмом. Даже Мэтту приходилось делать над собой усилие, чтобы оставаться серьезным, разговаривая с Беллидоном.
— Смотри мне! — приняв строгий вид, крикнул Мэтт. — Если не подберешь, я заставлю тебя сегодня на ужин съесть клок сена! Не шучу! — Повернувшись снова к Эшеру, он нахмурился. — Тимон был полным идиотом.
Улыбка тут же сошла с лица Эшера.
— Теперь он уже не полный, а мертвый идиот, Мэтт.
Конюший похлопал его по плечу.
— Это должно было случиться.
— Не спорю, но… — Эшер замолчал.
— Ты хотел сказать: говорить и видеть — это разные вещи?
— Да.
Запрокинув голову, Мэтт посмотрел в холодное голубое небо, а потом перевел взгляд на далекий горизонт, где возвышалась Стена Барлы. Именно она стала косвенной причиной гибели Тимона Спейка.
— Мы находимся под защитой Стены, Эшер. Если проявим милосердие к преступнику, то сами окажемся в опасности и подвергнем риску существование королевства. Жаль, конечно, парня, но если бы из-за его действий рухнула Стена, то погибли бы десятки тысяч человек. Мы заплатили одной жизнью за жизнь целого народа, мой друг. Тимон Спейк знал, на что шел. Знал, что нарушает священный закон и это преступление карается смертью.
Эшер кивнул.
— То же самое говорит Дафна.
— Правда? Ты должен прислушаться к ее мнению.
Эшер почувствовал вдруг смертельную усталость.
— Я знаю, что все вы правы: ты, Дафна, король. А вот Гар…
Он замолчал.
— Что ты хотел сказать о Гаре? — спросил Мэтт.
— Гар сожалеет о том, что все так вышло.
Мэтт внимательно взглянул на Эшера.
— Ты злишься на него?
Эшер был действительно сердит на принца. Несколько часов он бродил по городу, пытаясь остыть, но ему это так и не удалось.
— Я согласился присутствовать на допросе. Только и всего! Я был простым наблюдателем. У меня не было права голоса, мне не дали слова, чтобы я мог высказать свое мнение. Я не мог повлиять на ход слушаний. Гар должен был отпустить меня домой после вынесения приговора, но вместо этого заставил присутствовать на казни!
Мэтт нахмурился.
— Я что-то тебя не понимаю. Чего ты злишься? Разве вина Спейка не доказана?
— Нет, в том, что он виновен, никаких сомнений не было. Тем более что Тимон сам признал свою вину. Кроме того, были зачитаны показания надежных свидетелей, двух девочек, дочерей мэра Бейсингдауна. Он поручился за них.
