— Шрифт очень мелкий, — пробормотал он. — Впервые встречаю такой…
— Значит, ты не можешь его прочесть? — разочарованно промолвила Фейн и отвернулась.
— Мне кажется, что это художественная проза. Любовный роман… — сказал Гар и засмеялся.
— Что?! — изумилась Фейн и, быстро подойдя к брату, вырвала у него из рук книгу. — Этого не может быть! Ты смеешься надо мной! Папа, скажи ему, чтобы он не ерничал!
— Покажите мне книгу, — вмешалась Дана. — Я, конечно, не так хорошо знаю древние языки, как Гар, но думаю, что сумею разобраться в тексте. — Она пробежала глазами несколько страниц. — Да, похоже, это действительно роман. Я их просто обожаю! Эта книга станет для меня настольной. Мне надоела писанина Вев Гертсик — у нее слишком цветистый стиль.
— Прекратите смеяться и поддразнивать друг друга, — нахмурившись, сказал Борн. — Давайте работать серьезно, нам предстоит просмотреть еще уйму книг. Если что-нибудь в книге покажется вам интересным, кладите ее на стол. Позже мы ознакомимся с содержанием более тщательно.
В комнате воцарилась тишина. Все сосредоточенно работали. Гора книг на письменном столе росла.
На лице Дурма сохранялось непроницаемое выражение. Он рылся в книгах, скрывая эмоции. Исторические хроники, волшебные сказки, сборники фольклора… Все это, конечно, представляло определенный интерес, но Дурм искал совсем другие тексты и не сомневался, что они здесь. Никто не стал бы налагать заклятие на библиотеку волшебных сказок и любовных романов.
Положив очередной том на угол уже заваленного книгами стола, Фейн надула губки.
— Мы работаем уже три часа, но до сих пор не нашли ни одного магического трактата, — сказала она.
— Еще рано разочаровываться и опускать руки, дорогая, — попыталась утешить ее королева. — Мы просмотрели только небольшую часть библиотеки.
Фейн, грустно вздохнув, опустилась на стул.
— А что, если мы так и не найдем здесь ничего ценного и полезного?
Гар засмеялся.
— Какая же ты близорукая, сестренка! Все эти книги являются наследием наших предков. Они ценны и полезны для нас.
— Меня не интересуют события, произошедшие поту сторону гор более шести столетий назад. Моя родина — Лур, и меня волнует только то, что происходит здесь. Из наследия предков мне нужны только книги с магическими заклинаниями, и ничего больше. Для меня ценность представляют лишь утраченные знания практической магии. Вам этого не понять. А вот Дурм, я уверена, меня поддерживает!
Она в сердцах дернула за ручку верхнего выдвижного ящика стола и услышала, как в нем что-то покатилось. Сунув руку в ящик, принцесса нащупала гладкий, круглый предмет величиной с апельсин.
— Что там? — спросил Гар.
— Не знаю, — сказала Фейн и, достав из ящика прозрачный шар, взглянула на него. — Чей-то портрет.
Взглянув на шар, Дана поморщилась от отвращения.
— Помилуй нас, Барла! — воскликнула она. — Немедленно положи его обратно в ящик, Фейн!
Но принцесса не подчинилась ее приказу. Подняв шар на уровень глаз, она вгляделась в лицо, изображенное на портрете в центре прозрачной сферы. Оно было довольно красивым, на Фейн смотрели холодные голубые глаза мужчины с серебристыми волосами, выступающими скулами, орлиным носом и полными чувственными губами.
— Это он, да? — прошептала Фейн. — Морган? То есть Морг? Мне всегда было интересно, как он выглядел.
— Послушайся мать, дитя мое, — сказал король. — Убери портрет. А еще лучше уничтожь его. Этот человек был настоящим чудовищем.
— Нет! — крикнула Фейн, прижав к себе шар. — Это всего лишь портрет, он не может никому причинить вреда. Должно быть, эта вещица принадлежала Барле. Она хранила ее. Барла не держала бы портрет в ящике стола, если бы от него исходила какая-нибудь опасность. — Фейн снова взглянула на высокомерное лицо на портрете. — Морг был настоящим красавцем. Странно, но ни в одной из исторических книг не упоминается об этом.
— Как ты можешь так говорить! — взорвался Борн. — Как ты можешь называть красивым злодея! Барла погибла, спасая королевство от этого изверга. И затем в течение шести столетий короли и королевы Лура жертвовали своей жизнью, проливая по капле собственную кровь, чтобы не дать погибнуть королевству. Вскоре наступит твоя очередь, Фейн, одной вступить в Палату заклинания погоды, и ты на себе узнаешь, как непосильная ноша крушит кости и обескровливает тело. Ты будешь служить Барле, зная о том, что каждый твой неверный шаг может привести страну к катастрофе. И все это происходит по вине Морга! Ты знаешь это и тем не менее называешь его красивым!
Фейн съежилась, видя, что отец вне себя от гнева. Схватив шар, Борн подбросил его к потолку, у которого был установлен магический защитный экран. Шар вспыхнул и исчез. Королева поцеловала мужа, стараясь успокоить его.
— Фейн не хотела обидеть тебя, дорогой, — сказала она. — Она еще ребенок и плохо понимает, что происходит.
— Нет, она давно уже не ребенок! — возразил Борн. — Скоро Фейн станет Заклинательницей Погоды, ее детство миновало. Дурм, что ты скажешь обо всем этом? Я думал, ты научил ее не только в правильном порядке произносить заклинания, но и правильно судить о людях!
Дурм считал необоснованными упреки короля, но прощал ему излишнюю горячность. Боль и страх сделали Борна слишком вспыльчивым. Сцепив руки за спиной, Главный Маг отвесил королю легкий поклон.
— Ты, несомненно, прав. Но не надо забывать, что Морг был не только узурпатором власти и черным магом, который привел страну к расколу и заставил наших предков переселиться сюда, но и возлюбленным Барлы. Ее высочество всего лишь напомнила нам об этом.
Гнев Борна утих так же быстро, как и вспыхнул. Он похлопал принцессу по плечу.
— Прости меня, доченька. Из-за болезни я стал слишком раздражительным. Я знаю, что ты не хотела сказать ничего дурного. Но задумайся над моими словами, и ты поймешь, что я прав.
— Знаю, папа. Я всего лишь хотела сказать, что Барла любила Морга, но вынуждена была бежать от него, спасая свою жизнь. А потом она погибла во имя нас.
— Да, все это очень грустно, — согласился король.
— А как ты думаешь, Морг любил ее? — спросила вдруг Фейн.
Борн пожал плечами.
— Когда-то, может быть, и любил, — вместо него ответила Дана. — Но потом черная магия убила в нем душу. Помни, моя дорогая, что даже самое чистое сердце не может долго противостоять злу. Магия не только творит добрые дела, но и губит людей.
Дурм, закусив губу, отвернулся от них. Вся эта сентиментальная бессмыслица раздражала его. Магия — всего лишь инструмент, и не стоит преувеличивать ее значение. Она служит определенным целям, но сама по себе не наделена такими качествами, как зло или добро.
«Не беспокойся, моя отважная ученица, — мысленно обращался он к Фейн, — я найду тексты с древними заклинаниями и спасу их от огня. Твой отец может принять опрометчивое решение уничтожить их. Но я, Главный Маг королевства, не дам погибнуть наследию наших предков».
